Это Ольга Павловна пришла ко мне через семь месяцев после развода и рассказала о рождении Кирилла. О том, что Олег просто рехнулся на своем сыне, встает к нему по ночам, стирает пеленки, носит все время на руках…
— Только грудью не кормит! — ехидно резюмировала Ольга Павловна. И с добродушной бестактностью добавила: — Как жаль, что не ты родила Кирилла.
На новую невестку она жаловалась, считая Юлию нагловатой и самоуверенной. Ольга Павловна терпеть не могла, когда ей делают замечания, а Юлия любила выглядеть умной за счет других.
— Она заявилась ко мне в гости, — жаловалась мама Олега, — и обхаяла мой фирменный пирог. Сказала, что у ее подруги слой безе толще! Вот же хамка! Олег не сможет с ней жить. Он вернется к тебе, вот посмотришь!
Я считала, что Ольга Павловна просто хочет меня ободрить. И правда, годы шли, а Олег не появлялся в моей жизни. И у него был обожаемый сын.
Но свекровь пыталась поддержать меня не только на словах. Когда я уходила от мужа, я собиралась снимать жилье, хотя в этом случае на свою зарплату просто бы голодала. Тогда Ольга Павловна продала свою квартиру — две комнаты в старом фонде — и купила себе однокомнатную, а мне комнатку в общежитии химического завода. Я не знала о продаже ее квартиры, думала, просто Олег занял деньги, чтобы обустроить меня и сохранить себе жилплощадь. Свекровь в своей жилищной афере так и не призналась. До самой своей смерти. Мне удалось попрощаться с ней, вытянувшейся в гробу, с восковым лицом и холодными руками, не встретившись с Олегом и его новой семьей.
И это она дала четкое и емкое определение моей болезни:
— У тебя комплекс изгнания из рая, — сказала она однажды.
— Бывает такое? — спросила я.
— У тебя — есть.
Потом мне очень повезло и моя карьера поползла вверх. Я взяла ссуду в банке, продала комнатку в общежитии и купила маленькую квартирку на выселках. С банком приходилось расплачиваться до сих пор. Поэтому моя квартирка и выглядела как бомжатник чистой воды. В комнате уже шесть лет стоял продавленный диван, который мне отдала «на первое время» Карина, шифоньер для одежды и телевизор на полу. Ничто не оживляло интерьер. Не было даже ковровой дорожки перед диваном, на стенах не висело ни картинки. Дизайном я не увлекалась. Из-за отсутствия мебели и моей привычки мыть полы в рамках мероприятий трудотерапии комната выглядела нежилой.
В прихожей висела довольно большая вешалка, на которой и помещалась вся моя верхняя одежда. Обувь я прятала в маленькую тумбочку, которую тоже подарила Карина. Остальное барахло кое-как влезало в упомянутый шифоньер. Ну, пнешь его пару раз, оно и поместится!
На кухне пейзаж был еще кошмарнее. Я не потрудилась даже повесить занавески на окно. Ну и пусть меня видят! Голая не хожу. Утреннее самолюбование не в счет, потому что обычно так не делаю.
Из посуды у меня были только одна небольшая кастрюлька и одна сковородка. Зато имелись две турки для кофе, который я пила из треснувшей кружки. Еще я была счастливой обладательницей двух тарелок и набора стаканов, подаренных сотрудниками на прошлый день рождения. Все свои богатства я развесила по стенам на гвоздики, кроме стаканов, конечно. На кухне у меня тоже не было мебели. Только плита, раковина и стол. И две табуретки.
Все, что я имела ценного, размещалось в ванной. Это была дорогущая стиральная машина и невероятное количество средств для ухода за своей божественной красотой. У меня на каждую часть тела были свои скрабы, пенки, косметические сливки, кремы, гели и маски: пенка для левой пятки, скраб для правого уха и так далее и тому подобное. К тому же это все стоило диких денег. Да и удовольствие приносило немалое. Было что-то эксцентрическое в многочасовом и регулярном уходе за телом, которое никто никогда не увидит. В выходные дни я обязательно час отмокала в ванне с антистрессовой смесью трав, морской солью и ароматическими добавками. Потом массировала тело антицеллюлитными скрабами, наносила маски на лицо, бюст и шею, натирала тело косметическими маслами. И это кроме маникюра, педикюра и эпиляции. Волосы на лобке я стригла и выбривала, придавая им форму усиков Гитлера. А прическа? Маски для волос, стрижка, укладка? Я просто рехнулась на всем этом. У меня ниже талии, на крестце, даже была татуировка — маленькая черная летучая мышка!
Иногда, глядя на себя, я думала, что никогда не видела более ухоженной женщины. Все надеялась на перемену судьбы? На возвращение Олега?
А вот обустраиваться мне совсем не хотелось. Раньше я любила красивую посуду и комфорт, а сейчас все было неважно. Хотелось только покоя. Да и денег из-за выплаты кредита было маловато! Если оставались хоть какие-то суммы, я покупала себе одежду, косметику, дорогую обувь, сумки, бижутерию. Камуфляж, конечно. То, что увидят люди. Забавно, но под модными джинсами у меня были надеты хлопчатобумажные трусики, иногда даже заштопанные. А кто увидит? Карина просто в обморок падала, когда видела мое белье, сушившееся на змеевике в ванной.
— Ну а если ты встретишь мужчину, приведешь его сюда, разденешься? Что он увидит? — возмущалась она. — Ну ладно, про квартиру соврешь, скажешь, что это ты на время сняла, а про трусы что скажешь? У своей бабушки взяла поносить?
— Кара, я не знакомлюсь с мужчинами, ты что, не знаешь этого? — возразила я, посмеиваясь над «бабушкиными трусами».
— Аллочка, рано или поздно придется! Тебе уже тридцать пять! Замуж пора.
— Помирать пора, а не замуж! — ответила я оптимистично. Как многие женщины, перешагнувшие порог тридцатилетия без опоры на мужское плечо, я стала привыкать быть одна. Независимость, образ жизни, удобный мне и только мне, — все это не так уж плохо. Нет, серьезно!
Конечно, иногда в моей жизни возникали кавалеры, но они обычно долго возле меня не держались и до постели дело не доходило. У меня была одна тайная мысль, объяснявшая, почему противоположный пол сторонился меня. Думаю, что у меня голодные глаза. Голодные до любви, мужского внимания, романтики, долгих бесед при луне. Любой мужчина, позарившийся на блондиночку, разглядев выражение моих глаз, задумывался: а надо ли ему все это?
Глава 6
На следующее утро мое настроение совсем не улучшилось. Сны, правда, больше не снились. И на том спасибо. Я немного успокаивала себя мыслью, что Олег просто спятил и разбираться в причинах его поведения нет смысла. Если он придет еще раз, я вызову охранника.
А пока надо было заниматься делами. Я вызвала по местной связи Сашу Зотова из отдела маркетинга. Маркетолог вошел в мой кабинет позевывая и немного спотыкаясь. Все ясно: он мучается от последствий вчерашней вечеринки. Я уже намекала ему, что на работу надо приходить со свежей головой, но Саша, сложив толстые губы бантиком, сделал вид, что не понял. Сейчас он бережно усадил свою стокилограммовую тушу в кресло, стоявшее у окна, видимо, надеясь скрыть аромат перегара.
— Саша, — строго сказала я. — Это никуда не годится!
— Что? — спросил он с видом оскорбленной невинности, прекрасно понимая, о идет чем речь.
— Саша, если ты еще раз заявишься на работу в таком виде — я тебя уволю. Я серьезно.
— Обычный вид, — продолжал валять дурака толстяк. — Всю ночь работал, за компом сидел, а вы пристаете, ругаетесь, угрожаете.
— Какая несправедливость! — рассмеялась я. — Ладно, ты все слышал. Теперь о деле. Возьми у Ленки базу данных по клиентам и прошерсти их. Я хочу знать, кто у нас отсеялся и по какой причине. За пять лет. Ясно?
— Вообще-то это не входит в мои обязанности… — начал было Сашка, но, встретив мой свирепый взгляд, которым я обычно убиваю кроликов, примолк. — База данных, ага, так-так. К вечеру будет готова. Кстати, новую версию программы «Клиент» попробую. Я пошел!
Глядя Сашке вслед, я раздумывала над тем, почему же у меня, в «Эврике», все такие вредные?
Клиентская база нашего агентства была составлена еще моим шефом и только дополнялась мной, да и то не на заявленном уровне. У Игоря Леонидовича в картотеке информация была представлена подробнейшая — фирма, адрес, телефоны, электронная почта, ИНН, директор, бывший директор, предположения, а иногда и точные сведения, на какие денежки открыта, кто «крыша», как зовут жену шефа и сколько у него детей. Вот так! Игорь Леонидович учил меня, что агентству нужна информация, связи, знакомства, отношения. У нас даже был на трудовом договоре один человечек, очень ловкая и колоритная личность. Его обязанностью было добывать разные сведения особого свойства. Вот приносимые им данные и были золотом клиентской базы.
Гордость картотеки — файл с информацией по Гродинскому химическому заводу. В народе завод называли просто «химия». Так вот, по «химии» было здесь просто все. До конца все файлы я даже не прочитала.
Игорь ведь по образованию химик, учился в Москве, попал в Гродин по распределению. Дослужился до какой-то там должности и толкал науку, изобретая новые удобрения и что-то еще крайне важное для сельского хозяйства. Но, кроме всего этого, у шефа была неординарная административная жилка. Поэтому, когда завод остановился, перестал работать и Игоря отправили в отпуск без содержания на неопределенный срок, он понюхал ветер перемен и организовал рекламное агентство. Сначала обслуживал торговцев апельсинами на рынке — изобретал симпатичные ценники и делал дешевые визитки для особо крутых апельсинщиков. Дальше — больше, появились клиенты среди коммерческих вузов, фирм, торгующих модными тогда подержанными иномарками владельцев оптовых баз. Первая серьезная прибыль была заработана «Эврикой» на предвыборной кампании в местную Думу.