«Он – псих! Или перепил. Кто бы меня остановил? Кто бы излечил от этого безумия? Игорь! Ну, конечно!»
– Ну, так что? – с напором спросил он. – Согласна?
– Послушай, мне надо посоветоваться со старшим братом. Он за меня отвечает.
– А где брат? Давай его сюда, я с ним поговорю!
– Он в Москве. Я ему сейчас позвоню.
– Ничего не выйдет. Связи нет. Я тоже пытался позвонить Катьке.
– Так ты не знаешь наверняка, бросила она тебя, или просто машина в снегу застряла?! – всплеснула руками Маша.
– Знаю, – нахмурился он. – Я теперь все знаю. Хочешь – звони своему брату, только учти: бесполезно.
Она достала мобильный телефон и увидела на дисплее: «сети нет». Жора сказал правду. Соблазн был так велик! Маше было всего девятнадцать, она уже предвкушала момент своего торжества. «Думаете, никому не нужна, да? А, вот вам! А я взяла, да и замуж вышла!»
Он словно почувствовал ее колебания. Схватил за руку и жарко заговорил:
– Давай, милая, не упрямься. Не заставляй себя упрашивать.
– Это какое-то безумие! – слабо сопротивлялась Маша.
Но Жора уже вытянул ее из автобуса в снег. Она упрямилась, но все-таки шла к церкви.
– Ай, да Жорка! – закричал свидетель, увидев их. – Ай, хват! Уломал-таки!
– Я тебе говорила: другую найдешь, – вторила ему Алена. – Девушка, вы не смущайтесь, все будет законно.
«В крайнем случае разведусь».
Она заметила, что свечей в храме стало больше. Все уже заняли положенные места и ждали только их. Маша почувствовала волнение. Стало даже жарко. Захотелось скинуть шубку, но она застеснялась своего походного наряда: джинсы, свитер. Надо было переодеться, но Жора, видать, торопится, боится, что она передумает и сбежит. Хотя, куда бежать-то? Они заперты здесь метелью.
«А свитер на мне белый… – подумала вдруг Маша. И невольно улыбнулась: – Свадебный».
Они встали перед батюшкой. В руки Маше кто-то вложил свечу. «И он, похоже, не слишком трезв!», – подумала Маша, глядя на священника. Свечи трещали и коптили, многие уже догорали, и деревянная церковь вскоре должна была и вовсе погрузиться в темноту. Маша с трудом различала силуэты и совсем не различала лиц обступивших ее людей. Ей то казалось, что это дурной сон, а то – что сказка со счастливым концом. Вот он – принц на белом коне! Владелец коровы и четырех поросят! Деревянного замка на сорока сотках жирной степной земли! Красавец! И в самом деле, красавец? Или ей только так кажется? Она и сама была пьяна, хотя и выпила-то совсем чуть-чуть, но необычность ситуации, в которую она попала, наполняла голову дурманом. Все словно плыло у нее перед глазами, она не понимала, что делает.
– Ты хорошо подумала, дочь моя? – басом спросил батюшка.
– Подумала, подумала, – ответил за нее жених. – Давайте, начинайте!
Над их головами подняли венцы. Батюшка начал церемонию венчания. Маша чувствовала, как в руке подрагивает свеча, и боялась посмотреть на стоящего рядом мужчину. Он-то что чувствует? Потом кто-то сказал:
– Кольца, кольца давай!
Ее муж полез в карман пиджака и достал оттуда коробочку с обручальными кольцами. Маша, замирая, протянула руку. Вот уж не думала, что это будет так!
«Господи! Это же не мое кольцо! Оно не налезет на палец! Или окажется велико!»
– Смотри-ка! В пору! – ахнул кто-то.
– Точно! Как тут и было!
Маша с удивлением посмотрела на обручальное кольцо на своем пальце. Не велико и не мало. В самый раз. Она опять вспомнила предсказание цыганки и как чудом доехала до этой деревянной церкви. Дрожащей рукой, замирая, надела и на его палец обручальное кольцо.
– Жених, поздравьте невесту! – в нарушение всех правил, раздался зычный голос Алены. – То есть, муж, поздравьте свою жену!
«Жена…» Она почувствовала запах спиртного, смешанный с запахом дешевого одеколона. Его губы коснулись ее трепещущих губ.
– Будьте счастливы, дети мои, – с чувством сказал батюшка. – Ну, а теперь можно и отпраздновать.
И принялся гасить свечи. Все вышли на паперть. Кто-то, проваливаясь в снегу, метнулся к автобусу, видимо, за бутылкой.
– Горько! – заорали мужики.
«Какая странная свадьба», – подумала Маша.
Муж крепко обнял ее и прижался губами к ее губам. Она вдруг почувствовала волнение. У него были сильные руки, и целовал он ее основательно, по-хозяйски… У Маши подогнулись ноги. «Муж…» Когда он ее отпустил, Маша не удержалась и сама уцепилась за рукав пиджака.
– Паспорта давайте! – сказала Алена.
– Он там… В сумочке… – еле выговорила она.
С их паспортами Алена ушла обратно в храм, туда, где еще горели свечи. «Неужели это правда? – подумала Маша. – Я замужем! Нет, это сон. Завтра я проснусь, и все исчезнет». Она даже холод чувствовать перестала.
– Поздравляю, – сказал свидетель Коля и полез к ней, целоваться.
– А ну, отстань от моей жены! – вмешался Жора. – Руки прочь!
– О как! Суровый у тебя мужик! – подмигнул ей Коля. – От него не погуляешь!
Через какое-то время подошла Алена, протянула им документы. Спросила:
– Фамилию менять будешь?
– Конечно, будет! – ответил за нее Жора. – Ты кто раньше-то была?
– Ложкина, – сказала за нее Алена. – Мария Гавриловна.
– Ну, а теперь будешь Бурмина! Свидетельство о браке пусть пока у тебя побудет. Вдруг я потеряю?
– Ты что, рассеянный? – улыбнулась Маша.
– Вроде, нет. Но документы и деньги должны быть у жены. Так положено.
«Муж! Я замужем! Безумие какое-то! – подумала она, пряча в сумочку паспорт и свидетельство о браке. – Неужели он это все всерьез?» У нее в голове не укладывалось. Еще утром несчастная, брошенная, подавленная, разозленная, обиженная на жизнь и на предателя Володю, она ехала в Москву, не разбирая дороги. И полночь не наступила, как она уже замужняя женщина, венчанная, законным мужем целованная и… счастливая?
Маша покосилась на супруга. А целуется он здорово! И вообще… Интересный парень, или, как на селе говорят, видный. Что дальше-то? Он словно почувствовал ее взгляд и спросил:
– Ну, как ты?
– Сколько тебе лет? – улыбнулась Маша.
– Двадцать один.
– А мне девятнадцать.
– Ты где живешь-то?
– В Москве. Квартиру снимаю.
– А сама откуда?
– Да так. Издалека. – Она назвала городок, из которого два года назад приехала покорять Москву. Как все, мечтала выйти замуж за москвича, и вот вам, пожалуйста! В степи, в деревянной церкви, с простым деревенским парнем… И двух часов не прошло, как познакомились!
– Замерзла?
Муж обнял ее за плечи, крепко прижал.
– Где ж вас положить-то, молодые? – спросила Алена. – Места-то во флигеле немного, а у вас, как-никак, первая брачная ночь! А в храме негоже.
– Пить тоже негоже, – усмехнулся Жора. – Однако батюшка не возражает.
– То ж пить, – покачала головой его сестра. – Холодно же. Что делать-то будем, а? В автобусе, небось, замерзнете.
– А до завтра подождать нельзя? – спросила Маша.
– Не… Никак нельзя, – она почувствовала на своей шее, возле уха, горячие губы законного супруга. – Я что, зря женился?
Ее легонько укусили за мочку уха.
– Ты, кому сказала! – рассмеялась Алена и толкнула ее в бок. – Подожди! Это ж мой братец! Ишь! Жеребец! Повезло тебе, Мария! Крепче и слаще него никто любить не будет!
Маша почувствовала, как щеки заливает краска.
– Не слушай ее, – жарко зашептал на ухо Жора. – Я тебе буду верный. Детей нарожаем…
«Детей! – вспомнила она. – Да я же его обманула! Он же ничего не знает о ребенке! О моем ребенке! Что же теперь будет?!» Ей стало стыдно.
– Эх! – сказала Алена. – Выпивка есть, а вот закуски маловато! Ну, ничего! Продержимся до утра! А, как дорогу расчистят, веселым пирком – да за свадебку!
– А пойдем в машину! – предложил Жора.
– Куда?
– В машину. Хочешь к тебе, хочешь ко мне, в «Волгу».
– Первая брачная ночь в машине? – рассмеялась она.
– А чем плохо? Ты ж шампанского хотела!
– А что, есть?
– А как же! Эй, шампанского прихвати! – крикнул он вылезающему из автобуса мужику. – И фужеры!
Маше вдруг стало весело. Жора за руку потащил ее с крыльца, схватив по дороге бутылку шампанского и фужеры из рук посланника.
– Молодые, вы куда? – крикнул из темноты кто-то.
– На кудыкину гору!
– Не трожь их. Авось и сладится.
Маша прижала к себе сумочку, в которой лежало свидетельство о браке. Она все еще не верила в реальность происходящего. Все повалили во флигель, устраиваться на ночлег.
– Идем ко мне? – предложила она. – Машина большая, теплая, бензина в баке достаточно. Наверное, не замерзнем.
Он прислушался и сказал:
– Странно… Ты слышишь? Ветер стих. И снег больше не идет. Тепло, тихо…
В воздухе и впрямь, кружились теперь лишь редкие снежинки. Метель словно по волшебству унялась, облака поднялись. Вот-вот выглянет луна.
– Дорогу все одно раньше завтрашнего дня не расчистят, – улыбнулся в темноте Жора. – Да и то не факт. Выходной завтра. Воскресенье.