Маскарад для убийства - Рекс Стаут

Глава 1

В тот день мне пришлось изрядно попотеть. Единственное, чего мне по настоящему хотелось, так это выйти на свежий воздух, но для такого шага во

мне было слишком много благоразумия. Поэтому я лишь изредка позволял себе спускаться в кабинет, прикрыв за собой дверь, ведущую в прихожую,

устроиться в кресле, закинув ноги на стол, закрыв глаза, и глубоко вздохнуть.

Я сделал два промаха. Когда Билл Мак Наб, цветовод и издатель «Газетт», предложил Ниро Вулфу в один из дней пригласить к себе членов

Манхэттенского Цветочного Клуба, чтобы дать им полюбоваться его орхидеями, я должен был представлять, чем это мне грозит. Когда они назначили

день и разослали приглашения, мы договорились с Вулфом, что Фриц и Сол будут встречать гостей у парадного входа, а я останусь с Вулфом и

Теодором развлекать гостей в оранжерее. Будь у меня в тот момент хоть капля здравого смысла, я должен был решительно воспротивиться такому

раскладу. Но не сделал этого и в результате был вынужден битых полтора часа слоняться в толпе гостей Ниро Вулфа, раскланиваясь направо и налево

и всем своим видом выказывая восторг и блаженство… «Что вы, сэр, это вовсе не „Брассо“, а „Лейлия“… Совершенно верно, мадам, вы случайно задели

рукавом этот цветок. Теперь он зацветет только в следующем году».

Все было бы не так скверно, если бы среди гостей нашлись те, на ком взгляд мог отдохнуть. Без сомнения, Манхэттенский Цветочный Клуб весьма

разборчив в вопросах приема в свои ряды, но при этом, очевидно, его критерии слишком разительно отличаются от моих. Мужчины, впрочем, были еще

ничего, как обычно. Но женщины! С какой изуверской нежностью они набрасывались на цветы только потому, что те не могли ответить им взаимностью.

Впрочем, одна все же оказалась ничего себе – но всего одна. Я мельком увидел ее в другом конце заполненного людьми прохода, когда надумал

заглянуть в холодное отделение. На расстоянии десяти шагов она казалась вполне привлекательной, и когда мне, искусно лавируя среди цветоводов,

удалось подойти к ней достаточно близко, чтобы ответить на вопросы, если таковые у нее появятся, у меня на этот счет не осталось сомнений.

Первый быстрый взгляд, который она искоса бросила на меня, ясно свидетельствовал о том, что ей не составляет труда заметить разницу между

цветком и мужчиной, но она лишь улыбалась и качала головой, проталкиваясь вперед вместе со своими спутниками – пожилой дамой и двумя мужчинами.

Чуть позже и с тем же успехом я предпринял еще одну попытку, а еще позже, чувствуя, что улыбка может примерзнуть к моему лицу, если я не дам

себе передышку, решился на самовольную отлучку, незаметно пробрался к дальнему концу теплого отделения и боком выскользнул из него.

Гости продолжали прибывать, хотя было уже четыре часа. На моей памяти, на которую у меня не было поводов жаловаться, старый особняк Ниро Вулфа

на Западной стороне Тридцать пятой улицы еще никогда не принимал столько посетителей сразу. Я зашел в свою спальню за пачкой сигарет;

спустившись этажом ниже, свернул в коридор – убедиться, что дверь в спальню Вулфа заперта.

В просторной прихожей внизу я на секунду задержался, чтобы взглянуть, как Фриц Бреннер справляется одновременно с приемом и проводами гостей, и

увидел, что Сол Пензер с чьей то шляпой и пальто появляется из гостиной, которая сегодня использовалась под гардероб. После того, как уже было

сказано, пробрался в кабинет и, прикрыв за собой дверь, устроился с ногами за своим столом, откинувшись в кресле, закрыл глаза и несколько раз

глубоко вздохнул.