— Живо снимай свитер! — прошипел он девушке, перекатываясь на бок и выдергивая из-под себя одеяло со своей стороны постели.
— Ни за что!
— Раздевайся — и быстро! — прошептал он, отодвинув ее, негодующую всем существом, на ее сторону кровати так, чтобы можно было вытащить из-под нее одеяло и потом накрыться обоим. — Черт побери, женщина!
Его голос был неощутим, как воздух, но она улавливала его разгневанный, угрожающий тон.
— Никто не поверит, что мы спим себе спокойненько после жарких занятий любовью, если ты лежишь в постели одетая! Это твоя, игра, в которую ты меня втянула, а не моя. Но с этого момента ты, черт возьми, играешь по моим правилам!
Девушка колебалась, но его сильные руки, с длинными пальцами и широкими ладонями, уже стягивали с нее свитер.
— Подожди! — прошептала она, быстро скинула одежду сама и полезла под одеяло, при этом сердце ее выбивало бешеный ритм.
— И лифчик тоже! — рыкнул он ей на ухо. — Что с тобой такое? Ты что, никогда любовью не занималась?
Ее трясло от возмущения и унижения, но она чувствовала, что он знает, что делает. Однако ее пальцы дрожали слишком сильно, чтобы расстегнуть крючок. Мужчина коснулся ее спины, и от его пальцев побежали волны, которые сначала охладили, а потом обожгли ее спину. Крючок никак не поддавался, и она просто оттянула кружево спереди и сняла лифчик через голову до того, как он справился с крючком…
Но это ей не слишком помогло. Она чуть не закричала, когда почувствовала, как его рука обнимает ее, кисть вальяжно располагается на ее груди, а его пальцы соскальзывают ниже и начинают ласкать ее под грудью. Мужчина подвигал ее к себе до тех пор, пока ее спина не впечаталась полностью в его горячую грудную клетку, а его длинные ноги обвили ее крепко-крепко… Она почувствовала его дыхание у себя на шее, на мочке уха…
Для постороннего наблюдателя это выглядело так, будто они занимались любовью. Возможно, просто спали, удобно устроившись, близко, как спят любовники…
Но она-то знала, что он не спит… Она ощущала жизненную энергию, жар, излучаемый им. Она знала, что его ухо чутко улавливает слабейший звук, что все его естество настороже, что он в любую минуту может вытянуться в прыжке, как пантера. Даже пока он лежал спокойно, она чувствовала, как пульсирует его кровь, как играет его первобытная мужская сила…
А она была испугана. Испугана той опасностью, что принесла сама, испугана шагами, которые все приближались — медленно, но верно… медленно и осторожно… вверх по лестнице.
А за страхом стояло еще кое-что. Что-то, что поднималось из глубины ее души. Несмотря ни на что, его присутствие причиняло ей болезненное беспокойство. Беспокоили его руки, прикасавшиеся к ее обнаженной груди, горячая мужская плоть, слишком тесно соприкасавшаяся с ее телом. Она чувствовала себя такой уязвимой и, тем не менее, защищенной. Ощущать его прикосновение, позволять ему все это — значило оказаться в его полной власти в самом низком смысле этого слова. Он был мужчиной, способным завладеть и телом и душой женщины. Если так, то сейчас она оказалась в его полной власти. А взамен он мог бы дать ей нечто вечное, как само время, и надежное, как скала. Его сила, которая могла защитить ее… Его оружие, направленное против всего мира…
Если б он захотел это сделать для нее.
А она его боялась. С самого начала. Чувствовала, что если выкажет хоть малейшую слабость…
Шаги все приближались. Его рука дернулась, прижимая женщину еще ближе, пальцы небрежно скользили по ее груди. Желание пробежало по ее телу, как электрический ток, смешиваясь с обжигающими как огонь приступами ужаса и усиливая их…
— Закрой глаза и не открывай!
Да как он узнал, что она лежит, глядя в темноту?
Его-то глаза закрыты, она была уверена. Но не совсем — так чтобы никто не мог уловить в ночи их пронизывающего золотистого сияния.
Кто-то подошел вплотную к открытой двери. Девушка затаила дыхание, парализованная ужасом от сознания того, что кто-то ее сейчас видит — а она сама не видит наблюдающего.
Предательски скрипнула половица. Взломщик, удовлетворенный тем, что хозяева дома заняты своими делами, развернулся и начал спускаться по лестнице.
Мужчина, только что бывший рядом с ней, вскочил одним махом и бросился к двери. На его стороне была неожиданность, и он был готов атаковать. Он рванулся вниз по лестнице.
— Какого дьявола ты делаешь в моем доме?
Раздался оглушительный выстрел, пронизавший темноту кроваво-красными и солнечно-желтыми искрами, и это было единственным ответом на вопрос.
Мужчина пригнулся и услышал, как над его ухом просвистела пуля.
Взломщик бежал, уже не стараясь не шуметь, вниз по лестнице.
Хозяин попытался преследовать взломщика, прячась за перилами лестницы, когда прозвучал еще один выстрел. Дверь разлетелась в щепки, взломщик растворился в ночи.
Мужчина побежал следом, но это было бесполезно. Послышался шум мотора, и автомобиль с погашенными огнями умчался прочь.
Он повернулся и поспешно взлетел вверх по лестнице.
Девушка сидела в кровати, целомудренно натянув на грудь одеяло. Ее глаза, эти зеленые озера, в которых можно было утонуть, были широко открыты. Слегка вздернутые к вискам уголки глаз придавали тонким чертам ее лица особую прелесть и весьма запоминающийся колорит.
И в их глубине все еще таился страх.
Войдя в комнату, мужчина усмехнулся и закрыл за собой дверь.
Девушка подскочила, услышав стук закрывающейся двери, и его угрожающая улыбка стала еще шире.