Чем все это кончится, не известно, наверное, никому. Да, мы имеем шанс, схватившись намертво, победить. С этим нам, пожалуй, повезло, они оказались немного слабее. Мы подключим все, что есть, и победим. Но зачем? Это все равно займет не менее целого исторического периода, истощив нас и затормозив настолько, что даже если следующий встретившийся окажется, как мы, то мы проиграем. Количество же потенциально возможных перевалило за несколько сотен. Налицо была необходимость корректировки современного этапа. Как, когда, каким образом? Всего этого Стиву уже не увидеть. Он, сын своей эпохи, погибнет, как ему предначертано путем, которым идет его цивилизация. Выполняя свою роль, несмотря на бессмысленность и трагичность своего конца, все же имеющую четкую и логичную конечную цель.
Нет, не стали люди ни хозяевами своих новых чудес, ни их рабами. Не интегрировалась их роль в настолько непохожую на прежнюю, что и не людьми они могут уже считаться. Люди остались людьми, гармонично дополняясь с помощью прежних открытий и дополняя себя сами. Не стали они неузнаваемы и мутантоподобны, но не остались, как прежде. Они преобразовались и выросли, они даже не прыгнули, а вихрем промчались по следующей ступени лестницы, ведущей в бесконечность роста. Нет, не изменилась их сущность ни от времени, ни от этого внезапного столкновения. Она укрепилась и стала еще больше стимулируема, теперь уже конкуренцией.
Стив еще раз посмотрел на время, которое осталось до того, как его лишенный всех возможностей движения и притянутый какой-то планетой аппарат секундной искрой промчится в ее незнакомой атмосфере, сгорая дотла, или рухнет чуть позже о ее поверхность. Тот мизер энергии, который остался после повреждения, вырвать его из объятий планеты никак не мог. Его Стив держал до последней секунды. Он во всем был практичен в своей недолгой, но интересной жизни, и с детства помнил древнюю пословицу предков. Попавшие в стакан с молоком лягушки решили свою судьбу по-разному. Он же , Стив, всегда следовал примеру второй, что не утонула, а прыгала, пока не взбила молоко в твердую сметану и не выпрыгнула наружу. В данном случае таких перспектив совсем не намечалось, но верный правилу жизни, Стив ждал до последней секунды и лишь потом решительно нажал клавишу пуска оставшегося на энергоминимуме двигателя.
Миг - и пропало все. Мгновенная пустота, в которой растворились все мысли и ощущения, заслонила четкий ритм жизни.
Медж встряхнул головой. Скорее, чисто инстинктивно, потому что не чувствовал ни головы, ни вообще самого себя. Серый туман постепенно стал исчезать. Сильное головокружение и какие-то световые зайчики в глазах. Черт возьми, что же это, в конце концов, такое? Натуральнейшее затмение, как это все надоело. И ведь ни один умник ничего не может, а, может, специально не говорят, может, им так всем нужно. - Мэдж, немного пошатываясь, отошел от огромного окна, чернеющего расстилающимся за ним космосом. В правом углу, постепенно двигаясь к центру и одновременно удаляясь, появился улетающий с базы корабль. Красновато малиновый отсвет его напоминал праздничные фейерверки прошлого с их искрящимися факелами.
Спустившись по лесенке к маленькому озеру, Мэдж сел на бровку дорожки, ведущей вокруг.
- Все же довольно странно, с утра вроде бы все в полном порядке, да и вообще никогда не жаловался на здоровье, а тут на тебе, какие-то провалы. Пожалуй, надо будет сходить провериться, хотя опять, наверняка, скажут, что это от нервов, и поменьше заострять на этом внимание. Чем меньше вспоминаешь о неприятностях и болезнях, тем больше шансов не заболеть снова. - Сзади послышались легкие шаги и шарканье о шершавые ступени лестницы. Мэдж оглянулся. На узкой круговой дорожке в нескольких шагах от него стоял человек в зеленом и, глядя взглядом, не оставляющем сомнения в том, что он искал именно его, Мэджа, терпеливо чего-то ждал.
- Вы ко мне?
Человек, улыбнувшись, сел рядом. - Да, я к вам и хочу надеяться, что наша беседа обязательно состоится, даже несмотря на тот минимум времени, который вы имеете свободным.
Мэдж с интересом осмотрел пришедшего.
- Ну, и о чем же мы будем с вами разговаривать, признаться, я даже и не догадываюсь.
Человек вытянул правую ногу поперек дороги и так же с интересом осмотрел Мэджа.
- О, поверьте, что у нас есть, о чем с вами поговорить. Даже если ваше время отдыха и истечет, то можете совсем о нем забыть. Время, отданное мне от вашей работы, а, следовательно, от всеобщих интересов нашей жизненной формы, будет отдано во благо и той же самой форме. Поэтому давайте не ограничиваться какими-либо рамками с самого начала.
- А, теперь понятно, кто вы есть, а я уж подумал, что ко мне случайный человек пришел. Кстати, очень бы этого хотелось. Надоели эти коллеги и узко ограниченный круг друзей, хочется случайных встреч, случайных разговоров, нового чего-то хочется.
Человек пошевелил ногой.
- Понимаю вас. Ну, вот я и буду для вас этим новым. Тем более, что я на самом деле первый раз вас вижу. Ладно, пожалуй, пора о главном. Пришел я к вам по вполне конкретному делу, так что случайного разговора, все-таки, у нас действительно не получится.
Мэдж вздохнул.
- Вижу, как же, безопасность и порядок наш мной заинтересовался в вашем лице, не так ли. Вот только, что я такое мог сделать, что вы меня навестили, понятия ни малейшего не имею.
- Да ничего особенного вы и не делали, то же, что и раньше, но только новый аспект появился во всем этом внезапно. Я хотел бы тут кое-что вам пояснить и рассказать, ну, и после этого, соответственно, предложить кое-что опять же. Заранее хочу оговориться, что желание ваше, разумеется, уважается и учитывается, но есть маленькое "но". Оно заключается в том, что, даже если вы не сможете вникнуть в саму суть проблемы, решить ее все равно будет нужно. Так что, в таком случае, мне придется объяснять сначала с новыми уклонами к тому, что нам надо. Итак, с вашего позволения, я начну.
Мэдж оперся руками о траву за бровкой.
- Суть всего этого проста, но выражать ее грубо и сходу означало бы, что мы у себя черт знает чем занимаемся, и не только не желаем что-либо раскрывать кому-нибудь, а и просто не знакомы с элементарной даже стратегией, не говоря уже о приличии. Нам прекрасно и в деталях известна тема, которой вы, уважаемый Мэдж занимаетесь, и без лишних похвал хочу сказать, что она дает цивилизации практически ключ к поистине всегалактическому величию. Надо, однако, оговориться, дает лишь в сумме с разработками и тем, чем занимается ваш друг, еще один наш ученый. Именно поэтому я практически уверен, что функция, которую стала выполнять в галактике наша цивилизация, благодаря вам обоим, встала на второе, если не на первое место по значимости. Из этого следует, что пора бы нам серьезно пересмотреть нашу позицию относительно всего остального, включая и взаимоотношения с соседями. Эти условия, Мэдж, не чьи-то выдумки, это естественные условия развития и силы, даже не нами заложенные и придуманные. Это есть сама суть нас как живого во вселенной, наши незапамятно далекие предшественники лишь метко увидели и подчеркнули их на наше благо.
Мэдж полез в карман и вытрусил из него какие-то рваные бумажки.
- Я просил бы вас не начинать философствовать. Все это я прекрасно знаю. Но, однако, насколько я успел заметить, вы что-то хотите обосновать с помощью этой вечно живой концепции. Гость опять улыбнулся.
- Несомненно, хочу. Я хочу просто бесповоротно убедить вас, уважаемый Мэдж, в вашей собственной исключительности, как человека. Впрочем, как и в моей и в чьей бы то ни было. Можно только предполагать, даже на нашем уровне, казалось бы, кроме суперглобализма и не имеющего никаких проблем и загадок, что для такого чуда, как мы с вами, необходимо редчайшее совпадение исключительно благоприятных обстоятельств.
Субъективная вероятность нашего существования, вытекающего из возникновения, фантастически мала. Недаром до сих пор мы сами не способны понять, откуда и как мы получились. Следствие этого элементарно, Мэдж. Не знаю, как вы, а я считаю нашу цивилизацию и себя. Не в пример нашим соседям, достойной величия лишь за само ее уникальное возникновение, само по себе которое уже есть указующее на нашу исключительность и выбранность во всем. Только, ради бога, не надо думать, что это наисовременнейшая форма расизма на галактическом уровне. Хотя некая доля этого древнего течения непременно здесь присутствует. Надо отметить, что справедливости тут непомерно больше, чем заблуждений. Когда я изучал материалы истории, я был поражен до глубины души тем совпадение, которое нашел в ситуации периода объединения нашей цивилизации в единое целое и теперешним нашим положением.
Вдумайтесь сами, Мэдж. Одни сотни лет тащили на себе бремя тягот и лишений, ложа свои жизни на алтарь развития и прогресса. Да, они с самого начала стояли не в тех условиях, что другие. Да, сама природа вынуждала их шить себе одежду из-за холода, изощряться во всем, чтобы есть и жить. Потом ситуация резко изменилась. Это зерно, заложенное обстоятельствами, дало толчок, а именно те, кто был в таком положении, пошли к прогрессу так стремительно, что оставили других, находящихся в хороших, не заставляющих напрягаться условиях, далеко позади.