– Друг мой Лис, отвлекись от бедной форельки и обрати внимание на этого джентльмена. Будь я режиссером самодеятельного театра, я бы непременно пригласил его на роль командора.
Лис неохотно прервал свою трапезу и воззрился на вошедшего. Телосложение «командора» более всего напоминало вывернутый пень векового дуба, втиснутый в потертую кожаную куртку. Голова, возвышавшаяся над пнем, служила мощным продолжением шеи без всякого заметного перехода. Судя по надбровным дугам вошедшего, его благородные предки явно были созданы за день до Адама. Он обвел зал взглядом, заставившим поперхнуться какого-то парня, и жестом подозвал к себе хозяина.
– Чего изволит господин купец? – Живо подскочивший кабатчик склонился в поклоне настолько, насколько позволяло его объемистое брюхо.
– Накрой стол для меня и моей жены! – тоном, не допускающим промедления, рявкнул «господин купец».
– Ваша очаровательная супруга осчастливит нас... – начал было витиеватую фразу хозяин заведения, но натолкнулся на выразительный взгляд своего клиента и поспешил сменить тему: – Надеюсь, общество господина рыцаря и французского менестреля вас не побеспокоит?
Купец смерил нас долгим подозрительным взглядом.
– Ладно, – произнес он со скрытой угрозой, – пусть едят.
– Интересно, чем торгует этот почтенный маркитант? – с живым интересом осведомился Лис, глядя в обширную спину удаляющегося торговца.
– Сейчас уточним... Эй, милейший! – обратился я к хозяину, суетливо хлопотавшему у нашего стола. – Кого это ты нам подсунул?
– Фризский купец, ваша милость. С их супругой.
– Я представляю себе эту супругу. Если ты посадишь их на один конец лавки, боюсь, мы проломим головами потолочные балки.
– Ну что вы! Она прекрасна, как солнечный день, но только послушайтесь моего совета, – хозяин перешел на шепот, – постарайтесь даже взглядом не задерживаться на ее прелестях.
Мои брови удивленно поползли вверх.
– А вот она сама! – тихо сказал хозяин. Я перевел взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж, и едва не по поперхнулся. «Это купчиха?!» В нашем веке агентства фотомоделей вели бы кровопролитные бои за один ее благосклонный взгляд, а какой-нибудь монарх заложил бы свою корона за возможность чеканить ее профиль на золотых монетах. Между тем волшебное видение, сопровождаемое медведеобразным спутником, грациозно спустилось к нашему столу, отвечая благожелательной улыбкой на наш почтительные ж поклон. Глаза ее супруга полыхнули мрачным пламенем.
– Да он ревнивец, каких мало! – пробормотал Лис, который вопреки всем предупреждениям хозяина обалдело созерцал сидящую рядом красавицу.
– Да, и поэтому перейди на канал связи!, – как бы случайно притрагиваясь к груди, посоветовал я своему напарнику.
О, это чудо современной микроэлектроники, плод работы гениев биофизиков, творение корифеев визионной техники! Символ веры, висевший на груди у меня и у Лиса, был, напичкан электроникой не хуже ВЦ Королевского Научного Общества. Связь, обеспечиваемая им, была уникальной.
Лис внял моему предупреждению, и по мыслесвязи пошла длинная тирада о том, как украсили бы чело этого выродка троллей ветвистые рога и что психология прекрасных дам есть вещь темная и анализу трезвого разума не поддающаяся.
На улице вечерело. В залу, освещенную колеблющимся светом факелов, бочком втиснулись трое малокровных личностей со следами одухотворенности на лицах и музыкальными инструментами в руках.
– Сейчас будут танцы, – предположил Лис и не ошибся в своих прогнозах.
Приободренные визгливыми звуками, издаваемыми местным джаз-бандом, парни наперебой устремились к немногочисленным представительницам прекрасного пола, норовя вовлечь их в веселый танец. Рослый белобрысый детина, слывший, видимо, здесь первым парнем на деревне, проворно подскочил к нашему столу и с провинциальной галантностью протянул руку купчихе.
Купец поднялся. Его кулак с хрустом врезался в челюсть наглеца. Снаряд, попавший в голову бедняги, не произвел бы больших разрушений. Челюсть, стремительно рванувшаяся к выходу, увлекла за собой уже безжизненное тело. Пролетев через весь зал, оно рухнуло в самую гущу танцующих. Веселье мгновенно стихло. Парни побросали своих истошно завизжавших подруг и с возмущенными возгласами стали окружать наш стол.
– А танцы все-таки были бы лучше, – перекидывая ногой лежавший под столом посох себе в руку, пробормотал Лис.
Круг разъяренных парней сужался. Купец обвел наступающих взглядом, не сулившим им ничего хорошего, вытащил из-под куртки серебряный свисток и свистнул. Четверо молодцов, которых можно было бы принять за его детей от первого брака, Словно ожидавших сигнала, появились за, спиной наступающих. В руках у каждого была увесистая дубина. Не говоря ни слова, они принялись раздавать удары направо и налево, расчищая дорогу к своему господину.
– Клянусь шпорами святого Георгия! Если этот господин – купец, то это – его приказчики, – услышал я голос Лиса по мыслесвязи.
– Возможно, ты и прав, но только эти молотилы отчего-то не кажутся мне местными рыбаками!
Пришедшие в себя после первого натиска местные женихи довольно ловко уклонялись от ударов. Кое у кого в руках уже сверкали кинжалы.
– Не возражаете, если мы вам немного поможем? – обратился я к своему соседу, все менее напоминавшему мне мирного купца. – Лис, ты больше не будешь эту форельку? – задал я некорректный вопрос напарнику, удачно запуская блюдом в голову ближайшего противника.
– Сарынь на кичку! – не слушая моего вопроса, издал свой любимый боевой клич Лис и ясным соколом взвился на стол, опрокидывая оставшиеся метательные предметы.
– Аккуратнее, Лис, тут еще есть вино! – И я залпом опустошил увесистый кубок, едва не сбитый Рейнаром, а затем послал его вслед за блюдом.
Посох Лиса вычерчивал в воздухе замысловатые петли и круги. Какой-то смельчак, пожелавший поближе рассмотреть, что бы это значило, уже лежал с разбитой головой около стола. Все было нормально – мужчины от души забавлялись дракой, женщины визжали, кабатчик сновал меж дерущимися, с причитаниями стараясь извлечь из-под ног дерущихся опрокинутую посуду.
Неправильно вела себя одна «купчиха». Она спокойно стояла, прижавшись к стене, и хладнокровно наблюдала за схваткой. Дело принимало опасный оборот. Несколько безжизненных тел уже валялось на полу, мешая маневру.
– Отступление не есть бегство! Отступаем наверх, приятель! – крикнул я купцу, перехватывая чью-то руку с кинжалом у своего горла.
В знак согласия купец подхватил стол, которым при случае можно было бы заменить ворота небольшого замка, и ухнул его в самую гущу нападающих.
– Позвольте сопроводить вас наверх, сударыня! – Одна моя рука обхватила тонкий стан красавицы, вторая обнажила меч.
Подступившие было молодцы отпрянули. Обнажить благородное оружие в подобном месте было верхом неприличия, но, похоже, мои противники хорошо осознавали, что может натворить рыцарь с этакой штуковиной в руках. Брошенный кем-то кинжал со звоном отлетел в сторону, столкнувшись с моим клинком.
– Назад! Назад, ублюдки! В труху искрошу!
За моей спиной раздался тихий шорох. Перемахнув через перила, Лис занял подобающее ему место, прикрывая мой тыл.
– Ко мне, Бренд! – подала голос дотоле молчавшая «купчиха». Нежный супруг прелестницы с явной неохотой отпустил горло очередной жертвы, чье тело, полегчав на целую душу, рухнуло к его ногам.
Краем глаза я отметил, что оно попало в хорошую компанию. Как ни в чем не бывало Бренд переступил через распростертые тела и в пару шагов преодолел расстояние, разделявшее нас.
– Рад видеть тебя в добром здравии, приятель. – Посох Рейнара опустился на чью-то макушку, показавшуюся над перилами лестницы. Макушка исчезла, но тотчас же появилась вновь. – Экий ты настырный, дружок! – Страшное оружие моего напарника тут же вновь устремилось к цели.
– Это мой человек. – Мелодичный голос красавицы, удобно расположившейся за моим плечом, звучал так буднично-спокойно, как будто она попросила Лиса отдернуть штору.
Пополнившись еще одной боевой единицей, наш маленький отряд медленно отступил наверх. Пользуясь временным затишьем, спутники таинственной незнакомки разительно преобразились. Не успел местный священник прочесть отходную по тем, чей ужин сегодня был последним, как эта сладкая парочка предстала пред наши взоры в виде, вполне для нее подобающем, но мало согласующемся с моими представлениями о торговле.
Могучие торсы спутников красавицы обтягивали превосходные испанские кольчуги. Талия Бренда, точнее, то место, где обычно бывает талия, была охвачена широким поясом из буйволовой кожи, на котором в дорогих ножнах висел тяжелый норманнский меч. Короткое копье и небольшой круглый щит довершали его «купеческий» наряд. Экипировка «приказчика» была попроще. Вместо меча у него красовался длинный кинжал, а в руках он держал славную кавалерийскую секиру.