Гостеприимная проституция - Михаил Окунь

Михаил Окунь Гостеприимная проституция

Гостеприимная проституция (или проституция из гостеприимства) – издавна существовавший обычай, характерный для многих народов нашей планеты: хозяин предлагал гостю своих жену или дочь, или других женщин племени. Исследователи называют немало различных мест, «с южных гор до северных морей», для которых обычай этот был характерен: остров Цейлон и Гренландия, Канары и Экваториальная Африка, Южная и Северная Америка, Малая Азия и Полинезия, Австралия.

Корни гостеприимной проституции кроются в известной свободе нравов – осуждай ее или не осуждай. Еще Геродот писал, что женщины африканского племени генданов носили на ногах столько кожаных браслетов, со сколькими мужчинами они вступали в связь. И весьма гордились их количеством.

Проявления этого обычая мы встречаем в описаниях многих великих путешествий, например, Васко да Гамы. А знаменитый венецианец Марко Поло писал, что когда он жил в Тибете, его хозяин деликатно уходил из дома, чтобы гость мог свободно наслаждаться обществом его жен.

Перри рассказывал, что у гренландских эскимосов женщина во время отсутствия своего мужа могла отдаться кому угодно. «В любви, – говорили они путешественнику, – мы поступаем так же, как морские выдры».

На тихоокеанских островах Дружбы туземные девушки являлись на европейские корабли и отдавались матросам. Уходя, они говорили: «Мы сегодня любили, завтра повторим это».

У негров племени ассини глава семейства, желая почтить гостя, обычно предлагал ему свою дочь. В одном из арабских племен женщины были свободны в половом отношении каждый четвертый день недели и отдавались иностранцам. В общем, примерам несть числа...

У древних исторических народов гостеприимная проституция естественным образом переплелась в религиозной. То есть с иностранцев все же брали деньги, но эта сумма могла быть любой, даже совсем мизерной, как, например, в храме богини Иштар в Вавилоне – сколько даст, столько и ладно.

В Армении богиней проституции почиталась Анаис, и ее храмы напоминали святилища Иштар. Историк Страбон рассказывает, что вокруг храма Анаис находились обширные поля, окруженные высокими стенами, за которыми жили женщины, посвятившие себя этой богине. Вход сюда разрешался одним только чужестранцам. Жрицы храма избирались из представительниц самых знатных фамилий страны, а продолжительность служения богине всегда определялась их родными. Уходя оттуда, женщины оставляли в пользу храма все, что заработали, и с успехом выходили замуж. Девушка, которую посетило наибольшее число иностранцев, считалась самой желанной невестой.

У финикийцев также существовала гостеприимная проституция в неразрывной связи с религиозной. По словам историка Евсевия, у них был обычай отдавать на растление чужеземцам своих дочерей «единственно во славу традиций гостеприимства». Храмы, посвященные богине Астарте и находившиеся в Тире, Сидоне и других главных городах Финикии, были местами, где проституция для чужеземцев практиковалась в самых широких размерах. Лишь в IV столетии нашей эры храмы Астарты были разрушены и на их месте возведены христианские церкви.

В колониях Финикии гостеприимная проституция приняла гораздо более коммерческий характер, что вообще было свойственно этому торговому народу, осчастливившему мир изобретением денег. При въезде в Карфаген находились так называемые палатки для девушек, в которых юные красавицы отдавались чужестранцам за деньги с целью скопить таким способом приданое и удачно выйти замуж, став почтенными женами своих уважаемых мужей. Чужеземных искателей сексуальных приключений было множество, но девушек – еще больше, и в силу жесткой конкуренции им приходилось задерживаться в «палатках» надолго.

Религиозно-гостеприимная проституция существовала и на Кипре при храмах Афродиты, и в Парфянском царстве, где существовали так называемые скалы проституток.

По свидетельству Геродота, девушки в Лидии также зарабатывали себе приданое путем проституции с чужеземцами и занимались ею вплоть до выхода замуж.

У древних евреев всякий отец имел право продать свою дочь в наложницы на известный срок, оговоренный в продажном контракте. При этом сама девушка не получала из этой суммы ровным счетом ничего. Лишь пророк Моисей положил конец торговле дочерьми: «Не продавай своих дочерей для того, чтобы земля не покрылась пятном и нечистью».

В средние века в Европе обычаем гостеприимства, напоминавшим нравы первобытных народов, было так называемое украшение ложа для рыцаря, являвшегося гостем в каком-нибудь замке. В одной новелле того времени рассказывается история о владелице замка, у которой остановился некий рыцарь. Заботливая хозяйка не пожелала ложиться спать до тех пор, пока не послала к гостю одну из своих придворных дам разделить с ним ложе.

Российский мореплаватель О. Е. Коцебу, совершивший в 1823–1826 годах кругосветное плавание, в описании этого путешествия дает ряд примеров гостеприимной проституции. Вот что он пишет о жителях острова Таити:

«Примитивное радушие таитян заходило так далеко, что они предоставляли желанному гостю дочерей, сестер и даже жен. Иногда же корысть побуждала их продавать за кусочки железа, бусы и прочие мелочи то, чем в других случаях гость пользовался бесплатно».

Занятный случай произошел с экспедицией Коцебу на одном из тихоокеанских островков. Вечером перед самым отплытием недосчитались одного из матросов, и команда вынуждена была направиться на его поиски. Матроса обнаружили в одной из хижин близлежащей деревушки. Он лежал голым на циновке вместе с одной из местных красавиц, также в чем мать родила. А в хижину понабилось и расположилось вокруг нее чуть ли не все население деревни.

Выяснилось, что туземцы пожелали расширить свой кругозор, а именно – посмотреть, как белый человек, приплывший на «большой лодке», занимается любовью. Матрос был не против послужить благому делу просвещения. До начала действа оставались считанные минуты – оказывается, заниматься этим по местному обычаю можно было только... после захода солнца.

В результате матросу, забывшему о военно-морской дисциплине ради любви, пришлось вернуться на корабль, а любознательные туземцы лишились замечательного порно-шоу (впрочем, понятия «порнография» для них не существовало). Подвела верность заветам предков...

По всему миру христианские священники «шли в народ», неся заблудшим свет истинной веры. И, естественно, сталкивались с обычаем гостеприимной проституции, чего, как слуги Божьи, принять никак не могли. А ведь у многих племен отказаться от предлагаемой женщины считалось большой обидой для хозяина. Один туземный царек так говорил миссионеру, противящемуся навязыванию женщины: «Я не могу допустить, чтобы какая-нибудь религия могла запретить подобное невинное удовольствие, которое есть в то же время услуга для страны, так как увеличивает ее население новым существом».

Доходило и до смешного. Когда миссионер Харрис отказался в Нукагиве от такого же почетного предложения, туземные соблазнительницы ночью пробрались в его хижину, желая убедиться, мужчина ли он. У красавиц, видимо, в голове не укладывалось, как можно от них отказываться.

Существовала гостеприимная проституция и в России. Вот как описывает одну из ее форм А. Н. Радищев в своем «Путешествии из Петербурга в Москву»: «Всякого проезжающего наглые валдайские и стыд сотрясшие девки останавливают и стараются возжигать в путешественнике любострастие, воспользоваться его щедростью за счет своего целомудрия. Бани бывали и ныне бывают местом любовных торжествований. Путешественник, условясь о пребывании своем с услужливою старушкою или парнем, становится на двор, где намерен приносить жертву всеобожаемой Ладе (то есть богине браков, любви и веселья в древнеславянской мифологии). Настала ночь. Баня для него уже готова. Путешественник раздевается, идет в баню, где его встречает или хозяйка, если молода, или ее дочь, или свойственницы ее, или соседки. Отирают его утомленные члены; омывают его грязь. Сие производят, совлекши с себя одежды, возжигают в нем любострастный огонь, и он препровождает тут ночь, теряя деньги, здравие и драгоценное на путешествие время».

Таким образом, гостеприимная проституция валдайских «разрумяненных девок» была далеко не бескорыстна, а иногда и совсем даже не «гостеприимна»: «Бывало, сказывают, что оплошного и отягченного любовными подвигами и вином путешественника сии любострастные чудовища предавали смерти, дабы воспользоваться его имением».