— У него есть два основных МО,
- сказала она больше для себя, чем для ожидавших поблизости офицеров. — Первый — хитростью проникать в дома жертв, притворившись работником какой-нибудь сферы обслуживания; другой — подбираться к жертвам в безлюдном месте. Он проводит много времени, узнавая их распорядок дня и привычки, обычные маршруты и расписания. И хранит он всё это в журнале регистрации вместе с биологическими материалами по каждой жертве — очень систематизировано, всё по научному.
Они не были для него лабораторными крысами, размышляла она. Это было личным, было индивидуализировано. Именно это волновало и вдохновляло его.
— И в том и в другом случае, — продолжала она, — он использует станнер, быстро оглушает их, а потом перевозит в своей машине. Здесь есть камеры слежения?
— Да, сэр. — Один из офицеров передал ей запечатанный пакет с дисками. — Мы конфисковали записи за последние три дня, предполагая, что, возможно, субъект выслеживал жертву до её похищения.
Ева повела бровью:
— Миллер, верно?
— Сэр.
— Хорошо, что Вы подумали об этом. Вы больше ничего не сможете здесь сделать. Идите домой, поешьте гуся.
Они не то чтобы умчались сломя голову, но и особо не задержались.
Ева положила пакет в сумку и повернулась к Рорку:
— Ну а ты, приятель, почему не делаешь того же? Я отлучусь только на пару часов.
— Мы отлучимся только на пару часов.
— Мне не нужен помощник, для того чтобы осмотреть квартиру Ринг.
Рорк просто взял её за руку и повёл обратно к автомобилю. — Ты отпускаешь двух офицеров полиции, — начал он, включая двигатель. — Все остальные из списка Палмера находятся под охраной. Почему ты нет?
— Мы уже разобрались с этим.
— Частично. — Он развернулся и выехал из гаража. — Но я знаю тебя, Лейтенант. Ты надеешься, что он "перетасует колоду" и следующей выберет тебя. И не хочешь, что бы парочка служак с большими плечами, отпугнула его.
Какой-то момент она только барабанила пальцами по своему колену. Меньше чем за год, этот человек изучил её от и до. Она чувствовала себя не совсем комфортно из-за этого.
— И что ты хотел этим сказать?
Он почти улыбнулся раздражению в её голосе:
— Я восхищаюсь храбростью моей жены, её преданностью своей работе.
— Ты бросил фразу 'моей жены', чтобы позлить меня, не так ли?
— Конечно. — Удовлетворенный, он взял её руку и поцеловал костяшки пальцев. — Я никуда не уйду, Ева. Смирись с этим.
Он ведь наверняка выбрал что-то в центре города, верно?