Наташа съехала из общежития уже на следующий же день, когда Лены еще не хватились. Она переехала на Садовую и с того момента ни разу не покидала эту квартиру самостоятельно – по клиентам ее возил сам Виктор. Задание, которое он поручил ей в отношении девушки Эммы, живущей напротив, представлялось ей пустячным: Эмма жила в квартире со своим отцом, и ее жизнь представлялась Наташе такой же скучной и однообразной, как жизнь других ее сверстниц-домоседок: кухня, уборка и диван с телевизором. Эмма, судя по всему, нигде не работала.
Зная нетерпимый и раздражительный нрав Виктора, Наташа боялась задать ему лишний вопрос, а потому, продолжая наблюдать за окнами квартиры, в которой жила Эмма, она так и не поняла, в чем же заключается смысл этого занятия. И лишь спустя несколько дней, когда она, стоя у окна и наблюдая при помощи бинокля за перемещениями соседей, увидела нечто, что потрясло ее и вызвало прилив тошноты и отвращения, ей сразу стало понятным, чего ждал от нее и что хотел узнать или увидеть Виктор…
Эмма показалась ей больной, безвольной и вялой; она лежала на диване, а ее отец или тот, кого Наташа прежде считала ее отцом, раздевал ее…
А дальше все происходило почти так же, как бывает у всех, с той лишь разницей, что в действии не принимала участия сама Эмма. Она оставалась практически неподвижной, в то время, как мужчина, напротив, был чрезмерно активен, невыдержан и его телодвижения свидетельствовали скорее о его психическом нездоровье, нежели о страсти…
Шторы на противоположных окнах были раздвинуты не так часто, как этого хотелось бы Виктору, который после первого рассказа Наташи о сексуальных играх “соседей” подолгу стоял перед окном в надежде увидеть хоть что-нибудь. В этом плане больше “везло” Наташе, следившей за окнами днем. Быть может, поэтому Виктор и поручил именно ей заснять на пленку все то, что имело отношение к занятиям сексом этой странной пары. И если в первую неделю наблюдений таких съемок было всего две, то к концу второй накопилось почти десяток.
Виктор не скрывал своей радости по поводу пополнявшейся с каждым днем коллекции порноэпизодов, а Наташа ломала себе голову над тем, зачем ему все это нужно, пока не услышала ключевое: “Ну все, попался, голубчик…"
А однажды поздно вечером он даже вскрикнул от радости, держа в руках камеру, снимавшую противоположные окна: там, очевидно, случилось нечто такое, чего он, видимо, терпеливо ждал все это время… После этого Виктор вдруг замер, продолжая непрерывно снимать. В комнате был слышен лишь тихий звук работающей камеры. После чего он осторожно положил ее на стол и буквально вылетел из квартиры, бросив на ходу: “Все, с ним все кончено.., гад.., и птичка попалась!.."
Наташа видела, как Виктор появился в комнате рядом с лежащей на ковре девушкой и начал ей что-то говорить, яростно жестикулируя и показывая на лежащего на полу мужчину, голова которого была залита кровью… Но она никак не реагировала на его слова, вероятно, находясь в беспамятстве… Рядом с головой мужчины Наташа увидела большой стеклянный предмет, похожий на пепельницу, тоже выпачканный кровью.
Оставшись на это недолгое время одна, Наташа дала волю разыгравшемуся воображению, подсказавшему ей, что именно могло произойти только что в квартире Эммы, и памяти – этому куску льда, не желавшему размораживаться. Память вдруг выдала ей почти что реальную цветную картинку из недавнего прошлого: Лена Кравченко лежит на полу, прикрытая красным одеялом… Но вот одеяло сброшено, и Наташа видит ночную сорочку, пропитанную кровью… Убийца не мог предусмотреть, что эту сорочку кто-то вдруг вздумает снять с мертвого тела и что под этой сорочкой под левой грудью этот КТО-ТО увидит маленькую дырочку – след от пули… Не надо быть экспертом, чтобы понять, что такой след может оставить лишь огнестрельное оружие. Пистолет, например.
И только сейчас, стоя возле окна и глядя на то, как Виктор заворачивает тело мужчины в простыню теми же движениями, какими он не так давно заворачивал в одеяло тело Лены Кравченко, Наташа поняла, что Виктор не только не помог ей выбраться из жуткой истории с убитой подружкой, но и ввязал ее в другую – с убийством совершенно незнакомого ей человека. И мозаика, фрагменты которой долгое время не могли совпасть, вдруг сложилась в логически завершенный узор, ошеломивший Наташу своей простотой: а ведь Лена Кравченко умерла, не от аборта, а именно от пули. Ее застрелили. Человек, который вошел в комнату как раз в тот момент, когда акушерка делала аборт, испугал ее, и женщина либо сама выбежала из комнаты и бросилась из общежития через окно, оставив все инструменты и прочее, либо он, убийца, ЗАСТАВИЛ ее незаметно уйти… Зачем? Да чтобы в случае, если тело Кравченко первой обнаружит Наташа, смерть подружки выглядела бы как результат неудачной операции… И этим убийцей мог быть только Виктор. А причина убийства, наверное, заключалась в той панике, которой поддалась несчастная Лена, испугавшаяся того, что она, после того, как всем станет известно, каким образом она зарабатывает себе на жизнь… Возможно, между ней и Виктором произошел острый разговор – до прихода акушерки или после ее бегства. Лена и раньше говорила Наташе, что Виктор их попросту обирает и что если ей представится случай расстаться с Виктором, выйти, например, замуж за одного из клиентов, то она сделает это с удовольствием, но перед этим “потреплет этому мерзавцу нервы”… Вот и потрепала. Наверняка ляпнула какую-нибудь глупость, а то и решилась на угрозы… Дурочка!..
Наташа хотела уже сбежать из квартиры, сесть на такси, добраться до вокзала, а оттуда уже на последней электричке доехать до родной Квасниковки, как вдруг увидела на пороге Виктора. “Мне нужна твоя помощь”.
Она, как во сне, вошла с ним в квартиру Эммы, по-прежнему находившейся без сознания, и помогла Виктору вынести покойника и перенести его туда, откуда она только что пришла.
– Сиди и присматривай за ним, а я к ней…
И он снова ушел, оставив ее с этим мертвецом…
Наташа бросилась к окну и увидела, как Виктор за руку выводит Эмму из дома, усаживает в свою машину и куда-то увозит…
Понимая, что она стала не только свидетельницей, но и участницей какого-то страшного действа, задуманного Виктором в отношении Эммы, Наташа по-настоящему испугалась. Надо было срочно принимать решение, причем то единственное, способное что-то по-настоящему серьезно изменить в ее жизни, но в случае, если ей это не удастся, принесет смерть: ей оставалось только одно – бегство, и немедленное…
Она посмотрела на небольшой кейс, который Виктор оставил на столе и в котором, как надеялась Наташа, были хоть какие-то деньги, взяла его, выбежала с ним из квартиры и остановила первую попавшуюся машину…
С. Июль 1994 г.
Какой-то мужчина что-то ей говорил, но Эмма не слышала его. Она видела перед собой лишь паркет и ковер, залитые кровью, окровавленную хрустальную пепельницу и желтый бархатный камзол в каплях крови.
– Кто вы? – спросила она, чувствуя, что жизнь ее заканчивается вот здесь, в этой самой квартире, на этом ковре. Этот человек, наверно, все видел и слышал… И вообще, что он здесь делает? И как он здесь оказался? И где Юрий Александрович Холодный, ее дядя, которого она убила вот этой самой пепельницей? Его тело, наверное, уже увезли…
– Где он? – Эмма с трудом разлепила губы и головой кивнула в сторону кровавой лужи.
– Поедем, я тебе все покажу…
Она покорно пошла вслед за ним, чувствуя, как слабы ее ноги и как тяжела голова. Они сели в машину и поехали. Была ночь, за окнами мелькали фонари, человек, везший Эмму в неизвестность, курил. И вдруг она услышала:
– Будешь звать меня очень просто: Перов. Я видел все, что он с тобой делал на протяжении целого месяца. Можно было снять недурственный фильм, на любителя, правда… В принципе я ждал, что этим все и закончится… Он тебе кто? Богатый любовник?
– Дядя, – ответила она не своим голосом. – А что вы видели?
– Как вы развлекались… Но теперь ты полностью в моих руках… Я все заснял на пленку… С этого дня ты будешь работать на меня…
– А куда мы едем сейчас?
– В лес. Я покажу тебе место, где отдыхает твой ДЯДЯ… – И мужчина засмеялся неприятным хриплым смехом.
Они выехали за город, и машина понеслась на огромной скорости в сторону городской свалки. Спустя четверть часа они уже въезжали в лес. Фары осветили узкую лесную дорогу, на которой мелькали черные тени от деревьев, вскоре машина остановилась. Перов – это был молодой мужчина в джинсах и черной рубашке, лица Эмме пока не удавалось разглядеть – помог ей выйти из машины, взял ее за руку и повел за собой в глубь леса.
– Ты что, собираешься убить меня?
– Да нет же, не глупи… Просто хочу показать тебе, где находится твой дядя… Вот, видишь? – Он остановился перед земляным холмом, прикрытым еловыми ветками. – Я закопал его здесь. Теперь, если ты вдруг вздумаешь перечить мне, помни – ты в моих руках… У меня есть доказательства, что это именно ты убила его… Тебя посадят в тюрьму, ну а там уж ты недолго протянешь… Так что выбирай…