Он свернул в тупик, сделал еще несколько шагов и уткнулся лбом в холодную гладкую стену. Надо было перевести дыхание. Иначе...
А что иначе? Что ты можешь сделать? Куда побежишь? И надо ли?
Герцог обещал возвращение. Он может вернуть его домой. Игорь был свидетелем настоящих чудес, которые тот творил. Но не возвращал. Тянул, отговариваясь, неподходящим временем, обстоятельствами, погодой...
Или он не может? Тоже много раз себя спрошено, поскольку, ни герцогу, ни кому другому такого вопроса не задашь. Только заикнись, не исключено, отправят тебя прямиком в подземный каземат. Никто почти о нем не знает. Разве - стражники, которые там и живут. Но, если стражник начинает возмущаться, - даром, что все они немые, - его самого заводят за толстую окованную железом дверь. Остальным же говорят, что отпустили.
Так и меня, когда-нибудь, - подумал Игорь, распластываясь по холодной стене, - намного проще и дешевле, нежели отправлять, или переправлять, или, что там Арий обещал, через временнопространсвенную преграду. С печи до порога - вот и вся дорога.
Но другой возможности вырваться не будет. Никогда уже не будет!
Еще колеся по дорогам герцогства в компании Шака Апостола и двух рабов, Игорь заподозрил, что возврата нет и быть не может. Аборигены не знали пути из этого Мира во вне. Они вообще не имели четкого представления о существовании каких-либо иных Миров.
Да, была Граница, но что за ней, никто не ведал. Возможно, ученые мужи Сарагона могли помочь Игорю. Шаку тоже надо было в университет. Они ехали и строили планы.
А потом случилось страшное и необъяснимое предательство, разрушившее не только жизнь, к которой Игорь начал помаленьку привыкать, разрушившее веру буквально во все.
Человек, которому Игорь безоговорочно доверял, не просто предал - подставил Игоря и еще двоих под верную смерть, спасая тем самым собственную шкуру.
Ах, да, не человек, разумеется. Арий потом неоднократно поправлял Игоря. Не человек! Запомнил? Они не люди. Они ненавидят людей, считают их ниже животных. А что так долго таскал тебя за собой - военная хитрость. Твой конь прекрасно знал, что его брат беглый каторжник и, что, взявшись ему помогать, он сам становится вне закона, вот и прикрывался доверчивыми людьми, как щитом.
Арий нашел Игоря, когда тому оставалось всего несколько вдохов до последнего, полного и вечного отдохновения. Но герцог против всякой логики, не убил человека, оказавшего яростное сопротивление, наоборот, велел лечить. Только когда Игорь окончательно пришел в себя, герцог рассказал ему всю правду. Не просто рассказал, привел свидетелей.
Игорь сопротивлялся очевидному до последнего. Однако личность Ария и его неповторимое обаяние сделали в конце концов свое дело: Игорь поверил, а, поверив, стал служить герцогу верой и правдой. Тем более... тем более, что Арий туманно намекнул, дескать, при определенных обстоятельствах, попытается вернуть человека в его собственный Мир.
Как же это было давно! Игорь сначала уверовал вполне и безоговорочно, безоглядно. Перед глазами каждый день творились настоящие чудеса. Их можно было потрогать руками. Их видели все. Через такое не перешагнешь, не выкинешь за плечо, не отплюешься. Оно есть и заставляет тебя уверовать не только во всесилие, но и в... непогрешимость, чудотворца.
Не поздно ли спохватился? - хмыкнул Игорь. Тогда надо было сомневаться. Что сейчас-то, по прошествии без малого двадцати лет, оглядываться, а пуще, руками махать?
Плечи безвольно опустились. Холод камня проник внутрь. Тряхнуло ознобом. Стоило поторопиться. Герцог не любил ждать. А по утрам он был не просто невыносим - противен.
На кой ляд нарываться, если в дальнем крыле замка ждет аккуратная холостяцкая комната? Размеренная жизнь, порядок...
Игорь оторвался от стены и, четко развернувшись, двинулся в парадный зал, куда его каждое утро вызывали для доклада.
- Разберись, - буркнул Арий, двинув к нему горку тонких свитков. Игорь подошел, начал разворачивать исписанные микроскопическими буковками послания голубиной почты.
Это человек первое время даже забавлял герцога. Он тогда был пестрый, как яйцо кукушки. Пестрый и лысый. Но забавляла не столько его экстравагантная внешность, сколько - младенческая, даже какая-то болезненная доверчивость. И до восшествия на престол и после Арий имел возможность убедиться в силе собственного обаяния. Однако Игоря он считал своим особым достижением. Уверовав во всесилие нового хозяина, человек выболтал ему все не только о своей жизни там, в другом Мире, но и тут. Не напрягаясь, Арий обогатился новыми знаниями о змеях, о восточных окраинах герцогства, о многих своих эмиссарах, - нужно ли говорить, что часть из них незаметно исчезла, а им на смену пришли новые, куда более жесткие, - о западных соседях, наконец. Солар не баловал сына откровениями. Разведка при прежнем герцоге была поставлена из рук вон плохо. Да и зачем аллари было содержать и совершенствовать разведкорпус? Они больше полагались на чутье.
А человек их все равно перехитрил!
Игорь разбирал последние свитки. Герцог немного расслабился на своем троне. Старый арихалковый он распорядился задвинуть далеко в угол, объявил реликвией и даже близко старался к нему не подходить. Боялся? Ничего подобного! Он его не боялся. Людям старый трон объявили реликвией. Руками не трогать и - все!!!
Придется или нет спускаться в пыточную? На минутку вроде отлегло, но вновь накатило, зудящее между лопаток раздражение. Начальник замковой стражи успел разозлить своей медлительностью.
Этот, пожалуй, продержался дольше остальных, - в который раз постарался остудить себя Арий. Все люди, когда-либо стоявшие у трона, успели рассредоточиться по эту и ту сторону бытия. Причем, на ту сторону герцог отправлял с большей охотой. Иногда приходилось, смирив, граничившую с яростью неприязнь, улыбаться и дарить бывшему сподвижнику очень и очень отдаленные земли.
Игорь поднял от бумаги недоуменный взгляд, потом наклонился над листочком и еще раз перечитал.
-- Что там? - нетерпеливо крикнул герцог.
-- В этих - отчеты. Ничего особенного. А тут всего несколько слов...
-- Читай.
- "Он в Невье, - запинаясь, начал разбирать буковки Игорь. - С ним тот самый конь и какой-то собака".
Герцога внезапно сорвало с места. Он выхватил из рук начальника стражи записку, глянул на две неровные строчки и, будто влекомый ветром, легко прошелестел мантией вдоль первого ряда колонн. Игорь давно не видел синьора в таком возбуждении. С пальцев Ария срывались мелкие белые искорки. Вокруг светлых вьющихся волос потрескивали разряды статического электричества. Пробежавшись, герцог встал и обернулся. В лице ни кровинки.
-- Что еще?
-- Ничего, - развел руками Игорь.
-- Иди.
-- Какие будут приказания?
-- Убирайся!
Игорь развернулся и, печатая шаг, двинулся мимо, непонятно чем обозленного правителя. Высочайший гнев его больше не пугал. За время службы он успел хорошо узнать привычки и повадки герцога. Кровавую пакость тот мог учинить в расслабленном состоянии, закиснув в болоте депрессии. Когда ситуация требовала мобилизации, Арий оживал, превращаясь в умного, четко мыслящего, деятельного и крайне рационального человека.
- Стой! - хлестнуло в спину начальника замковой стражи. - Командира егерей, интенданта, обоих тайных советников и председателя Клира - ко мне! Хотя, нет, этого звать не надо. Иди.
За порогом залы Игорь первому же караулу приказал бежать с поручениями, а сам пошел на голубятню.
На кой ляд, спрашивается, ставить стражников на каждом углу? Куда ни повернешь, везде торчит парочка. На случай, если, начальник внутренней охраны, например, измену замутит? А вот и мимо. Если означенный начальник и задумает, что недоброе, герцог наш, Его Светлая Светлость, тут же унюхает. Странно, опять же: человек, а чутье как у нелюдя. А как последних аллари в герцогстве повыведет, вообще один такой останется. Еще башня... зачем он туда бегает? За директивами, что ли? Туда несется - в глазах страх. Обратно шествует - полная уверенность в завтрашнем дне. Однако Игорь давно заметил, что посещения башни даются герцогу очень и очень трудно, будто на веревке его туда тащат. А веревка та наподобие колючей проволоки.
Но магия-то у него настоящая... как и та, с помощью которой Шак повозку над океаном прогнал и вынырнул в овражке на границе центрального герцогства и воинственного Аллора.
Ненависть, недоумение, черная обида - трудно сказать чего больше бродило в душе Игоря, когда он очнулся, и выяснилось, что Шак их бросил, подставив под удар егерей. Два года вместе; из таких переделок выходили, какие только в авантюрных романах в родном мире встречались. Где тот мир? Где те романы? Сегодняшняя жизнь затерянного в пространствах человека, - имя которого и произносят-то тут, не смягчая, - сама похожа на роман. Это если смотреть со стороны. А если изнутри - рутина, скучная до зубовного скрежета и в тоже время опасная, как хороводы с волками.