Витя пришел в себя только после того, как она скрылась за углом.
- Вот это да-а! - наконец выдавил он. - Нет, ты только подумай! Брюнетка с синими глазами! Такую можно встретить только раз в жизни!
- Да что это тебя прорвало! - охладил я его восторг. - Пойдем-ка лучше ужинать.
Маленькая чайхана была переполнена. С трудом разыскав два свободных места, мы подозвали ошалелую растрепанную официантку. Витя, по своей привычке пробовать все самое необычное, заказал корейскую лапшу. Мне подали бифштекс.
Расправляясь с хорошо поджаренным мясом, я наблюдал, как Витя возится с бесконечно длинной, красной от перца и какого-то ядовитого маринада, лапшой. Под конец ужина мой приятель сидел с выпученными глазами перед недоеденным "экзотическим" блюдом. Бедняга уже выпил целый графин холодной воды, но это, видно, мало ему помогло.
- Ну как, вкусно? - поинтересовался я.
- Вкусно, - пролепетал Витя. - Очень смахивает на смесь горчицы с перцем, заправленную уксусной эссенцией.
Спать мы устроились на веранде. Прохладный ветерок приносил горьковатый степной аромат. За поселком, в болоте, заливались лягушки. На темно-лиловом бархате неба ярко блестели звезды. Прекрасная южная ночь раскинула над землей черные мглистые крылья. Все затихло. Только Витя, как лунатик, до самого утра ходил к колодцу, гремел ведром и без конца пил воду, охлаждая пылающий рот.
Глава 2
Нас разбудили на восходе. Тотчас пошли умываться. Холодная колодезная вода прогнала остатки ста и придала бодрости.
Напевая, Витя растирался свернутым в жгут полотенцем. Он только что облился из ведра и стоял на веранде в одних трусах. Первые солнечные лучи весело играли в бесчисленных капельках воды, дрожащих на его ладном смуглом теле.
- Хорош! Вот только нос на двоих рос - одному достался, - беззлобно подъел я его.
Витя собрался что-то ответить, но вдруг, как заяц, бросился в комнату. Во двор вошла вчерашняя незнакомка. Сегодня на ней была белая блузка и легкие спортивные шаровары, заправленные в брезентовые сапожки.
Я пошел за приятелем. В комнате, у окна, Витя ожесточенно скоблил щеки безопасной бритвой.
- Зачем стараешься? - спросил я. - Мы ведь только вчера брились.
- Разве? А мне показалось, что уже оброс, - потер он подбородок.
- Что-то неспроста тебе стало казаться. Не пойму только, чем вызваны эти галлюцинации: то ли корейской лапшой, то ли уштобинской брюнеткой? - не удержался я.
Закончив сборы, мы вышли во двор. Там, около "пикапа", Николай Владимирович разговаривал с понравившейся Вите девушкой.
- Доброе утро! - приветствовал он нас. - Знакомьтесь, это ваша спутница старший энтомолог Гонтарь.
- Мы уже почти знакомы. Галина, - просто представилась она.
Витя вспыхнул, издал какой-то нечленораздельный звук и осторожно, словно к хрупкой безделушке, прикоснулся к ее маленькой крепкой руке.
Поселок еще спал, когда мы поднялись в воздух. Под самолетом проплыли блестящие квадраты залитых водой рисовых полей. За обжитыми местами раскинулась всхолмленная степь. Обожженные солнцем макушки холмов уже начали желтеть, а в зеленых ложбинах ярко пламенели маки. Впереди медленно вырастала громада Джунгарского хребта. Увенчанные снежными шапками пики, казалось, плавали на поверхности голубого океана утренней дымки.
Поглядывая то на землю, то на заложенную в планшет карту, я вел самолет. Рядом со мной, на правом кресле, устроилась Галина. Она приоткрыла форточку и любовалась живописным видом. Витя расположился позади нас на втором сиденье. Он справился, наконец, со своей робостью, придвинулся поближе к девушке и что-то ей объяснял, указывая на приборы.
Вдали заблестело озеро. Светлая ленточка дороги, петляя между складками местности, сбежала к небольшой разветвленной речке. За ней, около спрятавшегося в садах поселка, на аэродроме белел посадочный знак. Самолет попрыгал по кочковатой, поросшей чаем земле, и остановился.
С помощью коменданта аэродрома, высокого сутулого старика, мы быстро заправили машину горючим и полетели дальше.
Теперь под нами медленно проплывает бирюзовая гладь озера Ала-Куль. Противоположный берег едва просматривается - далеко. Посередине озера два острова. Большой Арал-Тюбе - песчаный, поросший камышом и кустарником, чуть возвышается над водой. Над ним носятся стаи уток и гусей - там их гнездовья. Малый Арал-Тюбе - голая скала. Как причудливый обелиск, взметнулась она из воды. Острова так непохожи друг на друга, что невольно удивляешься капризам природы, поместившей их почти рядом.
Скоро озеро осталось позади, самолет вышел в долину, лежащую между двумя скалистыми хребтами. Нужно снижаться - на высоте встречный ветер.
Хребты постепенно сходятся, образуя широкий коридор. Это знаменитые Джунгарские ворота. Когда-то через них Чингисхан прошел со своими войсками из Монголии в Семиречье.
Вдали желтеют песчаные бугры. Среди них сквозь темную зелень камышей и кустарников поблескивает небольшая речка.
Пора подыскивать место для посадки. Мы прибыли к первому намеченному для обследования району.
Глава 3
После нехитрого походного обеда Галина направилась искать саранчу. Витя ушел вместе с ней.
Перешло за полдень. Ветер стих. Темная от загара пустыни щебенка полыхала жаром. Духота стала невыносимой. Взойдя на песчаный бугор, я сложил руки рупором и издал некое подобие тарзаньего рева.
- О-го-го-о! - донеслось в ответ из глубины зарослей. Я пошел туда и, нещадно искусанный комарами, выбрался на полянку. По изрытой земле и множеству глубоких следов было видно, что здесь недавно побывали кабаны. В камышах белела войлочная панама Галины. Девушка внимательно осматривала заросли.
- Смотрите что делается! - крикнула она, увидев меня.
Я подошел и присвистнул от удивления. Буквально каждая камышинка была облеплена сверху донизу серыми кобылками.
- Азиатская саранча, - пояснила Галина.
Брезгливо морщась, я смотрел на несметные массы насекомых. Камыши, сгибавшиеся под их тяжестью, казалось, ожили и шевелились.
Нигде не заметив своего приятеля, я поинтересовался, не сожрала ли его саранча?
- Не беспокойтесь, - рассмеялась девушка. - Эти насекомые - убежденные вегетарианцы. Вашему другу не грозит никакой опасности.
- Но куда же он запропастился?
- Виктор Антонович вон там! - указала Галина.
Прогулка в жаркую погоду по камышам, облепленным саранчой, отнюдь не увлекательна. Витя всегда питал отвращение к таким экскурсиям, и я подивился тому, как быстро меняется характер человека под влиянием хорошенькой девушки.
Скоро невдалеке послышался треск. На поляну, пыхтя и отдуваясь, вывалился мой измученный приятель. Пыльный комбинезон Витя спустил с плеч и перевязал рукавами вокруг пояса. Взлохмаченный, какой-то серый, с раздавленными комарами и саранчуками на лоснящемся от пота теле, мой друг выглядел довольно забавно.
- Вот! - только и смог произнести бедняга, протягивая измятую бумажку с нарисованной схемой распространения саранчи. Галина прыснула от смеха.
- Извините меня, Виктор Антонович! Я очень вам благодарна за труды, но у вас такой забавный вид...
Витя махнул рукой и уныло поплелся к протоке смывать грязь.
Близился вечер. Мы посоветовались и решили заночевать в поселке по другую сторону озера.
Посадку произвели "вместе с солнцем". Оно село, и мы сели. Галина ушла договариваться о ночлеге, а я остался с Витей крепить самолет. Пока заворачивали причальные штопоры и привязывали машину, уже стемнело. От чернеющей на бугре казахской могилы, похожей на разрушенное древнее укрепление, донеслись глухие стоны филина.
- Кто это кричит? - спросил Витя.
Я указал на могилу и мрачным тоном пояснил:
- Хозяин этого уютного дома предупреждает, что если ты еще хоть пять минут провозишься, мы умрем голодной смертью и тогда сможем составить ему неплохую компанию.
Галина встретила нас у сложенной из камня хибарки.
- Здесь будем ночевать, - сказала она. - А теперь умывайтесь и пошли ужинать.
В маленькой комнатке, освещенной тусклой керосиновой лампой, у пылающего очага хлопотала пожилая казашка. Она была одета в длинное платье, на черном бархатном жилете тускло поблескивали нашитые серебряные монетки. Хозяин, старый худощавый казах в стеганом халате и тюбетейке, сидел на кошме за круглым, на коротеньких ножках, столом. Увидев нас, он поднялся и что-то сказал.
- Мухамед просит присаживаться, - перевела Галина его слова.
Мы расселись. Хозяин, поглаживая редкую седую бородку, стал не спеша задавать вопросы. Он спросил, хорошо ли мы себя чувствуем, здоровы ли наши родственники и наш самолет, удачны ли дела? Когда с этим обязательным ритуалом вежливости было покончено, мы выложили на стол все свои запасы. У Галины оказалось вареное мясо, у меня - купленная вчера на базаре рыба, а гостеприимные хозяева угостили нас румяными баурсаками и кумысом.