— Мистер До, в обсуждаемом проекте я вижу только один несомненный плюс: модели нельзя обнаружить средствами ПВО и при помощи разведки. Ваши модели имеют очень низкий КПД. Они уязвимы, имеют малую скорость, подвержены заболеваниям, могут банально сдохнуть от голода. Вы предлагаете посадить людей за управление армией хомяков? Это абсурд.
— Никто не собирается воевать армией хомяков, — примирительно воздел руки Джо. — Вы забыли о скрытых войнах. О секретных операциях. Единичных. Проводимых негласно и нечасто. Вот тут наши модели могут сыграть немаловажную роль.
— Дорогой мистер До, мои внуки тоже обожают фильмы о животных-шпионах. Давайте будем реалистами. Где гарантия того, что вашего драгоценного мышонка не схарчит обычный помойный кот по дороге к объекту? Или кто там у вас еще? Воробьи? Знаете, крылатым хищникам и мальчишкам с рогатками наплевать, какое задание у потенциальной добычи.
Американец глубоко вздохнул, улыбнулся одними губами. Маард подивится его выдержке и самообладанию. То, что Джо все это уже достало, выдавало лишь легкое подергивание угла глаза. Мистер Белый Костюм продолжил все таким же спокойным, размеренным тоном — будто подобные лекции он читал каждый день на протяжении многих лет:
— Вопрос безопасности модели при доставке ее на объект — это дело людей, а не самой модели. Никто не станет вскрывать голову подаренному котенку, чтобы убедиться, что в ней нет телекамеры. А наш подарок, сделанный нужному человеку в нужное время, может спать на коленях любимого хозяина на деловых встречах. И видеть. И слышать. Знаете, к животным люди привязываются куда сильнее, чем к себе подобным. Животных никто не стесняется. А ту же мышку можно спокойно пронести в дамской сумочке и выпустить… где-нибудь в помещении выпустить. Я по-прежнему неубедителен?
Советник сморщился и побагровел.
— А что скажут защитники животных?
Тут уже американец не сдержался и рассмеялся от души.
— Что бы они ни сказали, господин советник, им всегда можно ответить: меньше фантастики в суждениях, господа!
Хайд оглянулся на Маарда: слушаешь ли? Понимаешь, о чем толкуют? Игорь сдержанно кивнул. Он понимал все, кроме одного: каким боком его хотят прилепить к этому проекту.
— Еще один момент, прежде чем мы закончим, господа, — выдержав некоторую паузу, сказал До. — Между проектом «Элджернон» и «Шамаим лэ-шнаим» есть большая разница.
— Какая же? — без энтузиазма спросил «старина Либби». Маард понял, что тот обиделся на амера и капитулировал.
— «Элджернон» предполагает исключительно управление двигательной активностью мыши. Для проекта «Шамаим лэ-шнаим» биологически усовершенствованы и полностью подготовлены к работе модели четырех видов птиц и шести видов млекопитающих. Причем уровень проникновения оператора при управлении моделью более глубокий, нежели в «Элджерноне»: задействованы не только нервно-мышечные соединения, но и нейроны головного мозга. Это дает гораздо больше возможностей, не только передвижение в заданном направлении. Мозг модели и оператора работают настолько синхронно, что… — Джо замолчал и широко улыбнулся: — В это можно поверить, лишь испытав на себе. И тогда вопрос «а стоит ли овчинка выделки» отпадет сам собой.
11
Тильда удивилась, когда он попросил ее два часа лежать, по возможности не двигаясь. Залезла в нишу, долго там возилась, устраиваясь на голых камнях. Потом спросила:
— Почему ты мне ничего не объясняешь?
— Потому что, — уклончиво ответил Маард. — Спи. Зверю тоже надо вздремнуть, а мне — подумать. Объяснения после.
Тильда послушно закрыла глаза. Дракона уговаривать было излишним: как только Маард оставил его в покое, он тут же уснул. Отлично. Пара часов на обдумывание ситуации есть.
Залез в систему наблюдения за драконом. Так, внешние микрофоны по-прежнему глухи, камеру вот как раз отлаживают — надо бы понадежнее ковырнуть. Работают датчики объема и температуры. Будет понятно, что дракон в пещере не один. Хотя можно сказать, что приволок живую косулю. Зачем? Играют же кошки с живыми мышами. Дракон молод, любопытен, тоже резвится. Наигрался — сожрал. Ага. Прокатит.
Вопрос второй: как скоро Тильду начнут здесь искать? Скорее всего, вообще не станут. Даже если просчитают, где именно она сошла с поезда. Человек тянется к себе подобным. По логике, она должна была уйти в город и попытаться там затеряться. Там еда, возможность заработать и найти угол для ночлега. А еще добрые полицейские, в честность и неподкупность которых просто обязаны верить все девочки ее возраста. Не так уж ты и глупа, Тильда. Сразу поняла, что нет в городе шансов. Или сработал инстинкт самосохранения? А, неважно.
Интересно, что сказали ее матери? И кто — местные полицейские или те, кто убил Райнера?
Пресса на ушах. Как обычно, выдвинуто огромное количество версий случившегося, но нет более-менее правдоподобных. Или просто не пропускают их. Хотя на то она и пресса, чтобы раздувать скандалы, отвлекая внимание, но не более. Остальное не их дело. Стоп. А если передать Тильду именно газетчикам или телевизионщикам? Она бы им все и рассказала… Нет. Они ее не уберегут, здесь все слишком непросто. Опасность… И в полиции девчонку достанут. Спихнут все на несчастный случай или суицид.
Думай, Маард. Думай тщательно. Необходимо просчитать и учесть все. Вспоминай, чему тебя учили.
Первое: выяснить, кто именно представляет опасность для Тильды. Пока не будет ясности, о девочке никто не должен знать. Второе: необходимо вывезти ее из парка как можно скорее. Какое-то время Тильда может прожить с драконом, но вряд ли долго: условия не те. Значит, прежде всего надо найти того, кому можно доверять. Думай, Маард. Ищи.
Ожидая пробуждения дракона, Маард просматривал трансляцию с камер на территории парка, сводки погоды, ленты новостей. Заглянул в чат корпорации — поздороваться с сотрудниками. Обычный день, все как всегда. Только рядом со спящим драконом тихонько дышит рыжая девчонка.
— Привет, Маард, — это Грета. Всегда первая здоровается.
— Привет, самый красивый гид корпорации.
— Как дела у тебя, чем занимаешься?
— Пока физис дрыхнет, психо болтает с тобой. Какие новости у вас?
— Ну… Ничего нового, — в голосе Греты скользнула растерянность. Или Маарду показалось?..
— А если честно? С кем поругалась?
— Да так… — уныло вздохнула она.
Странно. Сколько он ее помнил — веселая легкомысленная щебетунья, омрачить хорошее настроение которой крайне трудно. Разве что выволочкой от начальства или болезнью дочери.
— Катя здорова? — участливо поинтересовался Маард.
— Да, она в полном порядке. А почему ты ее называешь Катей?
Значит, по работе.
— Это по-русски.
Она засмеялась — несколько натянуто.
— Все время забываю, откуда ты. Привыкла, что ты наша гордость и краса.
— Не… Я ужас, летящий на крыльях ночи. А вот ты — краса и гордость!
Она не то фыркнула, не то усмехнулась. Помолчала. Маард услышал, как щелкают клавиши под ее пальцами.
— С кем чатишься?
— Я работаю. Расписываю программу развлечений для приезжающих на днях французов.
— Депардье будет?
— Нет. И Софи Марсо тоже.
— Досадно. Ладно, тут физис проснулся. Пойду умоюсь и зубы почищу.
Отключил голосовую связь с центром. Мысленно погладил дракона: тот заурчал от удовольствия и потянулся.
— Дождь кончился…
Тильда лежала в своей нише в той же позе, что и три часа назад. Смотрела тоскливо.
— Ты поспала?
— Нет. Пыталась дремать… И плечо побаливает.
— Вылезай потихоньку. Мы с тобой сейчас полетим в одно место. Там тебе будет уютнее.
— Куда полетим? Как? Я не хочу никуда! — испугалась она. И добавила: — Я до смерти высоты боюсь.
— Не спорь. Если тебе действительно нужна помощь, делай, что я говорю.
Девушка покорно кивнула. Ящер зевнул и сунулся к Тильде носом. Маард напрягся: не тронь. Но дракон был спокоен и настроен миролюбиво: обнюхал и отошел в сторону. Рыжая выбралась из ниши, заохала, разминая затекшие руки и ноги. Зверь удивленно выгнул шею, засопел.
— Что это он? — забеспокоилась Тильда, переминаясь с ноги на ногу.
— Сам не знаю. Похоже, признал.
— А что, раньше себя так не вел? — удивилась девушка.
— Нет. Разве что давно-давно, когда удивлялся чему-то.
Маард вспомнил своего дракона маленьким. Первую встречу. Пробную прогулку. Смешного, вперевалку ковыляющего полутораметрового «щенка» с молочными зубками в мизинец длиной. Все, что меньше его размерами, пробовал на зуб. Все, что больше — либо обходил стороной, либо долго-долго обнюхивал, почтительно приподняв «щеточку» вдоль хребта. А потом первый и основной урок: человек — не еда, тронешь — будет больно и плохо. Вот и не проявлял дракон интереса к людям. Лишь недоверие, иногда — агрессию. Интерес — никогда. До сегодняшнего дня.