Он подошел незаметно, тронул Лизу за локоть. Она обернулась, оказалась с ним лицом к лицу.
– Боже мой, я будто шелк погладил, – сказал он, не сводя с нее глаз.
– Шелк? – глупо переспросила она.
– Твоя рука как шелк. Как у ребенка, – ответил он очень серьезно, без тени заигрывания. Просто сообщал – твоя рука как шелк.
Что тут было отвечать? Лиза засмеялась.
– Возьми, какой тебе нравится. – Он протягивал ей один бокал, другой взял со стола. Она взяла первый попавшийся, обхватила пальцами запотевшее стекло. Вечер был душный, окна открыты, на улице ни ветерка. Но ее знобило. Он не предложил ей выпить за них двоих, или за любовь, или за что-нибудь в этом роде. Просто улыбнулся Лизе, приподнял свой бокал и отпил немного. Она отпила тоже – произнося про себя, как тост или клятву: «Я люблю тебя, я тебя люблю…» Ей захотелось плакать – не от горя, а от избытка чувств. Хотелось вечно так стоять, чувствуя коленями, животом, грудью близкий жар его тела.
Наташа подошла с какой-то девушкой, и Лизе сразу почудилось неладное – Олег как-то похолодел, отодвинулся, взгляд стал жестким. Он смотрел на девушку, а та – на него.
– Привет-привет, – сказала она, переводя взгляд на Лизу.
– Молодец, что пришла, – вежливо ответил Олег. – Выпей что-нибудь, на столе найдешь.
– Да, ты думаешь? – нервно спросила она, невольно подняла руку, тронула тщательно уложенные светлые волосы. Лицо у нее было холеное, довольно привлекательное, но какое-то дерганое, и это было неприятно. Взгляд бегал, глаза были беспокойные и пустые. Голубой брючный костюм, два золотых кольца на одном пальце, ярко намазанные губы…
«Откуда она взялась?» – подумала Лиза.
– Значит, ты думаешь, мне надо выпить? – снова спросила Олега девушка. – Хорошо, раз ты так говоришь, я выпью. А почему ты мне не представишь эту деточку?
«Деточка», то есть Лиза, была выше гостьи примерно на голову, и потому даже улыбнулась, услышав такое заявление. Зато Олег как-то мгновенно разъярился. Он все еще говорил тихо, даже тише, чем до этого, но голос звучал как перед большим взрывом:
– Вот что, моя дорогая! Ты, конечно, у меня в гостях, а гость – человек святой. Но обрати внимание, я тебя не приглашал. А поэтому, уж ты прости, могу выставить тебя, когда сочту нужным. Так вот, я уже счел это нужным. Ты не вписываешься в этот вечер.
Девушка подняла руку, словно защищаясь от удара, и странно всхлипнула. Но в ее глазах не было слез – они были сухие, пустые, бегающие. Она еще минуту глядела на Олега, на Лизу, потом как-то неловко, как манекен, повернулась и с очень прямой спиной вышла из комнаты. В прихожей хлопнула дверь. Она ушла.
Наташа, распахнув глаза, хлопая наклеенными ресницами, молча глядела на Олега, а потом сказала:
– Олежка, зачем ты так?
– Наталечка, выпей и не переживай, – попросил ее Олег. – Она просто больная.
– Лариса? – вмешался другой парень, который наблюдал всю эту сцену, сидя в кресле и потягивая коктейль. – Это точно, ей пора лечиться.
Он встал, повозился с магнитолой, поставил Патрисию Каас. Лиза положила руки на плечи Олега – точнее, руки сами легли к нему на плечи. Он бережно обхватил ее талию, приблизил губы к ее уху. Он ничего ей не говорил, просто дышал, и она чувствовала горячие покалывания на своей шее. Наташа танцевала со своим приятелем, прижавшись к нему всем телом. Приятель громко произносил какую-то глупую речь, но голос Патрисии покрывал все. Она пела любимую песню Лизы – ту песню, которую она поет, переодевшись уличным мальчишкой, с чумазым бледным лицом, под каким-то фонарем.
– Прости за сцену, – вдруг услышала Лиза его голос. – Я виноват, что она пришла. Я соврал – она была приглашена.
– А… – протянула Лиза.
– Но она так безобразно себя вела. Ненавижу ревность.
Тут Лиза промолчала, но сердце у нее защемило. Олег продолжал:
– Я тебя напугал, да? Я видел, ты поморщилась, когда я отчитывал ее.
– Разве? Нет-нет…
– Да, – твердо сказал он и приблизил губы к самому ее уху, – честно говоря, я не владел собой. Выгнал бы их всех. Такие дураки, верно?
– Ведь это твои приятели?
– Нет.
– Как нет?
– Да так. Просто хотелось провести вечер. Я не думал, что придешь ты… Нет, хорошо, что они пришли, иначе я не увидел бы тебя… Ты знаешь, про что эта песня? – внезапно переменил он тему.
– Про любовь, наверное. – Лиза наконец улыбнулась. – Про что еще можно петь таким голосом? Про разбитое сердце…
– Ну, почти про любовь… – согласился он. – Точнее, про любовь к музыке… Но там есть еще про страсть господина Ревность. Знаком тебе этот господин?
– Я такого не знаю.
– А госпожа Любовь?
– Не знаю… – ответила Лиза таким тоном, что это можно было принять и за «да», и за «нет». – Зато ты, наверное, ее хорошо знаешь, судя по тому, с какими глазами убежала эта Лариса.
Он отстранился, убрал руки с ее талии, взял Лизу за плечи. В комнате было сумрачно, света никто не зажег, Наташа с парнем танцевали в другом конце, точнее, как-то страстно и неуклюже топтались на месте. Лиза видела краем глаза их возню и уже знала, что сейчас они исчезнут в другой комнате.
– Ты мне простишь Ларису? – спросил он очень серьезно. Тогда она еще не знала его привычки серьезным тоном говорить вещи, не имеющие для него никакого значения. И эти слова показались ей очень важными, показалось, что это его отречение от всех женщин, которые были тут до нее, танцевали, ревновали его, спали с ним – она думала и об этом, и уже с болью…
– Конечно. – Она постаралась, чтобы ее голос не дрожал. – Какое это имеет значение?
– Огромное.
– Олежка, дай ключ… – к ним подошла совершенно пьяная Наташа. «Когда она напилась?» – удивилась Лиза. Ее друг уже вышел.
– Развратница, – ласково сказал Олег, открывая ящик маленького столика, где стояла магнитола, и вытаскивая плоский ключ. – Вот зачем ты ходишь ко мне в гости!
– Олежка, ты просто чудо! – Наташа чмокнула воздух губами и махнула Лизе рукой. – Знаешь, я остаюсь. Олег тебя отвезет домой, ладно?
– Ты иди, иди… – смеясь, выпроваживал ее Олег. – И не слишком шумите, Витя дома.
Наташа вышла, задев бедром косяк двери, а Олег мимоходом объяснил Лизе:
– Витя – это мой сосед. Ведь тут бывшая коммуналка. Две комнаты мои, одна его, одна ничья, но я ее скоро выкуплю. Потом и Витю переселю куда-нибудь.
– А потом? – спросила Лиза.
– Ну, что мне делать потом… Женюсь, наверное!
И он шутливо протянул к ней руки.
Он только поцеловал ее в тот вечер – хотя она уже позволила бы большее. «Наверное, потому, что чувствовала себя его собственностью, – подумала она сейчас. – Да, Олег умел внушить женщине это чувство!» Он отвез ее домой, она звала его наверх – познакомиться с мамой, выпить кофе… Он отказался и поцеловал ее еще раз – быстро, ласково, словно для того, чтобы приучить ее к себе. И приучил – они целовались на улице, в его машине, в его квартире… Плейер и кассеты с английским лежали в комнате Лизы мертвым грузом, ей было не до будущего, ведь настоящее вдруг стало так прекрасно и замечательно! Ощущение пустоты своей жизни исчезло, жизнь внезапно наполнилась новым смыслом. Этим смыслом был Олег, и только он. Теперь Лиза понимала, что она сразу перестала думать о себе как о личности, ощущать свою собственную ценность без него. Это была ловушка для чувств – она была счастлива, безумно счастлива и горда, когда рядом был он, а без него была еще большим ничтожеством в собственных глазах – только потому, что его не было. Значит, надо было сделать так, чтобы он был рядом всегда! Это было очень просто решить, куда проще, чем обдумывать какие-то другие планы на будущее.
Скоро она познакомилась и с господином Ревность. Ларису она больше никогда не видела. Олегу как-то удалось ее спровадить, и та не показывалась на глаза. Наташа бывала в гостях, и теперь подруга вызывала у Лизы почти ненависть. Та совершенно неприкрыто кокетничала с Олегом, как бы не считаясь с тем, что его отношения с Лизой заходили все дальше. Но до главного еще не дошло. Наташа страшно поразилась, когда узнала об этом. Она долго пытала Лизу, спит ли она с Олежкой. Лиза хотела сказать «да», но почему-то сказала правду.
– С ума сойти! – закричала Наташа. Разговор происходил у нее дома, куда она зазвала Лизу по какому-то выдуманному поводу. – Вы с ним до сих пор не..?
– До сих пор не, – резко ответила Лиза. – А что? Почему это так тебя удивляет?
– Ну, почему… – Та пожала плечами, плюхнулась в кресло так, что сверкнули голые ляжки, и уставилась на подругу. – Знаешь, ведь Олег не любит долго ждать… Ты меня просто поразила!
– А откуда ты взяла, что он любит, а что не любит? – спросила Лиза.
– Бедная ты моя… – Наташа поболтала ногой, потом вздохнула. – Да ниоткуда! Так, подумала…
– Нет, говори! – Лиза видела, что та что-то скрывает. Ревность уже давно терзала ее, но объекта для ревности, как ни удивительно, не было. Были только взгляды Олега на других женщин, которые бывали у него в гостях. А гости у него были почти каждый вечер, вечеринки он закатывал щедрые и веселые, жил по-холостяцки, и все три комнаты были в распоряжении его приятелей и подруг. Одну комнату он уже успел выкупить, теперь очередь была за его соседом. Олег подыскивал ему квартиру на окраине. Тогда вся эта шикарная квартира должна была оказаться в его распоряжении. А что потом? Лиза мучилась – она до сих пор не понимала, к чему придут их отношения. У нее уже появилась мысль, что надо ловить любовь за хвост – быстрее переспать с Олегом, чтобы удержать его. И вот Наташа первая высказала вслух эту мысль. Она заявила: