Я провел в кабинете минут восемь или, может быть, десять и уже успел расслабиться и почувствовать себя менее уставшим, как вдруг дверь открылась
и она вошла в кабинет. На этот раз одна, без спутников. Пока она притворяла дверь и поворачивалась ко мне, мне удалось вскочить на ноги и
дружелюбно начать.
– Я как раз сидел здесь, обдумывая…
Увидев ее лицо, я запнулся. В нем не было ничего необычного, но все же что то сообщало ему обеспокоенное выражение. Она сделала несколько шагов
ко мне, но на полпути остановилась и опустилась в одно из желтых кресел:
– У вас найдется что нибудь выпить?
– Разумеется, – сказал я, подошел к буфету и достал из него бутылку виски.
Ее руки дрожали, принимая бокал, но она не пролила ни капли и осушила его двумя глотками.
– Как мне недоставало этого!
– Еще?
Незнакомка отрицательно покачала головой. Ее карие блестящие глаза от виски стали влажными, и она вдруг ответила мне долгим и внимательным
взглядом.
– Вы Арчи Гудвин, – утвердительно произнесла гостья.
Я кивнул.
– А вы, судя по всему, королева Египта?
– Я предводительница бабуинов, – объявила она. – Только не знаю, как они научили меня говорить. – Она поискала взглядом, куда поставить бокал, я
сделал шаг и принял его из ее рук. – Посмотрите, как дрожат мои руки, – пробормотала она.
Предводительница бабуинов вытянула руку вперед, я заключил ее в свои ладони и мягко, по дружески пожал.
– Вы выглядите немного расстроенной, – сказал я.
Гостья отдернула руку.
– Мне необходимо увидеться с Ниро Вулфом. Увидеться сейчас, пока я не передумала. – Она уставилась на меня своими блестящими карими глазами. –
Конечно, я влипла в прескверную историю. Но выход есть. Нужно только уговорить Ниро Вулфа помочь мне выпутаться из нее.
Я заметил, что ей это вряд ли удастся, пока прием не закончится.
Она огляделась по сторонам.
– Сюда могут войти?
Я ответил отрицательно.
– Можно еще выпить? Будьте добры.
Я сказал, что для начала ей лучше успокоиться, но вместо возражений она поднялась и налила себе сама. Я сел и, нахмурясь, наблюдал за ней. Для
члена Манхэттенского Цветочного Клуба или даже дочери одного из них моя посетительница производила слишком странное впечатление. Она вернулась к
своему креслу, села и посмотрела на меня. Разглядывать ее и считать это занятие неплохим способом приятного времяпрепровождения можно было
только в том случае, если у меня оставался какой нибудь шанс на заключение контракта.
– Я могла бы рассказать вам, – задумчиво произнесла она.
– Многие так и поступают, – скромно потупился я.
– Пожалуй, мне лучше выговориться сейчас.
– Хорошо. Начинайте.
– О'кей. Меня можно обвинить в мошенничестве.
– Этого недостаточно, – возразил я. – Чем вы занимаетесь? Передергиваете в канасту?
– Я говорила вовсе не о шулерстве, – она нервно закашлялась, – а только о мошенничестве, напомните мне как нибудь при случае, чтобы я рассказала
вам историю своей жизни. О том, что моего мужа убили на войне и мне пришлось опуститься до этого. Мои слова не разжигают вашего любопытства?
– Разумеется, разжигают. Так чем же вы занимаетесь – разворовываете орхидеи?
– Нет. Плохо быть бедной и плохо быть нечестной – так я привыкла думать раньше. Но однажды мне пришлось убедиться, что это не так просто. В
жизни случается сталкиваться с разными людьми и подчиняться их влиянию. Два год назад мы вчетвером выманили сто тысяч у одной состоятельной
дамы.