Хорошо хотя бы, что все это не мешало ей оставаться женщиной. Грину даже понравилось, как Вика ураганит в постели. Жаль только, что после секса она теперь не томно курила, как это было раньше, а говорила о политике и агитировала за патриотизм. Филиппа от этого буквально коробило.
Нет, в целом он был согласен с озвученными Викой лозунгами. Вот только не к месту они были, и в целом, и в частности. В Москве к сложной мировой ситуации было принято относиться более цинично, без патриотической горячки, и Грин с таким отношением был полностью согласен. А уж как нелепо звучали цитаты из агитационных листовок в исполнении голой барышни, восседающей верхом на обалдевшем приятеле…
Филипп допил виски и с сожалением покосился на кровать. Кажется, на сегодня все, с любовью завязали. Вика продолжала что-то вещать, и взгляд ее больше не затягивала масленая поволока. Взгляд ее сверкал праведным гневом и ненавистью к поработителям. Грин не раз видел такие взгляды. Людей в подобном состоянии было не остановить, пока сами не выдохнутся. Разумнее просто подождать.
— …Но змеевики уязвимы не только физически! Они уязвимы морально, поскольку знают, что не всемогущи. На планете кроме них окопались еще и кошатники. В конце концов, никуда не делись и люди. Да, люди сейчас слабы и вынуждены терпеливо наблюдать, как два чужеродных клана делят власть на Земле. Но наступит день, когда наше терпение лопнет!.. Что ты молчишь, Фил? Ты не слушаешь? Считаешь, что я говорю ерунду?
— Говоришь как профессиональный агитатор. — Грин вздохнул. — Только меня-то зачем агитировать?
— Нет, погоди, я просто хочу услышать твое мнение. — Вика опьянела, и ее пламенное воодушевление теперь было не погасить никаким вином страсти.
Грину пришлось смириться и принять ее игру.
— Ты упомянула о виверрах, кошатниках. Так вот, мое мнение, что к проблеме надо подходить именно с этого бока. В одиночку люди не одолеют серпиенсов, а вот с кошатниками — запросто.
— Ты что, предлагаешь заключить союз с одними чужаками против других? — Вика округлила глазки. — Ты соображаешь, что говоришь?!
— Дослушай. — Грин налил ей еще виски. — Мягко говоря, кланы в оппозиции, и это их традиционное положение. Знаешь, какой порядковый номер у Земли в змеином списке новых колоний? Двести шестнадцать. А в списке «присоединенных локаций», как это называют кошатники? Такой же. Кланы расширяют свои владения ноздря в ноздрю, но почему-то опасаются явной конфронтации друг с другом и всеми силами стараются поддерживать равновесие интересов. Вот почему серпиенсы высадились только в одном полушарии, хотя могли бы захватить всю Землю, ведь у них был солидный гандикап, в две недели. Да, они немного схитрили, оставив виверрам менее развитые регионы, но формально равновесие сохранено. И, заметь, поддерживается до сих пор благодаря массе работы по освоению оккупированных территорий. Возможно, кланы отложили выяснение отношений до окончательного закрепления на своих плацдармах, а, возможно, закрепившись здесь, они отправятся дальше, и снова рука об руку, несмотря на все противоречия. Понимаешь?
— Так, в общих чертах. — Вика приложилась к стакану. — Не понимаю только, к чему ты клонишь?
— Дослушай, — вновь попросил Грин. — Не знаю, как реально обстоят дела в Южном полушарии, но точно знаю, что серпиенсам этот шаткий мир выгоден, ведь у них и без кошатников масса проблем, в том числе и с людьми. Воины клана сосредоточены на борьбе с Сопротивлением: провокациях, охоте на штаб, уничтожении активистов-агитаторов, поиске баз и схронов с оружием и так далее. Если воевать еще и с виверрами, не хватит сил и ресурсов. Теперь понимаешь, к чему клоню?
— Нет.
— Уф-ф. — Грин налил еще и себе. — Может, стану формулировать четче.
— Когда каша в голове, она же и во рту, — поддела Вика. — Попробуй с самого начала, с чистого листа.
— Издеваешься? — Фил погрозил ей пальцем. — Бессовестная. Хорошо, давай так: наше командование борется за свободу партизанскими методами. Мы устраиваем покушения на главарей клана, нападаем на стражу, проводим диверсии на объектах и так далее. Эффективность мероприятий такая же, как у чужаков. Они никак не могут извести нас, а мы никак не можем нанести им ощутимый урон. Коса на камень. Для Сопротивления — это успех, ведь люди хуже вооружены и обеспечены, но это успех лишь в моральном плане, собственно, только моральный аспект и поддерживает тлеющие угли борьбы. Ведь фактически клан постепенно истощает и людские, и материальные ресурсы Сопротивления, и, если ничего не изменится, конец противостояния ясен.
— Пораженческие настроения? — Вика осуждающе качнула головой. — За такие дела можно и по хребту получить.
— Никаких настроений, только факты. — Грин помялся пару секунд и решился: — Ладно, расскажу! Штаб уже целый год готовит контрудар, план прорабатывается до мелочей под грифом «строго секретно», и работает над ним ограниченный контингент наиболее способных офицеров-разведчиков, аналитиков, экономистов и ученых. Я в их числе. Нашей группе даже выделен секретный бункер. План — это многоходовая операция, а цель — змеиный клан. Мы нанесем удары по всем его куполам.
— Удары? — Вика оживилась. — По всем куполам сразу? Круто! А чем? Погоди, «Пилигримами», да?
— Чем же еще? — Грин кивнул. — План крайне рисковый, но, по расчетам штаба, должен сработать.
— Ну вот, это дело, — одобрила Вика. — И при чем тут кошатники?
— А при том, что я не согласен с расчетами штаба. «Пилигримы» — это пока крайне сырая разработка. Ты сама сказала — мощность ни к черту. Штурмовать с таким оружием купола — все равно что идти на банковский сейф с бытовой дрелью. Но самое главное — все войско серпиенсов сейчас выполняет функции стражи. То есть не занято ничем, кроме охраны порядка на территории клана. Получается, мы с дрелью наперевес идем брать банковский сейф в тот момент, когда хранилище битком набито охранниками. Не глупо ли?
— Штаб, наверное, знает, что делает. — Вика пожала плечами. — Причем получше тебя.
— Дай-то бог. — Грин вздохнул.
— Но насчет кошатников я, кажется, поняла. Если бы змеевики воевали с этими белыми мангустами, «сейф» остался бы без охраны.
— Вот именно. Если бы нам удалось их стравить, вот тогда я поверил бы в успех, да и «дрель» довел бы до ума, пока суд да дело. Короче, рано мы дергаемся. И непродуманно. Может быть, в тактическом плане штаб все грамотно просчитал, но в стратегическом — нет. Масштабности мышления генералам не хватает и терпения.
— Стратег нашелся! Сделаем, что сможем, а история пусть судит, рано или поздно, грамотно или нет.
— Ничего мы не сможем сделать, — уверенно сказал Грин. — Не дадут.
— Грин, ты не прав!
— Все! — Фил вскинул руки. — Ты сама предложила, не будем о грустном. Только о нас, никаких дел, никакой политики. Хорошо?
— Ладно, — нехотя согласилась Вика. — Хотя так вряд ли получится. Это раньше можно было плюнуть на весь мир и жить, как нравится, или вообще уехать куда-нибудь на Гоа. Теперь куда бы человек ни уехал, от всеобщих проблем не спрячется. Они ведь общечеловеческие, а значит, касаются каждого. Ты тем более не спрячешься.
— Чем я лучше других? — пытаясь нащупать способ уйти от надоевшей темы, спросил Грин.
— Во-первых, ты не последний человек в Сопротивлении.
— Только в его научном секторе.
— Все равно не последний. А во-вторых, ты глубже многих переживаешь происходящее.
— Я?
— Не спорь! Вспомни сны двухлетней давности.
— Какие? А-а, про вторжение? — Грин кивнул. — Да, это было нечто из ряда вон. Только сны я видел до вторжения, так что это вряд ли доказывает, что я глубоко переживаю.
— Глубоко, — упрямо заявила Вика. — Так глубоко, что начал переживать заранее.
— Не знаю, не знаю. — Филипп покачал головой. — По-моему, дело не в переживаниях. Тут что-то другое. Каждый раз, когда вспоминаю, поражаюсь точности тех снов. Помнишь, в середине декабря двенадцатого, когда ты опоздала на поезд?
— Помню. — Вика зябко поежилась. — До сих пор мурашки по коже.
— Мой августовский сон в тот вечер сбылся во всех подробностях. Не сбылся лишь последний эпизод, в котором меня схватили серпиенсы. Но этот эпизод мне приснился после того, как мы обсудили первый, помнишь? Так что это, наверное, был уже не вещий сон, а обычный. Домысленный перепуганным подсознанием.
— А голосá больше не слышишь?
— Слышу иногда, — нехотя признался Фил. — И что забавно, они дают толковые советы. В работе это здорово помогает. Даже задумываюсь иногда, стал бы я ведущим специалистом, если б не они?
— Шиза ты моя непутевая. — Вика усмехнулась и крепко прижала голову Грина к своей груди. — Голоса твои — это ты сам. Запомни раз и навсегда.
— А вещие сны? — Филиппу было не очень удобно сидеть согнувшись, но он был готов оставаться в таком положении целую вечность.