Я не заметил, как это случилось, но его сумбурные размышления вдруг стали для меня открытой книгой. Так что я знал о его безграничном восхищении собственной удачей. Еще сегодня днем Нумминорих и подумать не мог, что будет помогать Тайному Сыску спасать людей, а потом пить камру бок о бок с самим легендарным Кеттарийским Охотником, да еще и выслушивать его похвалы. И тем не менее все это происходило с ним наяву, в чем парень неоднократно удостоверился, немилосердно терзая щипками собственные руки.
Одним словом, Нумминорих был ошеломлен, сбит с толку и абсолютно счастлив. И я мог его понять. Черт, если разобраться, я мог понять его, как никто другой!
— Хорошая ночь, добрые люди.
Из темноты бесшумно вынырнул какой-то человек, приветливо улыбнулся и присел на корточки, немного в стороне от нашей компании. Его костюм потряс меня до глубины души. Такого я еще не видел! Парень закутался как минимум в целую дюжину ветхих разноцветных лоохи. Тюрбана на нем не было вовсе, зато одно из многочисленных лоохи было снабжено капюшоном, как это принято в благословенном графстве Шимара. Из-под капюшона выглядывал роскошный орлиный нос и свешивались растрепанные пряди белоснежных волос.
— А, это ты, Коба, — обрадовался Джуффин. — Леди Кекки утверждает, что мы должны сказать тебе спасибо.
— Она именно так и сказала? В таком случае, эта маленькая леди сама не понимает, что говорит. Зачем нищему спасибо, господин Почтеннейший Начальник? — лукаво прищурился Коба. — Мне уже давно ничего не нужно от людей. Ничего, кроме их денег.
— Догадываюсь! — фыркнул Джуффин. И обернулся к нам с Шурфом: — У меня в карманах найдется едва ли полдюжины корон. Предлагаю скинуться, господа.
Я нашарил свою мокрую Мантию Смерти — к счастью, она обнаружилась в нескольких шагах от меня — и вывалил на землю всю мелочь, отягощавшую ее многочисленные карманы. Сумма показалась мне довольно приличной. В руках Лонли-Локли тоже что-то звенело. Каким образом наше несметное богатство не уплыло в Хурон, пока мы резвились в прибрежных водах, вот чего я до сих пор не понимаю!
— Ого, какие вы, оказывается, богатые! Интересно, спасибо Тайного Сыска стоит трех дюжин корон, мальчики? Или все-таки не стоит? — весело спросил Джуффин, пересчитав деньги.
— По этому вопросу вам следует проконсультироваться не с нами, а с сэром Донди Мелихаисом. Я, знаете ли, всерьез рассчитываю на компенсацию материального ущерба, а деньги из Королевских сундуков достает именно он.
— Если я действительно спрошу у Донди, что он думает по этому поводу, выяснится, что благодарность Тайного Сыска — ценная, но совершенно нематериальная штуковина, а посему она не имеет никакого денежного эквивалента, — усмехнулся Джуффин. — Ладно уж, Коба, считай, что у тебя сегодня счастливый день. Не буду я ни с кем советоваться. Держи.
— Какие добрые люди иногда забредают в это грешное местечко! То-то я думаю, почему этот несовершенный Мир до сих пор не рухнул? А теперь понятно.
Надо сказать, старшина портовых нищих был на диво ироничен. Одно удовольствие иметь с таким дело.
— Ты еще не надумал изменить свою жизнь, Коба? — неожиданно спросил Лонли-Локли. — Я по-прежнему помню, кто прикрывал мою спину во время мятежа на старой таможне.
— Да, ты все помнишь, я не сомневаюсь, — с достоинством кивнул нищий. — Но я уже говорил тебе, что моим двойникам в других мирах придется туго, если мне взбредет в голову изменить свою глупую жизнь. Кто-то из нас должен быть нищим — для равновесия. Нет уж, пусть все остается как есть.
— Где ты видел муракока, которого можно переубедить, сэр Шурф? — насмешливо спросил Джуффин.
— Скажи, а эти другие жизни в иных Мирах — они тоже происходят с тобой, сэр Коба? — спросил я. — Или это происходит с другими людьми — твоими двойниками? Я имею в виду, ты осознаешь все эти разные жизни одновременно? Или переживаешь их во сне? Или знаешь о них только потому, что тебе рассказали?
— Ни так, ни этак, грозный сэр Макс. — Нищий внимательно посмотрел на меня, и я заметил, что его хитро прищуренные глаза тускло мерцают в темноте каким-то странным красноватым светом. — А какое тебе дело до муракоков? Мы же не мешаем друг другу. И потом, от чужих тайн можно быстро состариться.
— Ничего, пара-тройка лишних морщин мне не помешает, — отмахнулся я. — Экий ты хитрец, Коба! Легче легкого сказать: «Не так и не этак». А как все с тобой происходит, в таком случае?
— Ну, если тебе так интересно, попробую объяснить. Иногда мы — разные люди, а иногда — один человек. Наши жизни перемешались в одну густую кашу, так что все, что происходит с моими двойниками, рано или поздно случится со мной. Или уже случилось когда-то. Мы, муракоки, никогда не знаем, в какую сторону течет для нас время… Ты доволен? Я пойду, люди. Все равно вы отдали мне все, что собирались отдать, а говорить слова и без меня найдется много охотников.
Он поднялся с корточек и торопливо зашагал куда-то, в сторону оранжевых огоньков Портового квартала.
— А вы хоть что-то поняли из его объяснений, сэр Макс? — нерешительно спросил Нумминорих.
Я пожал плечами, а леди Сотофа неожиданно звонко расхохоталась.
— Твой драгоценный сэр Макс никогда не понимает никаких объяснений, мальчик! — сквозь смех пробормотала она. — Даже гораздо более внятных, чем туманная болтовня этого муракока. Но он обожает их коллекционировать. А почему бы и нет? У каждого своя маленькая слабость.
— Значит, так. Будем считать, что с муракоками теперь все наконец-то ясно. В связи с чем приношу свои поздравления всем присутствовавшим при этом сногсшибательном откровении и предлагаю дружно приступить к своим непосредственным обязанностям, — объявил Джуффин. — Сейчас мы вместе поедем к переправе, а там вы втроем прокатитесь на пароме до Холоми. Надеюсь, по дороге сэр Нумминорих унюхает ребят Багуды Малдахана и того беднягу, которого они конвоировали. Может быть, вам удастся обнаружить еще кого-нибудь — тем лучше! Там глубоко, конечно, но у тебя же не возникает проблем с длительным пребыванием под водой, сэр Шурф?
— Не возникает, — согласился Лонли-Локли.
— Зато у меня возникает, — встревожился я. — Задержать дыхание секунд на сорок — это мой потолок!
— Я и без тебя знаю, что дыхание — твое слабое место. — Джуффин пожал плечами. — От тебя и не требуется куда-то нырять, сэр Шурф сам превосходно с этим справится. Твое дело — оставаться на пароме и следить, чтобы с Нумминорихом все было в порядке. Мы завяжем ему глаза. Надеюсь, что этого достаточно.
На этом месте Джуффин неожиданно умолк и перешел на Безмолвную речь.
«А если он все-таки заснет, просто шарахни его своим Смертным Шаром — и дело с концом!»
«Но вы же знаете, что это довольно рискованный фокус, — я сопроводил свою Безмолвную речь самым красноречивым взглядом, на какой был способен. — Если мое настроение вдруг выйдет из-под контроля, мой Смертный Шар может просто убить этого парня».
«Значит, тебе придется позаботиться о том, чтобы твое драгоценное настроение потрудилось не выходить из-под контроля, только и всего. А получится или нет — это уже твои проблемы!» — невозмутимо ответил Джуффин. И тут же перешел на нормальную человеческую речь — чтобы не оставить мне ни малейшего шанса на продолжение переговоров.
— В общем, все будет в порядке, Макс! — Шеф говорил столь легкомысленным тоном, как будто речь шла о том, что мне следует научиться кататься на роликах.
— Ладно, если уж вы обещаете… — усмехнулся я.
Через несколько минут я лихо притормозил у въезда на паромную переправу.
— Мы с Сотофой подождем вас здесь, — сказал Джуффин. — Привезете сюда свою добычу, а уж мы быстренько приведем их в чувство.
Нумминорих уже закончил возиться со своей повязкой. Теперь он снова был слеп, а значит, вполне готов к встрече с наваждением. Лонли-Локли помог ему устроиться на деревянном настиле парома, и мы отчалили.
— Пахнет людьми, — через несколько минут сообщил Нумминорих. — Всего в двух-трех метрах слева от нас. Несколько разных запахов. Во всяком случае, здесь не один человек.
— Правильно, их должно быть четверо, — кивнул Лонли-Локли.
Он неторопливо снял лоохи, тщательно его сложил и протянул мне.
— Тебя не затруднит проследить, чтобы моя одежда не промокла? — вежливо поинтересовался он.
Я помотал головой — дескать, не затруднит.
Шурф подошел к самому краю парома, а потом сделал еще несколько шагов в сторону. Я глазам своим не поверил: этот невероятный тип неторопливо прошелся по водной глади, словно беспокойные волны Хурона вполне подходят для пеших прогулок. Его длинная белая скаба, романтично мерцающая в свете зеленоватой луны, вызывала у меня совершенно дикие ассоциации. На моей исторической родине существует легенда о безумном Великом Магистре по имени Иисус. Во всяком случае, именно так выразился однажды сэр Джуффин Халли, с грехом пополам собравший воедино разрозненные обрывки информации о христианстве, почерпнутые им в ходе методичного просмотра кинофильмов, которые меня в свое время угораздило притащить в Ехо. Других ребят, способных разнообразить свой досуг неторопливыми прогулками по воде, да еще и в сияющих ослепительной белизной сорочках, я вроде бы не знаю.