– Какое она имеет отношение к Уильяму? – спросил он. Пинкард издал негромкий смешок, его тонкие усики изогнулись над губами.
– Эта темноглазая красотка не кто иная, как его дочь.
Он вытащил платок из ее рта.
– Майор Морган Траск имеет счастье видеть леди Салину Хардвик–Джоунс?
По гордо вздернутому подбородку и манере держать – плечи Морган понял, что так оно и есть.
– Мое имя – Силвер Джоунс, – ответила девушка. – Я работаю в таверне «Белая лошадь» на Бэй–стрит. Этот человек – сумасшедший. Не путайте свою леди Салину Хардвик–Джоунс с Силвер Джоунс.
На лице Моргана мелькнула улыбка. Было забавно видеть надменность Уильяма на перепачканном грязью лице его дочери. А мог ли он не узнать в этих карих глазах и длинных ресницах глаза жены Уильяма, Мэри?
– Вот как? Силвер? Не леди Салина?
Последний раз, когда он видел Уильяма, Моргану было всего пятнадцать лет. Граф Кентский был другом его отца, а ему приходился не столько другом, сколько скорее покровителем и учителем. Салина тогда была ребенком – веселым, игривым, любящим сидеть на папиных коленях. Затем Уильям решил оставить родовое поместье и уехать куда–нибудь далеко. Он купил небольшой остров в Вест–Индии, носящий название Катонга, и основал там плантацию. Временами Морган вспоминал об Уильяме и раздумывал над тем, как могла сложиться его судьба. Но у него никогда не было времени нанести визит своему старому учителю. Похоже, теперь такая возможность появилась.
– Я же сказала: мое имя – Силвер. Я работаю в таверне «Белая лошадь». Этот джентльмен ошибся.
Морган проигнорировал ее слова и повернулся к Пинкарду:
– Чего вы от меня хотите?
– Отвезите ее домой, – просто ответил испанец. – Должен вас предупредить, это, будет нелегкой задачей.
Морган внимательно посмотрел на Салину, и его взгляд непроизвольно задержался на ее груди, обрисованной прилипшей к телу материей, на затвердевших от холода сосках, а также на талии – такой узкой, что, казалось, ее можно обхватить пальцами.
– Почему вы бежали? – Он заставил себя взглянуть на ее лицо, чуть покрасневшее под его изучающим взглядом.
– Она хотела выйти замуж за человека, которого ее отец считал неподходящей партией, – ответил за нее Пинкард. – За какого–то проходимца, задержавшегося на острове по пути в Штаты. Папаша запретил им видеться, и она решила удрать со своим приятелем.
– Ты лжешь, Пинкард! – яростно выдохнула Силвер.
– И вы – не леди Салина? – с иронией добавил Морган. – Вы – Силвер Джоунс, прислуга в таверне, которая попала сюда по ошибке?
Силвер не ответила. Если Морган Траск действительно был другом ее отца, бесполезно отрицать.
– Почему вы пришли ко мне? – спросил майор Пинкарда.
– Не знаю, поверите ли вы мне, но дело в том, что Силвер оказалась очень уж привлекательной дамой. Я понял, что не могу доверить ее своим людям.
– Вы боитесь за ее безопасность?
– Совершенно верно. Я не уверен, что ее доставят в целости и сохранности.
Морган тоже слышал о Пинкарде. Тот пользовался репутацией человека, готового продать душу самому дьяволу, лишь бы дьявол хорошо заплатил. Не было ничего странного в том, что испанец взялся за столь сомнительное дело. Но то, что он все же нашел эту девушку в огромной стране, было удивительно.
– Из своих источников я узнал, что вы направляетесь на Барбадос, – добавил Пинкард. – Катонга вам почти по пути. Вы можете доставить девушку и привезти мне деньги, когда вернетесь. Я уверен, Уильям выразит свою благодарность и вам. Если, конечно, вы не пожелаете, чтобы я отправился с вами.
– Ни в коем случае, Пинкард. Больше часа я вас выносить не способен.
Пинкард пропустил последние слова мимо ушей.
– Значит, вы отвезете девушку?
– Из того, что вы мне сообщили, я понял, что у меня нет выбора. Я не собираюсь оставлять ее с вами и вашими людьми. Может, она и не разбудит аппетит у вас, – Морган снова помимо воли взглянул на грудь Силвер, – но не думаю, что другие в вашей компании удержатся от искушения. Я вообще удивляюсь, как вы умудрились держать их в узде до сих пор.
– Уверяю вас, с леди ничего не случилось. Я знаю, как Уильям относится к подобным вопросам. – Пинкард хитровато прищурился. – Надеюсь, что дружеская привязанность к Уильяму Хардвик–Джоунсу не позволит и вам воспользоваться своим положением.
Силвер с сомнением посмотрела на Моргана. Перехваченный ею взгляд красноречивее слов дал понять, что она привлекает майора. И это будучи в грязном, рваном платье, промокшем до нитки, и с недельной грязью на лице.
– Не говорите, что это не так, – буркнула она, глядя Моргану прямо в глаза. – Вы такой же мужчина, как и все. Что бы вы сейчас ни сказали, это будут пустые слова.
Но Морган лишь улыбнулся в ответ.
– Будьте осторожны, майор, – предупредил Пинкард, поворачиваясь к двери. – Она способна на все, чтобы не попасть на Катонгу. На вашем месте я стал бы почаще оглядываться.
– Буду иметь в виду.
По выражению лица майора Силвер поняла, что прозвучавшее предостережение не было принято всерьез. «Хорошо, – подумала она. – Человека, который недооценивает противника, победить много легче».
– Вы знаете, где меня найти, – сказал Морган. – Я привезу деньги и подожду вас, когда вернусь.
– Я очень прошу вас подождать. И Уильям, и я будем очень признательны вам за содействие, хоть вы и оказываете его с такой неохотой.
Бросив последний взгляд на Силвер, Пинкард покинул каюту, плотно закрыв за собой дверь.
Морган повернулся к Салине Хардвик–Джоунс. Хотя девушка высоко держала голову, синие тени под глазами красноречиво свидетельствовали о ее усталости. Кожаный ремень продолжал цепко сжимать запястья, а на щеке еще алел след от удара Пинкарда. «Этот ублюдок, – подумал Морган, – не имеет никакого понятия о морали».
Толкнув дверь, Морган прошел в кают–компанию, где за столом сидел Гамильтон Рейли. Морган сообщил ему об их новой спутнице и попросил передать Куки, корабельному коку, распоряжение приготовить горячую ванну.
– Кроме того, ей нужна сухая одежда, – добавил Морган. – У Джордана примерно ее размер. Попросите что–нибудь у него. – Джордан служил на корабле стюардом; ему только что исполнилось тринадцать.
Отдав приказания, Морган вернулся в свою каюту. Закрыв дверь, он произнес:
– Нам нужно поговорить, Салина.
– Меня зовут Силвер.
Мгновение он с недоумением смотрел на нее, затем невольно перевел взгляд на ее высокую полную грудь, такую же розовую, как и заалевшие под его взглядом щеки. Даже уставшая и в таком жалком одеянии, она выглядела невероятно привлекательной.
– Ну если вы предпочитаете такое обращение…
– Это единственное имя, на которое я буду отвечать.
Морган проигнорировал прозвучавшую в этих словах злость. По всей видимости, ему нужно будет деликатно и терпеливо убедить дочь своего друга, что ее отец заботится о ее же собственных интересах. Может, она поймет это и смирится с неизбежным.
– Если вы пообещаете хорошо себя вести, я развяжу вам руки.
Силвер кивнула. Морган извлек из висящих на поясе ножен кортик и разрезал ремешок, стягивающий ее запястья.
Силвер немедленно повернула голову к двери.
– Даже не думайте об этом, – предупредил Морган.
– Я просто хочу поскорее принять ванну.
Это была ложь, и он понял это.
– Ваш отец был моим другом, – сказал Морган, надеясь ее успокоить. – Мы были знакомы, когда жили в Лондоне.
К его удивлению, после этих слов враждебности в ее взгляде стало только больше.
– Что вы хотите со мной сделать?
– Всего лишь отвезти домой.
«Что ж, попытайтесь», – подумала Силвер.
– Полагаю, ничто не способно изменить ваше намерение?
– Я многим обязан вашему отцу. Очень многим. То, что я верну ему дочь, поможет мне хоть как–то его отблагодарить.
По спине Силвер пробежала дрожь.
– Вы совсем замерзли. – Морган шагнул к ней, но Силвер поспешно отпрянула в сторону. – Может, вам принести одеяло?
– Горячей ванны будет достаточно.
В это мгновение раздался осторожный стук. Майор открыл дверь, и в комнату вошли два молодых матроса – один с тяжелой медной ванной, другой с сухой одеждой и жестяной миской, в которой дымилось тушеное мясо. Следом за матросами появился юнга – совсем молодой мальчик с рыжими волосами и большими карими глазами. Он принес холодную курицу, сыр и чашку чая. Глядя на еду, Силвер сглотнула слюну, решив, что следующий шаг к освобождению сделает лишь после того, как вымоется, наденет сухую одежду и поужинает.
– Я буду снаружи, если вам что–нибудь понадобится, – произнес Морган, когда матросы и юнга покинули каюту.
– Благодарю вас, майор.
Она не могла сдержать улыбки, провожая его взглядом. Майор явно ее недооценивал. Сейчас она подготовится и, когда он войдет, ударит его чем–нибудь тяжелым. Когда майор очнется, она будет уже далеко. Конечно, она постарается, чтобы он сильно не пострадал, но обязательно ударит по его светловолосой голове – просто потому, что у нее нет другого выхода.