— Мажор, ты дебил! — задыхаясь от боли и возмущения, кричу я на всю гостиную. — Псих конченный! Богатенький придурок!
В ответ Микаэль зло рычит окровавленными губами и дергается в мою сторону, но Курт намного сильнее брата.
— Что здесь происходит?!
Женский требовательный голос разносится откуда-то сверху. Я оборачиваюсь на звук и вижу стоящую на ступеньках лестницы лаэру. В свои пятьдесят она выглядит невероятно хорошо. Спортивная фигурка, невысокий рост и потрясающие по своей красоте глаза насыщенно-синего цвета с черным ободком по краю.
— Что здесь происходит?! — требовательно спрашивает она на правах хозяйки дома, оглядывает своих сыновей сердитым взглядом и неожиданным образом находит источник проблем, то бишь меня. — Кто вы?
Под пристальным взглядом суровых синих глаз я немного остываю и резко дергаю вниз подол задравшегося в процессе отбиваний от Мажора платья.
— Этот недоделанный сводник, — непочтительно тыкаю пальцем в сторону Курта, уже выпустившего брата из захвата, — пригласил меня на ужин. А этот недоделанный соблазнитель, — мой палец перемещается на взбешенного, тяжело дышащего Микаэля, — укусил меня!
Женщина недовольно хмуриться.
— Мика, — в голосе женщины слышится возмущение. — Кусать девушку в гостиной — верх неприличия! А что, если бы няня не уследила, и сюда забежал Максимка?
Микаэль недовольно дергает правым плечом и отворачивается в сторону, а вот Курт скрещивает руки и зло смотрит на брата.
— Правда, Мика, — рассерженно говорит он. — Поднялись бы в комнату и развлекались там в свое удовольствие. Зачем рисковать?
Я ошарашенно открываю рот и перевожу взгляд с Курта на спускающуюся вниз по ступенькам женщину.
— Что?! — возмущенно рычу я, все еще трансформированной челюстью. — Он меня чуть не загрыз, а вы ругаете его за то, что он попытался сделать это у всех на виду?
— Не придумывайте, — отмахивается женщина от моих слов, как от назойливого комара в жаркий полдень. — Всего-то пара укусов.
— Всего-то? — рычу я и убираю руку, которой все это время зажимала раны на шее. — Это, по-вашему, «всего-то»?
Женщина с удивлением смотрит на мое плечо, на кружево платья, сменившее цвет с белого на ярко-алый, и ее глаза округляются.
— Курт, у нее кровь! — потрясенно шепчет она.
Блин! В этом доме умеют слушать? Я же ей только что сказала, что меня покусали! Ясный пень, что у меня идет кровь!
Но почему-то все в гостиной ведут себя так, будто случилось нечто аномальное. Курт обходит диван, каким-то неуловимо быстрым движением убирает мои волосы со спины и тупо смотрит на ранки от укусов. Спустившаяся лаэра тоже присоединяется к процессу разглядывания.
Хорошо, хоть Мажор остался стоять на месте. Видок, правда, у парня настолько ошарашенный и потерянный, что мне на долю секунды становится даже жалко беднягу.
— Не останавливается, — слышу я за спиной хрипловатый голос Курта.
Прижав руку к ранкам, делаю поспешный шаг в сторону и встаю к двум демонам в пол-оборота.
— Слушайте, а можно, я пойду? — с мольбой смотрю в глаза Курта. — Сегодня явно не мой день…
И, словно в подтверждение только что сказанного, в гостиную входит Кристоф Дамир. Мы встречаемся с ним взглядами и…
— Какого черта она тут делает! — рычит взбешенный мужчина.
Ну вот, как будто мне мало было быть покусанной, вдобавок ко всему, я буду еще и побитой.
Испуганно вздрогнув, я как-то неосознанно перемещаюсь ближе к Курту. Это ведь была его идея пригласить меня на ужин. Наверное, в голове мужчины имелся хоть какой-то план, как это будет происходить.
— Всем привет! — звучит бодрый голосок из-за спины Кристофа Дамира, и в комнату входит высокая блондинка.
Мы тупо смотрим друг на друга, моргаем и совершенно синхронно выдаем:
— Горгона?
— Аврора?
Друг
— А помнишь, как мы пропустили последний автобус, и пришлось пилить через полгорода, чтобы попасть домой?
— Конечно, помню! — мелодично смеется Аврора. — Как и того армянина, что ехал на синей пятерке и пытался нас закадрить!
Я прыскаю и подпрыгиваю от возмущения.
— Аврорка, давай смотреть правде в глаза — армянин кадрил только тебя, — насмешливо щурюсь я. — А на меня запал подвыпивший десантник, что шел за нами по пятам.
Мы снова смеемся, вспоминая прошлые деньки.
— А помнишь, как я писала любовные записочки твоему брату, а ты их ему передавала?
— Обижаешь! Это был самый паршивый день Святого Валентина в моей жизни! — искренне восклицаю я. — Бандит с Димкой до сих пор шантажируют меня фоткой, где я в костюме купидона!
— Согласна, — смеется подруга, — нимб тебе не идет!
Я обиженно надуваю губы и неожиданно вздрагиваю от прикосновения сидящего позади Курта.
Мы все в той же гостиной.
Невысокая женщина, что ругала Мика, оказалась действительно хозяйкой этого дома. Тепло поприветствовав новых гостей в лице Кристофа и Авроры, женщина удалилась контролировать работу слуг.
Мажора сослали в его комнату, велев немного сбросить напряжение. Мы же с Авророй устроились на диване, чтобы повспоминать прошлое. Кристоф, немного сбавивший градус неприязни, уже чуть мягче поглядывает на меня. Он сидит рядом с Авророй и каким-то собственническим жестом удерживает ее за талию, так, словно переживает, что девушка куда-то сбежит.
Под предлогом обработки раны, рядом со мной на диван уселся Курт. Надо сказать, врач из него так себе!
Вместо того чтобы достать аптечку, обработать раны и наложить марлевую повязку, мужчина принес откуда-то белое мягкое полотенце и просто приложил к пострадавшему плечу.
Иногда он убирал полотенце и наклонялся, чтобы посмотреть на ранки, оставленные клыками собственного брата. И вот в такие моменты, когда его дыхание касалось моей кожи, я почему-то вздрагивала.
— А помнишь Новый год? — возбужденно заговорила Аврора. — Ты взобралась на стремянку и держала веточку омелы…
— …а ты стояла внизу и ждала Бандита…
— …но вместо него в комнату вошел твой папа!
Мы громко хохочем, вспоминая, как вытянулось лицо папулика, когда Аврора, смущаясь и заикаясь, попросила его свалить куда подальше и не мешать охотиться на Илью.
— Кстати, ты так и не рассказала — понравилось тебе целоваться с Бандитом или нет, — припоминаю я.
Аврора краснеет и смущенно опускает глаза, лаэрд за ее спиной недовольно рычит, а я откровенно потешаюсь над беспричинной ревностью мужчины.
— Да не рычите вы, Кристоф! — машу я рукой. — Брательник — это еще цветочки. Аврора всегда тянуло к плохим парням. В этом списке жутких типов Бандит еще самый приличный.
— Не надо, — одними губами шепчет Аврора, испуганно округляя глаза.
А вот у мужчины мои слова вызывают явный интерес. Он как-то весь приободряется и с еще большим интересом смотрит в мою сторону.
Ба-а-а! Да меня хотят использовать в качестве информатора.
Заговорчески подмигнув Кристофу так, чтобы не заметила подруга, торопливо меняю тему, все так же продолжая предаваться воспоминаниям.
Сколько мы не виделись с Авроркой? Три года или уже больше? А ощущение такое, что не прошло и трех недель.
С Авророй мы сдружились на почве соседства — она снимала однокомнатную квартиру недалеко от универа, в то время как я обитала в студенческой общаге в маленькой комнатке на четверых.
Моя мама умерла, когда Димке исполнилось пять, поэтому большую часть жизни я росла в семье из трех мужчин. Чтобы было понятно, в какой суровой обстановке проходил мой процесс взросления, скажу, что в нашей семье мне приходилось поднимать после себя сиденье унитаза.
Собственно, чисто мужская компания и наложила свой неизгладимый отпечаток и на мое видение мира, и на характер.
О да! Характер у меня жуткий, а еще я на редкость прямолинейна. Именно поэтому соседки невзлюбили меня с первой же секунды.
Положение ухудшалось еще и тем, что, помимо общей площади в общаге, мы все четверо были одногруппницами. На журфаке царила дикая конкуренция — пробивались единицы, еще меньше получали престижную работу, а мне дико хотелось быть внештатным корреспондентом, летать по миру, вести репортажи из горячих точек.
Собственно, уже тогда мечта частично сбылась — девчонки устроили мне самую настоящую травлю, подключив на военные действия против меня почти весь поток.
Меня называли Горгоной и всячески пытались задеть поглубже и побольнее.
О наших баталиях знали младшие и старшие курсы, поэтому, когда ко мне подошла невероятно красивая и столь же скромная блондинка и предложила снимать квартиру, я согласилась, не раздумывая.
Все-таки одна соседка значительно лучше трех.
— Всем доброго вечера!
В гостиную заходит супружеская пара, и Кристоф с Авророй поднимаются, чтобы поприветствовать их.