– Ой, не могу! Всем теперь расскажу про твою мамашу! Это же надо до такого дойти!
В глубине души Куликов был с ней абсолютно согласен. Но хохот Ирины постепенно переходил в истерический плач. Те двое стояли как истуканы, мамаша выпучила глаза и стала похожа на лягушку, страдающую базедовой болезнью, сыночек ее хватал ртом воздух, как рыба, так что Василию Макаровичу пришлось подойти к Ирине и легонько хлопнуть ее по щеке, чтобы пришла в себя. И тут молодой идиот, ее муж, очухался и с громким криком «Да как ты смеешь!» набросился на незадачливого детектива и двинул его в тот же самый глаз, куда недавно локтем угодила его мамаша.
Василий Макарович понял, что ему нужно как можно скорее покинуть место действия. И еще – что ему вряд ли приходится рассчитывать на какие-то деньги сверх аванса.
– Дядя Вася, да не расстраивайтесь вы так! – Я заботливо погладила его по плечу.
– Ох, тезка, ну надо же так проколоться! – Василий Макарович страдальчески вздохнул и приложил к лицу полотенце, в которое я завернула полиэтиленовый пакет, наполненный льдом.
– Ну кто же знал, что свекровь до того довела невестку с сыном, что они тайком встречаются на съемной квартире! – говорила я.
– Но как же я-то не догадался! – причитал дядя Вася. – Уж, казалось бы, всякого повидал за сорок лет работы, а вот… на тебе! Позор на мою седую голову! Нет, но это ужас, до чего бабы хитрыми бывают! Ой, прости Василиса, не хотел тебя обидеть…
Да я вовсе не обиделась, потому что роль свекрови мне вряд ли светит, если только в будущем, но так далеко я не загадываю. Сына у меня нету, дочки, кстати, тоже, сейчас я вообще незамужняя одинокая дама, без работы и без квартиры.
Два месяца назад мы с мужем оформили наконец развод, и я вздохнула с облегчением. Шесть лет семейной жизни оказались выброшены в мусорный бак, а я-то считала свой брак крепким, а себя – чрезвычайно счастливой. Но все это – дело прошлое, и незачем это прошлое ворошить.
Относительно одиночества. Некоторое время назад в моей жизни появился Бонни – вот это вот чудовище золотисто-песочного цвета, которое валяется сейчас на домашнем коврике, любовно связанном еще покойной женой дяди Васи – хозяйственная была женщина и домовитая, квартиру содержала в порядке, до сих пор заметно.
Бонни достался мне по наследству, вроде бы случайно и ненадолго[1], однако быстро сумел занять в моем сердце главное место. Скажу не стыдясь: на сегодняшний день Бонни я люблю больше всех.
Бонни – бордоский дог, весом более шестидесяти килограммов, в его груди бьется храброе и нежное сердце. Один раз Бонни спас меня от верной смерти[2].
Меня Бонни горячо любит, иногда даже слишком. Так, например, он вбил себе в голову, что я – а) бестолковая, б) невнимательная и в) чрезвычайно доверчивая. Из всего перечисленного справедливым является лишь пункт в). И поэтому Бонни понимает свой долг так: никуда не отпускать меня одну, проводить вместе как можно больше времени, развлекать меня и выгуливать, чтобы у меня не было гиподинамии и депрессии. Еще Бонни обожает смотреть телевизор, причем предпочитает новости. Уж не знаю, что хорошего он в них находит, возможно, ему нравятся костюмы ведущих.
Стало быть, как вы уже поняли, абсолютное одиночество мне не грозит.
Теперь относительно работы. Некоторое время назад, в трудный период нашей жизни мы с Бонни повстречали дядю Васю – Василия Макаровича Куликова. Он нам очень помог тогда, и с тех пор мы подружились. Дядя Вася полюбил Бонни, хулиганский пес, как ни странно, слушается его гораздо лучше, чем меня. Так что иногда я могу дога оставить на дядю Васю. Они прекрасно ладят друг с другом – Бонни помогает бывшему оперативнику клеить модели танков и самоходок – есть у него такое невинное детское увлечение, а Василий Макарович читает ему вслух детские приключенческие книжки советского репертуара – «На графских развалинах», «Бронзовая птица», а также «Васек Трубачев и его товарищи».
Вдохновленный раскрытием убийства, в котором по первости обвинили меня, Василий Макарович решил открыть собственное частное детективное агентство, а меня собирался использовать в качестве бухгалтера и делопроизводителя. Забыла сказать, что специальность у меня, конечно, есть, но работала я по ней чуть больше года, потом выскочила замуж и осела дома. Так что теперь очень трудно куда-то устроиться – всюду требуются бухгалтеры с опытом работы, а у меня его, к сожалению, нет.
Но уж для фирмы дяди Васи и я сгодилась бы, тут особого умения не нужно. Да и заказов-то пока с гулькин нос. Кстати сказать, я никак не хотела перебирать бумажки. А хотела напряженной и опасной работы частного детектива – вот такое у меня было странное желание, несвойственное среднестатистической женщине. Доказать всем и прежде всего самой себе, что я что-то могу.
Окружающие же, и прежде всего Василий Макарович, а также Бонни, в этом сильно сомневались. Да что там, дядя Вася был просто уверен, что у меня ничего не получится, и однажды в запале высказался прямо, называя вещи своими именами.
Мы даже поссорились, но оказалось, что в процессе работы ему никак не обойтись без напарника-женщины. Хочешь не хочешь, а пришлось ему понемногу вводить меня в курс дела и подключать к оперативной работе. И, между прочим, справляюсь я отлично, скажу без ложной скромности. Но дядя Вася ни за что мне в этом не признается. Так уж устроены мужчины – никогда не оценят женщину в той области, где сами трудятся. Вот если бы я ему, к примеру, суп сварила или голубцы приготовила – тогда наслушалась бы похвал. Вот, кстати, надо бы старика подкормить, а то похудел тут на нервной работе.
– Хорошо, хоть аванс успел с этой бабы мерзкой взять, – вздыхал дядя Вася, – хоть бензин окупился.
После всего случившегося расчет у клиентов с дядей Васей был прост: старуха послала его неприличными словами, а ее сыночек еще и в глаз засветил. Глаз заплыл, а под ним живописно расположился фиолетовый синяк.
– И куда я теперь с такой рожей пойду? – дядя Вася глянул на себя в зеркало и ужаснулся.
– Ничего, – я решила, что пора менять лед, – заживет через недельку. А пока дома посидите, куда вам ходить-то? Вот разве что с Бонни на прогулку, так туда и с синяком можно, на собачьей площадке народ бывалый, всякого повидал…
Бонни поднял лобастую голову и дал понять, что полностью со мной согласен.
– Чаю сейчас попьем, – тараторила я, – мы с Бонни печенья купили, конфет шоколадных… Вы «Белочку» любите?
– Люблю… – Дядя Вася улыбнулся одним углом рта. – А еще «Мишку косолапого»…
И в это время раздался звонок в дверь.
– Открой, Василиса, это, наверное, соседка Дарья Степановна, – простонал дядя Вася. – Она обещала сырого мяса принести, к синяку приложить. Сырое мясо очень хорошо от синяков…
При этих словах Бонни поднял голову и оживленно взвыл. Я давно подозревала, что он понимает человеческую речь – во всяком случае, все, что касается еды.
Я распахнула дверь, не спрашивая, кого это принесло.
На пороге стояла худенькая девчонка с большими испуганными глазами.
– Вам кого? – удивилась я, на соседку Дарью Степановну она явно не тянула.
– Частного детектива Куликова В. М., – сказала она тоненьким испуганным голоском. – Это ведь здесь? – В доказательство она потрясла рекламной газетой, в которой дядя Вася уже несколько месяцев давал объявление: «Частный детектив решит все ваши проблемы…», что-то в этом роде.
– Да, конечно, – я сложила губы в улыбку профессиональной секретарши, – раздевайтесь и подождите немного, Василий Макарович вас обязательно примет.
Как хорошо, что комнаты у дяди Васи смежные! Я плотно закрыла за собой дверь и шепотом поведала Василию Макаровичу о визите потенциальной клиентки.
Надо сказать, эта клиентка у меня доверия особого не вызвала, но, возможно, первое впечатление обманчиво.
– Ой, лишенько! – запричитал дядя Вася шепотом. – Как же я в таком виде?
– Синяки и ссадины украшают настоящего мужчину! – Я причесала ему редеющие волосы и попыталась запудрить фиолетовый кошмар под глазом. Разумеется, ничего не вышло, тут и профессиональный гример бы вспотел!
Пока я рылась в ящике письменного стола, отыскивая темные очки, дядя Вася переодел рубашку и даже повязал галстук, который я подарила ему на прошлое Рождество.
Вид в очках был не слишком располагающий.
– Просто какая-то акула империализма, – вздохнул Василий Макарович, – раньше таких на карикатурах изображали.
– Сойдет для сельской местности, – успокоила я его, собирая мимоходом разбросанные вещи и распихивая их по углам.
Самое трудное, однако, было впереди. Требовалось во что бы то ни стало выволочь из комнаты Бонни. Потому что, увидев такое чудо, никакой клиент, даже самый покладистый, не согласится иметь дело с дядей Васей.
Бонни, конечно, очень мне дорог. Больше того, я нахожу его очень красивым. Но на обычных людей его броская внешность действует специфически. Чаще всего прохожие бледнеют, покрываются потом и под любым благовидным предлогом стараются отойти подальше. Или вообще скрыться из глаз.