— Часа через два можешь начинать спектакль.
— О’кей. Договорились, — сказала она все так же деловито и дала отбой.
Я собралась с духом. Представление начинается. Но хватит ли у меня сил?
Царь с царицею простился
Я посмотрела на часы и засекла время. Анисья может позвонить моему мужу, пока он будет париться в пробке. Я ведь живу в центре, а пробки здесь постоянно. Интересно, Иван Иваныч сам сядет за руль или воспользуется услугами личного шофера? Вообще-то, мой муж не привередлив, и водитель возит его лишь на работу и с работы. Но в таком состоянии, в каком Иван Иваныч находится сейчас, водить машину для него проблематично.
«Да не все ли мне равно, один он приедет или с водителем? — разозлилась я на себя. — Хоть с целым штатом прислуги! Вопрос, почему ко мне?»
Бывают случаи, когда бывший муж, пережив трагедию, возвращается к первой жене ползком, виляя хвостом. И супруги переживают вторую молодость, после чего воссоединяются навеки. Но все дело в том, что мы с Иван Иванычем уже не молоды, ему вообще без года семьдесят, и за долгую совместную жизнь я неплохо изучила своего супруга. Хвостиком вилять он не будет никогда. Еще ни разу в жизни муж не попросил у меня прощения, хотя, честно сказать, и не за что.
Отношения у нас всегда были ровные и очень комфортные для обоих: у каждого по спальне. Перед тем как войти в мою, Иван Иваныч всегда деликатно стучал в дверь:
— Зина, ты можешь меня принять?
У Чехова есть рассказ «Человек в футляре», его проходят в школе в обязательном порядке. Так вот, это об Иван Иваныче. Он и есть человек в футляре. С утра застегнут на все пуговицы и предельно собран, деловит. Никогда не поймешь, что у него на уме. Всегда на «вы», взгляд ледяной, а к тонким губам намертво приклеилась змеиная улыбочка. «Будьте любезны, сделайте так, как я сказал».
Спорить с ним бесполезно. Он каждый раз молча выслушивает собеседника, и даже если тот горячится и машет руками, словно ветряная мельница, Иван Иваныч эмоций не проявляет. Когда оппонент выпустит пар, мой муж спокойно говорит:
— У вас все? Если да, то можете быть свободны.
Голос у него скрипучий, и впечатление такое, будто открылась дверь, у которой плохо смазаны петли, и по комнате прошелся сквозняк. Это мгновенно остужает даже самые горячие головы. Иван Иваныча не боюсь только я, потому что именно я видела его без футляра. То есть без одежды вообще. Голый он маленький и жалкий. И хотя всегда старается покончить поскорее с супружескими обязанностями, в какой-то момент он настолько беспомощен, что полностью находится в моей власти. Сам он этот момент ненавидит, а иногда мне даже кажется, что и меня ненавидит за то, что вынужден пользоваться моим телом, как вынужден есть, пить, отправлять естественные потребности. Хотя мы давно уже сексом не занимаемся. Он для мужа равноценен тому, что и сходить по нужде, облегчиться. Я всегда думала, что ему секс доставляет только неудобства. И вот вам, пожалуйста! Анжела!
Прошел час. Я начала волноваться. Мне хотелось, чтобы Анисья позвонила Иван Иванычу при мне. Я хотела контролировать процесс, знать каждое слово, которое она ему скажет, и все, что он ей ответит. Только тогда я смогу добиться своей цели. Проклятые пробки!
Жить в ЦАО всегда будет престижно. Даже несмотря на отравленный выхлопными газами воздух и безумно дорогие магазины. Несмотря на массу проблем, связанных с въездом и выездом отсюда и с парковкой. Всегда найдутся нувориши, которые, разбогатев, кинутся реализовывать мечту своего детства: покупать квартиру в центре Москвы. Поэтому цена на квадратный метр здесь не упадет никогда.
Что касается меня, я ненавижу это место. Метро в двух шагах от дома меня мало интересует, я не помню, когда последний раз туда спускалась. Мне здесь психологически некомфортно, потому что люди вокруг какие-то ненастоящие. Они почему-то считают себя выше тех, кто живет за пределами Центрального округа, как будто ценность человека для общества определяется местом его жительства. И хотя никто об этом не говорит вслух, все предельно вежливы и вроде бы открыты, здороваются и улыбаются, но звучит и выглядит это фальшиво. Лично моя ценность для общества нулевая, тем не менее я живу здесь и каждый день выслушиваю от консьержки комплименты собственной внешности:
— Прекрасно выглядите, Зинаида Андреевна! Просто розан, а не женщина! Цветете и пахнете!
Грубовато, но что вы хотите от дамы, которая всю жизнь проработала вахтером на заводской проходной? Теперь ее повысили до консьержа в элитном доме, вот она и старается.
Послушать ее, так я выгляжу все прекраснее и прекраснее. Тогда почему же муж меня бросил? Бросил цветущий розан на грешную землю, да еще принялся топтать его ногами!
Муж… Это он купил квартиру в центре, потому что для него очень важны атрибуты, подтверждающие его социальный статус. Я думаю, потому он и не добился высоких постов и не сколотил миллиардное состояние. Он не может возвыситься над вещами, подтверждающими его социальный статус. Он слишком от них зависим. «Я то, что вы видите» — вот девиз моего Иван Иваныча. А чтобы подняться выше, надо говорить: «Я то, чего вы не видите». Самые богатые люди те, о ком меньше всего знают. Вернее, вообще не знают, что они есть на свете.
Мой Иван Иваныч подозрителен во всем и очень озабочен своим имиджем. Пожалуй, Анжела его единственное слабое место, это я угадала. Но угадала ли остальное? На что способен Иван Иваныч ради наследника? Мы ведь с ним никогда не разговаривали о детях: нет их и нет. Я даже думала раньше, что у него нет сердца, что он и в самом деле Кощей Бессмертный. До тех пор, пока с ним не случился инфаркт. Пока он лежал в больнице, в нем появилось что-то человеческое. Но потом муж решил со мной развестись и проявил такую жестокость, что я опять усомнилась: да есть ли у него сердце?
И вот с этим человеком мне предстоит сыграть партию на его состояние, которое он без боя не отдаст. Я уже дала слабину и начала проигрывать. Я пожалела беременную Анжелу. А может, он догадался, кто стоит за похищением? И едет сюда именно для того, чтобы меня переиграть. Нельзя верить ни единому его слову. Ни в коем случае нельзя проявлять слабость.
Только бы Анисья не позвонила раньше!
Поистине, мне везло. Через полтора часа раздался звонок в дверь. Муж деликатно предупреждал меня о своем прибытии, хотя мог бы открыть замок своим ключом и просто войти. Но даже в горе он так и остался Иван Иванычем, который каждый раз деликатно стучал в мою спальню перед тем, как исполнить супружеский долг. Когда я открыла дверь, он был бледен, словно полотно. Мало того, у него руки дрожали!
— Зина…
— Проходи, — я посторонилась. — Тебе уже звонили?
— Нет…
«Нет» прозвучало глухо, и сквозняка я не почувствовала. Он и в самом деле был убит горем, это невозможно так сыграть.
— Чай? Кофе?
— Виски…
— Господи, да что с тобой?! Ты же не пьешь!
— Я уже сказал: пропала Анжела.
— Подумаешь, сокровище!
— Скажи, чтобы принесли виски, — хрипло попросил Иван Иваныч.
— Кому сказать? — усмехнулась я. — Ты же заблокировал мои счета, и я не могу нанять прислугу. Мне придется самой сделать тебе виски со льдом.
— Я подожду в гостиной.
Он не хотел обсуждать проблему прислуги, все его мысли были об Анжеле.
Какое-то время я пыталась добыть лед. Эти формочки, они все время примерзают. Я остервенело отдирала пластик от днища морозилки. Потом мне пришлось изо всех сил ударить пластмассовую емкость о край раковины. Лед с грохотом посыпался в мойку.
— Что случилось?! — влетел в кухню смертельно бледный Иван Иваныч.
— Лед добываю. А ты думал, это выстрел?
— Я теперь готов подумать все, что угодно, — он поежился.
— Твой виски, — я протянула ему стакан. — Что, совсем плохо?
Он молча выпил. Я исподтишка его в это время изучала. Да, он и в самом деле был не в себе. Такое ощущение, что футляр треснул. Из-за меня Иван Иваныч никогда так не переживал, даже когда я попала в больницу с воспалившимся аппендицитом. Операцию мне делали без него, хотя ситуация была непростая. Я какое-то время находилась между жизнью и смертью. Но муж проводил важное совещание, и бюджет, который принимали на совете директоров, был гораздо важнее для Иван Иваныча жизни жены. Он решил, что выполнил свой долг, раз у меня есть все, что нужно: отдельная палата, персональная медсестра и врач с громким именем. Все, что можно купить за деньги. А его задача эти деньги заработать. Чувства не входят в прейскурант.
— Итак, рассказывай по порядку, — велела я.
— Нечего рассказывать, — он поморщился. — Я поехал к своему партнеру по бизнесу провести вечер в приятной компании. И между прочим обговорить кое-какие детали сделки.
— Между сауной и покером?