Чёрный товар - Григорий Неделько

Григорий Неделько Чёрный товар

– И всё-таки я вытрясу из тебя признание, нечисть! – Следователь, высокий, атлетически сложенный мужчина, подошёл к съежившемуся на стуле молодому парню. Подозреваемый выглядел жалким и забитым, но Рудин знал, что это всего лишь личина.

«Сейчас эта сволочь строит из себя невинную овечку в окружении волков, а затем, при первой же возможности, сама превратится в волка – огромного, свирепого – и бросится на „собратьев“, чтобы перегрызть им горло, прикончить, – метались в голове милиционера мысли. – И не напрямую, не с помощью ножа или пистолета – в Новосоветске все уже давно позабыли, что такое убийства, ограбления и столь же тяжкие преступления. Нет, с помощью хитрости и изворотливого ума, сделав советским людям предложение, от которого невозможно отказаться, эта мразь получит не только новые жертвы – но и очередных последователей своего мерзкого культа! А те поведут за собой друзей и знакомых!..»

И всё это происходит в Советском Союзе образца 2061 года! В эпоху Возрождения Земли, Освоения Марса! В то время, когда под куполами на Красной планете полным ходом идёт строительство нового, не менее чудесного государства, какие-то негодяи, выродки общества пытаются подорвать всю систему, начав с её основы и главного стержня – СССР!..

Чтобы немного успокоиться, Рудин отвернулся от подследственного и, выглянув в окно, глубоко вздохнул. Он смотрел на пейзаж, который пятьдесят лет назад назвали бы футуристическим: светящиеся небоскрёбы; летающие машины; пёстрые рекламные вывески, парящие в воздухе; люди в яркой одежде, чаще всего красных тонов – в последнее десятилетие этот цвет стал особенно популярным.

СССР не восстал из пепла мгновенно – его возрождение было планомерным и продуманным, и, когда реинкарнация свершилась, люди уже не могли воспринимать родную страну иначе, чем в её современном обличии. Они сжились с законами, с ситуацией, с собственной судьбой, которая день ото дня становилась завиднее и счастливее, и были лишь рады, что самая мощная и прогрессивная держава в мире за всю его историю опять встала у руля планетарных экономики, политики, общественной жизни.

Но и в этом безоблачном, казалось бы, мире, где люди уже не боялись тёмных переулков, где каждый мог получить бесплатное образование, где пенсии и пособия выросли, наконец, до значительных высот, находились уроды, недовольные современным положением вещей… Или чем они недовольны?

Рудин сжал кулаки и отвернулся от окна, обратив взгляд на вжавшегося в стул Кочепыгова. Сморчок… Сколько ему? Двадцать – двадцать два. И он уже прогнил весь, изнутри и снаружи, упал в омут вседозволенности, нарушил непоколебимые моральные законы, начав распространять эти… штуки.

– Зачем ты это делал? – еле сдерживая злость, процедил Рудин.

– Мне нужны были деньги. Мои родители умерли, когда я был маленький, – подследственный начал говорить давно заученные фразы: не в первый раз он оказывался здесь. Но почему его до сих пор не арестовали? Как ему удавалось избегать наказания? – Я отродясь не знал, что такое беззаботное существование, – между тем, продолжал Кочепыгов. – Мне надо было как-то вертеться, выживать…

– Но не таким же способом! – в гневе закричал Рудин.

Парень замолчал, то ли испугавшись, то ли прекрасно сымитировав испуг.

– Хорошо, – с трудом успокоившись, сказал следователь. Главное, не думать, что такие… типы, как этот, переводят жизнь на шлак, превращают сказку, ставшую реальностью, в нечто чёрное и беспросветное. Главное, держаться… – Начнём с начала. Итак, кто продал тебе вещь?..

Подвальное помещение тонуло в полумраке, лишь неверный свет пары висевших на проводах ламп позволял кое-как разглядеть лица собравшихся. Они были мрачные и сосредоточенные – ещё бы, ведь сейчас решалась судьба Организации.

– Наверняка вам известно, что они взяли Шестого. – Первый сделал паузу, обвёл взглядом присутствующих – все с интересом ждали, что их «вождь» скажет дальше, – а затем продолжил: – Один из самых активных наших сторонников попался на сделке. Подосланный казачок договорился купить вещь, и как только она оказалась у него в руках, ворвались менты и скрутили Шестого. Сейчас ему светит несколько лет – в лучшем случае. Каковы наши действия?

– Я думаю, как и раньше, – взял слово Второй, – мы должны вызволить его.

– Мы не всесильны. Кроме того, у Рудина, который ведёт дело, уже возникли подозрения. Он может до чего-нибудь докопаться, если начнёт рыть в этом направлении.

– Что же ты предлагаешь? – подал голос Пятый. – Устранить Шестого?

– Или Рудина? – добавил Четвёртый.

Первый замолчал, обдумывая последнее предложение. Как соблазнительно – устранить препону и освободить пленника. Но как опасно!.. Кроме того, они ведь не убийцы, хотя кое-кто считал, что члены Организации намного хуже представителей этой сгинувшей в пучине времён профессии.

– Устроим вылазку, – вступила в разговор Седьмая. – Нас много. Соберёмся, и когда Шестого будут перевозить…

– В общем, так, – перебил её Первый. – Слушайте меня. Продолжаем работать, как раньше. Не суетимся, не волнуемся. А освобождение Шестого я опять беру на себя. Но если на сей раз не получится… мы все можем оказаться там же, где и наш «брат».

– За решёткой? – уточнила Седьмая.

– В лучшем случае, – не посмотрев в её сторону, ответил Первый: он был сосредоточен на будущей операции. У них осталось не так много денег, чтобы сорить ими. А ещё надо платить производителю… – Наше дело правое, – наконец произнёс Первый, – и с левыми мы уж как-нибудь справимся. – Он вынужденно и вымученно улыбнулся. – А теперь перейдём к другим вопросам…

Пацан лет семнадцати вертел в руках чёрную коробочку. Он отдал за неё «продавцу» все скопленные деньги плюс те, которые нашёл у мамы в шкафчике. Что скажет мать, когда вернётся, парнишку не очень волновало – он подумает об этом завтра. Пока же ему не терпелось скорее испытать то, что он увидел лишь мельком и почувствовал только на пару секунд, когда проверял работоспособность товара.

Парень подсоединил беспроводные наушники, раскрыл коробочку, выдвинул маленький экран и нажал кнопку «Пуск».

И тут же…

…Выжженная пустыня простёрлась перед ним. Мёртвый песок, мёртвый пейзаж. Сгорающие в пламени высотные здания. Немногочисленные, покрытые копотью аэрокары, бороздящие воздушное пространство. Повсюду дым и гарь. Облака пепла. А по разбитой дороге, по сколотому асфальту вышагивают армии зомби. И они направляются прямо к нему!..

– Класс!

Эффект присутствия был потрясающий. Никогда ещё молодой человек не испытывал ничего подобного…

…А в этом же доме, в соседнем подъезде, девчушка, едва достигшая совершеннолетия, наблюдала за любовными играми рыцаря и принцессы. Но не пылкая сцена безраздельно привлекла её внимание, а мир, в котором жили влюблённые: за́мки, дворцы, огромные газоны с титаническими фонтанами, воины в доспехах, красота и благородство… Как ей хотелось попасть по ту сторону экрана!..

…Так же, как жившему на два этажа выше молодому человеку, которого все звали Очкарик. Но перед ним был иной мир – строгий, чистый, упорядоченный. Полный книг и знаний. По тротуарам в том мире чинно выхаживали мужчины в очках, одетые в пиджаки и смокинги, а с ними под ручку шли дамы в длинных платьях. Иногда пешеходов обгоняли автомобили, которые не летали по воздуху, а ездили по дорогам. В этой реальности было немноголюдно и очень уютно…

… – Я дома!

Парень, путешествовавший по разрушенному миру, подхватился, вынул наушники, бросил их в коробочку, закрыл её и спрятал под кроватью. Он вышел в коридор, невинно улыбаясь, и помог матери снять куртку.

– Привет, мамуль! Как дела на работе?..

Первый положил последнюю коробочку и закрыл багажник аэрокара.

– И всё-таки мне интересно, как вам удаётся так быстро их производить? – обратился он к представителю секретного завода, на котором изготавливались вещи.

Мужчина с незапоминающейся внешностью лишь загадочно улыбнулся и пожал плечами.

Не дождавшись ответа, Первый попрощался, сел в машину и поднялся в воздух.

– То есть как отпускаем?

Рудин не мог поверить в происходящее – ему казалось, что он очутился в неправдоподобном и неприятном сне.

– Начальство так решило. – Толстый милиционер пожал плечами. – За неимением улик.

– Но как же… как же за неимением…

Толстяк вновь пожал плечами и вернулся к бумажной работе, которой был до того занят.