– Здесь прекрасные курорты, – вежливо согласился Дронго.
– А в Швецарии у нас свое небольшое шале, – добавил Николай Данилович, – но у нас никогда нет времени там побыть. И за хозяйством, и за нашим зимним садом там следит только Арсений. Он там бывает чаще, чем мы.
– Ты потом расскажешь о своих путешествиях, домиках и наших помощниках, – нервно перебила Наталья, – давай наконец уточним у нашего гостя: он согласен или нет?
– Вы согласны? – спросил Кирпичников.
– Судя по вашим рассказам, это дело еще более запутанное, чем я его себе представлял. Во время приема была запись на камеры? Обычно такие мероприятия фиксируются на пленку.
– Мы все просмотрели, – сказала Наталья, – по нескольку раз. Много людей, полно гостей, и ничего конкретного нельзя увидеть. Если бы мы знали, что моего младшего брата собираются отравить, мы бы следили все время за его бокалом или тарелкой. Но камеры все время двигались вместе с приглашенными.
– Так вы готовы нам помочь? – снова переспросил Кирпичников.
– Да, – кивнул Дронго, – я попытаюсь что-нибудь придумать. Сделаем так. Через два дня я возвращаюсь в Москву. Вы соберете мне все акты экспертиз, все заключения врачей и найдете телефон госпожи Гришуниной. А еще мне нужно будет побеседовать с этим Босенко.
– Мы все вам обеспечим, – сразу согласился Николай Данилович. – Может, вам нужна охрана, помощники?
– У меня есть свои помощники, а охрана мне ни к чему. Она только привлекает ненужное внимание.
– Мы согласны на все ваши условия, – напомнила Наталья, – нам нужна только правда. Мы хотим знать, кто и зачем его убил.
«Интересно, что я скажу Джил?» – подумал с некоторым унынием Дронго. Он уже размышлял над этим делом и понимал, что теперь будет думать о нем все время.
Глава 3
Через два дня он уже сидел у себя дома в Москве и внимательно изучал присланные ему акты экспертиз. Рядом на диване разместился Эдгар Вейдеманис, который терпеливо ждал, пока он закончит читать. Дронго собрал листки в одну стопку, положил их рядом на столик.
– Что ты об этом думаешь? – спросил его Вейдеманис.
– Ничего хорошего, – мрачно признался Дронго, – первый акт был составлен в спешке, неграмотно, бестолково. Очевидно, врачи были просто напуганы таким количеством высоких гостей и положением самого умирающего. В тот момент они готовы были подписать любую бумагу, все, что угодно. Если бы им предложили написать, что он умер от сердечного приступа, они бы поставили свои подписи и под таким бредовым заключением. Вскрывать тело им все равно никто бы не разрешил. А вот все следующие исследования проводились уже с учетом мнения опытных патологоанатомов. И здесь все соответствует истине. Поэтому никогда не нужно давить на врачей или мешать им работать. Можно навредить в конечном итоге самому себе или своему близкому.
– Значит, его отравили?
– Возможно. Я слышал про действие такого рода яда. Он вызывает сильную боль в желудке, достаточно быстро разъедает сосуды, и симптомы похожи на открытую язву желудка. Есть яд более удобный, который вызывает паралич сердца, когда жертва гарантированно получает инфаркт в течение нескольких часов. И почти никогда невозможно ничего установить. Если бы не лаборатория в Санкт-Петербурге и лучшие специалисты в Москве, возможно, и здесь было бы решено, что несчастный молодой человек умер все-таки от открывшейся язвы.
– Такой яд может случайно оказаться в еде или в напитках? – удивился Эдгар. Прежде он был сотрудником Первого Главного управления КГБ СССР и понимал некоторые вещи не хуже самого Дронго.
– Никогда, – возразил Дронго, – и подобный яд не смог бы достать случайный человек. Это специальные разработки спецслужб. Значит, его не просто отравили. Иначе бросили бы ему в стакан обычную синильную кислоту или какой-нибудь цианид. Отравитель действовал очень умно: он хотел, чтобы смерть наступила в другом месте и в другое время. И достал такой специфический яд. Посмотри на заключение лаборатории. Здесь четко указано, что в природе подобный яд не встречается.
– Тогда выходит, что нужно искать среди определенного контингента, – задумчиво предположил Вейдеманис, – среди тех, кто мог быть связан с сотрудниками спецслужб.
– Нужно поговорить с этим Босенко, – напомнил Дронго, – и просмотреть запись приема. Возможно, мы сможем увидеть что-то, чего не увидели остальные. Хотя на это у меня мало надежды. Так просто не бывает. Чтобы никто и ничего не увидел, а мы бы посмотрели пленку и сразу вычислили убийцу. Это было бы слишком просто. Да и убийца не стал бы дергаться под прицелом объектива камеры. Но посмотреть необходимо. И еще встретиться с госпожой Гришуниной. Судя по всему, она была с погибшим всю ночь.
– Я видел два фильма с ее участием, – сообщил Вейдеманис.
– И что?
– Красивая женщина, – одобрительно ответил Эдгар, – высокая и рыжая. С большой грудью. И кажется, у нее своя, натуральная грудь.
– Это критерий красоты по-латышски? – иронично уточнил Дронго.
– А тебе нужно, чтобы был другой критерий? – спросил Вейдеманис, пожимая плечами. – Ты посмотри на нее, и сразу поймешь, что любому мужчине понравится такая женщина. Только я не совсем понимаю, как сенатор и восточный человек мог выбрать себе такую жену.
– Она ему тоже понравилась, – буркнул Дронго, – все очень банально и просто. Теперь будем решать, что нам делать.
– Куда поедем? – спросил его Эдгар. Он привык быть «тенью» рядом со своим другом и напарником.
Дронго основал свою частную фирму несколько лет назад, только для того, чтобы обеспечить себе лицензию частного детектива и право на ношение оружия. В фирме работали, кроме него, лишь несколько человек: его водитель, Эдгар Вейдеманис, Леонид Кружков и в качестве секретаря супруга Кружкова. Кружковы дежурили в офисе на проспекте Мира, принимая почту и отвечая на различные письма. Дронго и Эдгар проводили расследования.
– Сначала позвоним госпоже Гришуниной, – предложил Дронго, – у нее имеется супруг, и она не сможет беседовать с нами в любое удобное для нас время. Нужно предложить ей назначить время самой.
Он взял телефон, набирая уже известный ему номер. Наталья Кирпичникова любезно предоставила ему мобильные телефоны Гришуниной и Босенко. Женщина сразу ответила. У нее был красивый, мягкий тембр голоса.
– Я вас слушаю, – сказала Мила.
– Госпожа Гришунина?
– Да, это я. Кто со мной говорит?
– Меня обычно называют Дронго. Я хотел бы с вами встретиться в любое удобное для вас время.
– Вы тот самый эксперт, о котором мне говорила Наталья?
– Да.
– Интересно. Я немного про вас слышала. В жизни вы тоже такой неординарный?
– Не знаю. Мне трудно судить. Когда мы с вами сможем увидеться?
– Когда угодно, – чуть помолчав, ответила женщина.
Дронго несколько озадаченно взглянул на Эдгара. Как они смогут объяснить мужу этой дамы, зачем они приехали?
– Простите, – уточнил Дронго, – вы сможете нас принять прямо сейчас?
– Конечно, смогу. Только почему «нас»? Я не думаю, что при нашей встрече должен присутствовать кто-то посторонний.
– Наверно, вы правы. Где мы можем увидеться?
– В моей городской квартире. Я сейчас дома одна. Отпустила кухарку и домработницу. Когда вы сможете приехать?
– Где вы живете?
– На Бирюзова. Это такой новый большой дом на…
– Я знаю. Какой у вас этаж?
– Шестнадцатый. У нас двухуровневая квартира.
– Вы можете предупредить внизу охрану?
– Вас пропустят. Можете не беспокоиться. Только скажите, что вы приехали ко мне. И вот еще что… Лучше скажите, что вы приехали от Киры. Ко мне иногда приезжают ее парикмахеры и массажисты. Вы меня понимаете?
– Понимаю, – он улыбнулся. Интересно, поверят ли охранники, что он может быть массажистом? Или мастером салонной завивки? Впрочем, это не его дело.
– Я еду один, – решил Дронго, – а ты останься дома и договорись с Босенко о сегодняшней встрече. И встреча должна обязательно состояться в его офисе.
– Сделаю, – кивнул Эдгар.
Дронго поспешил в спальню, чтобы переодеться. Он уже много лет носил привычные костюмы одних и тех же фирм, обувь и ремни известной швейцарской фирмы, даже парфюм он предпочитал не менять, хотя появилась масса новых и эксклюзивных ароматов. Но если раньше он говорил о своих предпочтениях не стесняясь, то в последние годы это уже могло быть расценено как скрытая реклама.
Приехав к указанному дому, он объяснил охранникам, что поднимается в квартиру госпожи Гришуниной с поручениями от Киры. Один из охранников с заметным сомнением взглянул на дорогой костюм и фигуру гостя, но ничего больше не спросил. В его функции допрос гостей не входил. Дронго поднялся на шестнадцатый этаж в кабине лифта, где могло поместиться сразу двенадцать человек. Вышел на лестничную площадку, прошел к нужной ему двери. Дверь открыли еще до того, как он позвонил.