- Ха, ну эт понятно, работать и детей рожать.
- А ты как думаешь, - обратился он к третьему, все больше молчавшему собутыльнику.
- А че я думаю, Ляксеич... По мне, так человек живет один раз, и нужно себе ни в чем не отказывать. Хрен его знает, есть тот свет или нет, поэтому живи на полную: ешь, пей, имей женщин.
- Дурак ты, Семен, - махнул рукой Лексеич. - Кому как, а по мне нужно жить так, чтобы свой последний вздох встретить с легким сердцем. Был у нас на фронте в полку Петька Клюев, балагур знатный, на каждом привале на гармошке наяривал. В деревне под Саратовом семья у него осталась. Ему-то было лет тридцать, а троих детей успел нарожать.
Так вот как-то прислали нам в пополнение новобранцев, только-только от мамкиной сиськи, считай, оторвали. А на следующий день приказ штурмовать высотку, которую гитлеровцы удерживали. Капитан Нефедов поднимает нашу роту в атаку, мы рты раззявили, орем 'Ура' со страху, а сами бежим вперед. По нам гансы лупят из пулеметов, краем глаза замечаю - то один слева упадет, то второй справа... И тут вижу, что из немецкого окопа ручная граната летит, на длинной рукоятке, где запал по 8 секунд горит. Граната шлепается аккурат под ноги новобранцу. Тот, понятное дело, растерялся, а если бы был поопытнее, успел бы схватить ее и кинуть обратно. Я тоже не успевал метнуться, и вдруг откуда ни возьмись - Петька. Падает на гранату, закрывая ее собой, тут она и бабахает. Тело гармониста нашего подскочило, снизу дым повалил.
Я на карачках к нему, переворачиваю, а там вместо живота - мешанина из кишков. Петька еще дышит, но видно, что отходит, недолго ему осталось. И перевязывать смысла нет. Глядит на меня, а сам улыбается. Шепчет: 'Ваня, помираю я, а радуюсь, что жизнь пацану спас. У него все впереди, а я что... Я пожил, дай теперь и другим жизнью насладиться'. Сказал - и отошел. А меня такая злость взяла, но злость на немцев. Я затрещину новобранцу отвесил, ору, мол, держись за мной. А сам в окоп прыгаю, там уже врукопашную схватились. Ну и я саперной лопаткой давай махать... Высотку, короче, мы взяли. А те слова Петькины я запомнил на всю жизнь. Просто сказал, без витиеватостей, а проняло до самого сердца... Ладно, Леха, давай по последней - и расходимся, а то что-то прохладно становится.
Глава 9
'Печальный детектив' Валентине тоже понравился, хотя и показался несколько тяжеловатым, даже, как она выразилась, депрессия взошла из глубины души. Но людям должно понравиться, потому как необычно написано.
После этих слов я не смог скрыть невольной улыбки, которую Валя растолковала по-своему:
- Что, небось уже гонорар прикидываешь?
- Гонорар? Да ладно, не думаю, что это такие уж большие деньги. Хотя, конечно, в
хозяйстве было бы подспорье.
- Так что, в Москву повезешь?
- Первый раз нужно бы самому съездить. Связи наладить, выпить за знакомство, то се... Да шучу, шучу, на первый раз как раз пить со мной никто не будет. И вообще, как ты успела заметить, я к этому делу равнодушен. В общем, нужно ехать. Планирую обернуться одним днем. Утром я в Москве, вечером сажусь на обратный поезд.
Валентина пообещала, что выдаст мне необходимое количество денег, чтобы и на билеты хватило, и на питание, и на проезд по Москве. Естественно, я и сам кутить не собирался. Пообещал тратить спонсорские по минимуму.
Единственное, я же все-таки был прикомандирован к овощному магазину. На выходные ехать смысла нет, в субботу и уж точно в воскресенье издательства не работают. А в будние дни я, получается, тружусь грузчиком. Это ж один день девчонкам самим придется корячиться!
Но на следующий день произошло событие, которое сняло с меня груз этой ответственности. Руководство Валентины наконец расщедрилось и приписало к магазину официального грузчика. Сухой, невзрачный с виду 53-летний Петрович оказался довольно жилистым работягой, и ловко таскал в одиночку весящие полцентнера мешки с картошкой. Так что Валентина меня отпустила в Москву с чистым сердцем.
Правда, из-за празднования Дня Победы поездку пришлось отложить. 30-летие разгрома фашисткой Германии праздновалось в пятницу, 10-го и 11-го - соответственно в субботу и воскресенье - тоже были выходные.
Страна с размахом отметила славную дату, а в Пензе и вовсе в этот день открылся монумент Воинской и Трудовой Славы на проспекте Победы, куда пришли и мы с Валентиной. Я-то помнил монумент всю жизнь, поскольку родился через пять лет после его открытия, а это поколение стало свидетелями столь грандиозного события. Там, считай, весь город и собрался. Большинство, само собой, ветераны войны, вполне еще моложавые, на вид даже и не пенсионеры. Хотя и стариков тоже хватало.
Я смотрел в лица ветеранов, большинство из которых все же не доживет до 2015-го, и думал, что с распадом СССР в бывших союзных республиках отношение к ним резко изменится. В той же Прибалтике ветеранов вообще будут считать за оккупантов. Да и в Украине тоже, особенно после февральского переворота, когда к власти пришел 'шоколадный заяц' и националисты вконец распоясались.
Хотя за свои заслуги в России практически все они получат и машины, и квартиры... Вспомнилось, как в канун празднования очередного Дня Победы к нам выступать перед школьниками пришел ветеран, вся грудь которого была обвешана юбилейными наградами. Потом мне уже сообщили, что этот якобы ветеран всю войну просидел в тылу, но свою биографию всегда преподносит так, будто не вылезал с передовой. И даже был там ранен, хотя, как мне опять же сказали по секрету, 'ранение' он получил на продуктовом складе, когда ему ногу придавило стеллажом с тушенкой.
Да, были и такие, в семье, как говорится, не без урода. Но большинство все же честно проливали кровь на полях сражений за то. И сейчас эти ветераны, украсив грудь медалями и орденами, многотысячной толпой собрались здесь, у монумента Боевой и Трудовой славы.
Как мне услужливо напомнила моя профессиональная память, идея монумента возникла после того, как в 1968 году ветераны и участники войны начали собирать в один список имена всех погибших в Великой Отечественной Войне пензяков. Уже была собрана информация о 114 тысячах павших, когда возник вопрос, что делать дальше с этим списком? В царские времена в память о жертвах войны строили часовню или церковь. Но сейчас-то, в эпоху развитого социализма и всеобщего атеизма, такая затея не прокатит.
Второй секретарь обкома КПСС Георг Мясников, получив информацию о сборе имен скорбного списка и об идее строительства монумента, заявил: 'Надо памятник ставить! И не только тем, кто погиб, но и тем, кто ковал победу в тылу. Памятник для всех...'. Вот с его подачи работа по возведению памятника Победы и закипела.
Конкурс на проект памятника выиграли скульпторы из Ленинграда. Как-то мне попали в руки характеристики монумента: 'Солдат и мать с ребенком на руках, который держит позолоченную ветвь, олицетворяющую торжество жизни. Выполнен в бронзе Высота - 5,6 м, установлен на постаменте высотой 1,75 м. Пандусы, окружающие памятник, в общем ансамбле имеют форму 5-конечной звезды. В одной из стен пандуса - ниша. В ней - книга с именами воинов пензяков, погибших в ВОВ'.
Строительство памятника, начавшееся в 1973 году, стало поистине народной стройкой. Ведь монумент возводили не только за счет государства, но и на добровольные пожертвования многих пензяков. Оказалось, что и Валентина, как и практически все ее коллеги, скидывалась на монумент. Так что она имела полное право с гордостью находиться в рядах пришедших сюда отпраздновать юбилей Победы.
По такому поводу был устроен митинг с участием первых лиц города и области. Из динамиков неслись поздравления, пожелания мирного неба надо головой, и заверения, что советские люди не хотят войны, но если будет нужно, то мы все как один...
С демонстрации пришли уставшими, и принялись за праздничный обед, приготовленный Валентиной по такому случаю. Уже тогда салат оливье являлся неотъемлемой частью праздничного застолья. Подняли по бокалу вина. А еще мне понравилась газировка в бутылках, не сравнить с тем, что стали продавать в будущем в пластиковых полторашках.
А вечером понедельника я садился в купейный вагон фирменного поезда 'Сура'.
Если в мое время сесть на поезд без паспорта было нереально, то в эпоху застоя проводницы документы и не думали проверять. Понятно, ни о каких чеченских террористах тогда и речи не шло. Другое дело, если вдруг в Москве попаду под проверку документов... Но я наделся, что такого не случится.
Место в купе я занял первым, вскоре ко мне присоединилась семейная пара. Мелковатый муженек рядом со своей дородной супругой смотрелся довольно забавно. Зато Вера Николаевна - как представилась женщина - сразу заняла собой все пространство. И не столько физически. Она тут же развила бурную деятельность, заставив стол традиционным пищевым набором советского пассажира: хлебом, жареной курицей, вареными яйцами, зеленым луком со своего подоконника и картошкой в мундире... Разве что помидоров с огурцами не хватало - но не сезон. До кучи украсила натюрморт настойкой из черной смородины, которую в своей деревне якобы делает ее папаня.