..
- Молчать! Ба-ба, да вас узнать нельзя, голубчик.
Вошедший очень почтительно и смущенно поклонился Филипп Филипповичу.
- Хи-хи! Вы маг и чародей, профессор, - сконфуженно вымолвил он.
- Снимайте штаны, голубчик, - скомандовал Филипп Филиппович и поднялся.
"Господи Исусе", - подумал пес, - "вот так фрукт!"
На голове у фрукта росли совершенно зеленые волосы, а на затылке они отливали в ржавый табачный цвет, морщины расползались на лице у фрукта, но цвет лица был розовый, как у младенца. Левая нога не сгибалась, ее приходилось волочить по ковру, зато правая прыгала, как у детского щелкуна. На борту великолепнейшего пиджака, как глаз, торчал драгоценный камень.
От интереса у пса даже прошла тошнота.
Тяу, тяу!.. - он легонько потявкал.
- Молчать! Как сон, голубчик?
- Хе-хе. Мы одни, профессор? Это неописуемо, - конфузливо заговорил посетитель. - Пароль Дьоннер - 25 лет ничего подобного, - субъект взялся за пуговицу брюк, - верите ли, профессор, каждую ночь обнаженные девушки стаями. Я положительно очарован. Вы - кудесник.
- Хм, - озабоченно хмыкнул Филипп Филиппович, всматриваясь в зрачки гостя.
Тот совладал, наконец, с пуговицами и снял полосатые брюки. Под ними оказались невиданные никогда кальсоны. Они были кремового цвета, с вышитыми на них шелковыми черными кошками и пахли духами.
Пес не выдержал кошек и гавкнул так, что субъект подпрыгнул.
- Ай!
- Я тебя выдеру! Не бойтесь, он не кусается.
"Я не кусаюсь?" - удивился пес.
Из кармана брюк вошедший выронил на ковер маленький конвертик, на котором была изображена красавица с распущенными волосами. Субъект подпрыгнул, наклонился, подобрал ее и густо покраснел.
- Вы, однако, смотрите, - предостерегающе и хмуро сказал Филипп Филиппович, грозя пальцем, - все-таки, смотрите, не злоупотребляйте!
- Я не зло... - смущенно забормотал субъект, продолжая раздеваться, - я, дорогой профессор, только в виде опыта.
- Ну, и что же? Какие результаты? - строго спросил Филипп Филиппович.
Субъект в экстазе махнул рукой.
- 25 лет, клянусь богом, профессор, ничего подобного. Последний раз в 1899-м году в Париже на Рю де ла Пэ.
- А почему вы позеленели?
Лицо пришельца затуманилось.
- Проклятая Жиркость! <"Жиркость" - сов. учреждение по изготовлению косметических средств>. Вы не можете себе представить, профессор, что эти бездельники подсунули мне вместо краски. Вы только поглядите, бормотал субъект, ища глазами зеркало. - Им морду нужно бить! - свирепея, добавил он. - Что же мне теперь делать, профессор? - спросил он плаксиво.
- Хм, обрейтесь наголо.
- Профессор, - жалобно восклицал посетитель, - да ведь они опять седые вырастут. Кроме того, мне на службу носа нельзя будет показать, я и так уже третий день не езжу. Эх, профессор, если бы вы открыли способ, чтобы и волосы омолаживать!
- Не сразу, не сразу, мой дорогой, - бормотал Филипп Филиппович.
Наклоняясь, он блестящими глазами исследовал голый живот пациента:
- Ну, что ж, - прелестно, все в полном порядке. Я даже не ожидал, сказать по правде, такого результата.