— Не хочет отказывать себе в привычном комфорте и в то же время у Федора Петровича нет желания выделяться на общем фоне, — закончила я за него фразу. — Я вас правильно поняла?
— Да-да, — радостно закивал замдиректора. — К тому же Федор Петрович вообще склонен к одиночеству. Не очень-то общительный он человек. Характерец, как я уже говорил, не подарок.
Выждав паузу, Шмыгунов спросил:
— Сколько вы хотите за вашу работу?
Я прикинула в уме количество «рабочего» времени, сделав поправку на вздорный характер старика, назвала сумму. Игорь Сергеевич улыбнулся и легко ответил:
— Я согласен! Поезд отправляется послезавтра в четырнадцать тридцать, — он полез в стол и, достав железнодорожный билет, протянул мне. — Вы, естественно, едете в одном купе. С вами вместе поедут два наших человека. Парни, конечно, не вашей квалификации, но старательные. Один служил в десантных войсках, к нам пришел из органов внутренних дел. Второй, а… кстати, второго вы уже видели — это тот молодой человек, который провел вас ко мне…
Мне надоело слушать этот импровизированный инструктаж, и я прервала его самым решительным образом:
— Игорь Сергеевич, вы меня извините, но коли вы нанимаете меня охранять ваш живой талисман, то уж давайте я и буду решать, как мне выполнять эту задачу. Далее, — продолжала я, — помощники — дело хорошее, но далеко не всегда и не везде. Поставьте взвод плохо обученных людей, некомпетентных в нашем деле, и вашего подопечного будет проще простого убить хорошо подготовленному спецу, — я перевела дыхание.
Игорь Сергеевич сидел, открыв рот, и глядел на меня с изумлением. Наверное, в подобном тоне с ним не разговаривали уже давно. Потом весело рассмеялся.
— И еще, — я решила сразу расставить все точки над «i», — я буду требовать от Федора Петровича полного подчинения в тех случаях, когда от этого будет зависеть его безопасность. Только в этом случае я смогу нормально работать.
— Ну уж этого я никак, даже при всем желании, не могу вам пообещать, — продолжая смеяться, ответил господин Шмыгунов. — Федор Петрович вообще редко считается с чужим мнением, а уж если распоряжения исходят от молодой женщины, то тут уж простите, — он развел руками.
— Тогда и меня простите, — подражая ему, я тоже развела руками, — ищите себе другого бодигарда. Только хорошего на таких условиях вы вряд ли найдете.
— Давайте не будем ударяться в амбиции, — он уже не смеялся, — мы ведь обсуждаем серьезное дело.
— Именно, Игорь Сергеевич, очень серьезное дело — на карту поставлена человеческая жизнь, которую я должна защитить в любом случае, — отрезала я довольно жестко, — и удобнее это делать, когда тебе помогают, а не мешают.
— Ладно, — мой собеседник поднял руки вверх в извечном жесте капитуляции. — Сделаю все возможное и невозможное, поговорю со стариком, попытаюсь его убедить посерьезнее относиться к вашим требованиям. Ну а насчет охраны, вы же не будете все двадцать четыре часа бодрствовать, и сопровождать Федора Петровича тоже вы сможете не везде. Например, в мужской туалет, простите, вы с ним не пойдете.
— И не надо, — решительно прервала я спор. — И бодрствовать двадцать четыре часа не нужно. При необходимости я проснусь и смогу действовать в любой возникшей ситуации.
— Ну пусть хоть один едет с вами, ну мало ли, может, помочь чем-нибудь надо будет, — взмолился он. — В конце концов, Павличенко — пожилой человек, иногда его поддержать нужно, помочь встать, или за лекарством придется в аптеку внезапно сбегать.
— Ладно, — уступила я, — пусть один едет с нами. Только никакой самодеятельности и полная конфиденциальность. — Я задумалась на минутку и добавила: — Не сообщайте ему о моей миссии. Пусть думает, что я двоюродная внучка вашего шефа. А поручили охранять Федора Петровича именно ему. Но только дайте понять вашему человеку, что я очень своенравна и капризна, очень не люблю, когда мне перечат. А дедушка без ума от своей внучки, договорились?
— Договорились, — он опять улыбнулся мне.
Честно говоря, я совсем не понимала причины его радужного настроения. Впереди предстояла неделя напряженной работы. Хотя, может, он по жизни неисправимый оптимист, кто его знает. Еще я понимала, что не просто так приставляют ко мне сотрудника фирмы. Наверняка Сенцов рассказал Шмыгунову о том, что больше всего я терпеть не могу, когда мне навязывают коллективную работу. Предпочитаю действовать всегда самостоятельно. Тем более в данном случае, как мне казалось, такой нужды в этом не было. Скорее всего Игорю Сергеевичу необходимо было иметь при моей персоне свои глаза и уши. Зачем, я пока не знала, но про себя решила установить это в ближайшее время.
Я положила билет в свою сумочку, а Игорь Сергеевич вызвал по телефону моего провожатого. Мы распрощались. Я оставила свой адрес, договорившись, что через день в десять утра за мной заедет машина и привезет сюда. Мы обговорим детально все мероприятия, необходимые для создания условий максимальной безопасности нашему уважаемому ветерану. Я заверила Игоря Сергеевича, что за сутки постараюсь собрать информацию о нашем предполагаемом противнике. В дверь постучали, и недавний мой сопровождающий опять застыл на пороге:
— Вызывали, Игорь Сергеевич?
— Выведи гостью из наших катакомб и поднимись ко мне, — коротко и четко распорядился замдиректора.
Шмыгунов проводил меня до двери кабинета, чем намного повысил мой рейтинг в глазах молодого человека. Он и так кидал на меня любопытные взгляды во время нашего первого путешествия по коридорам огромного здания, а теперь-таки просто поедал глазами.
Мы спустились вниз, и молодой человек, пожелав мне всего хорошего и улыбнувшись на прощанье сердечной улыбкой, скрылся в здании. Я сняла с сигнализации свой «Фольксваген» и по привычке огляделась вокруг.
В припаркованной рядом с моим авто «Волге» зеленого цвета грузный мужчина средних лет курил сигарету, лениво стряхивая пепел в окошко. Напротив, через дорогу, два молодых человека оживленно спорили, иногда кидая, я бы сказала, заинтересованные взгляды на окна «Скарабей-классик». Вырулив со стоянки, я влилась в общий поток и неторопливо покатила к своему дому.
* * *Усевшись в свое любимое кресло, отпивая понемногу из бокала прохладный апельсиновый сок, я включила телевизор. Отправляемся в поездку мы только послезавтра, думать о предстоящей работе пока не хотелось. По местному каналу как раз передавали новости. Молодая девушка с экрана вещала о том, что послезавтра с тарасовского вокзала отправится поезд, который пройдет по маршруту…
Невольно мои мысли занял клиент.
Интересно, — допив сок, я поставила пустой бокал на стол, — какого черта понесло Павличенко на старости лет в такую даль? Насколько я поняла из слов Игоря Сергеевича, Федор Петрович не очень-то жаловал подобные мероприятия.
«А тебе-то какое до этого дело, Евгения Максимовна? — отвечая сама себе, задала я вполне, как мне показалось, обоснованный вопрос. — Может, ностальгия по боевым местам замучила? А может, решил на время, пока молодые коллеги будут с бандитами разбираться, вывести себя из-под удара? Все может быть. Какая мне разница? Мне деньги платят за сохранность жизни и здоровья клиента. До остального мне и дела нет. Иногда приходилось охранять таких типов, что просто от одних воспоминаний об их существовании с души воротило. А Павличенко — ничего себе старичок, судя по первому впечатлению. Хотя Шмыгунов и дал понять, что характер у старика — не подарок. Ладно, что себе голову забивать раньше времени», — на такой мысли я поставила точку в разговоре с собой.
Покопавшись в холодильнике, я нашла ветчину, масло и сделала себе большой бутерброд, с аппетитом уплетая его, пощелкала пультом в поисках чего-нибудь интересного и остановила свой выбор на эксцентричной комедии известного американского режиссера.
Неожиданно раздался телефонный звонок.
— Слушаю вас.
— Охотникова? — услышала я в трубке густой мужской бас.
— Да, слушаю вас, — подтвердила я.
— Вы дорожите своей жизнью? — довольно бесцеремонно поинтересовались на другом конце провода.
— А вас это действительно волнует? — спокойно спросила я в свою очередь.
— Не очень. Но если все же дорожите, лучше сидите дома и не думайте ни о каких поездках.
— С кем я разговариваю? Алло?..
Говоривший бросил трубку. Я посмотрела на определитель номера — пусто. Видимо, звонили из телефона-автомата.
«Быстро же они узнали!» — поразилась я оперативности действий противника. Особенно если учесть, что обо мне знали предположительно всего три человека. Одного из них в скором времени мне придется беречь от любой опасности. Интересная получается картина!
Размышляя таким образом, я набрала рабочий номер Сенцова Бориса Борисовича.