Костяной лабиринт - Джеймс Роллинс страница 3.

– Входите, – послышался голос из-за двери.

Распахнув ее, Николас провел посланника в маленький кабинет, освещенный умирающими углями в камине.

– Прошу прощения за то, что потревожил вас, преподобный отец, – обратился он к сидевшему в комнате человеку.

Посланник-немец тотчас же преклонил колено перед широким письменным столом и почтительно склонил голову.

Человек, устроившийся за столом в окружении гор книг, тяжело вздохнул. В руке он держал гусиное перо, конец которого застыл над большим листом пергамента.

– Ты пришел, чтобы снова порыться в моем собрании, дорогой Николас? – спросил он Стено. – Должен тебя предупредить, что я предусмотрительно пронумеровал все стоящие на полках книги.

Николас виновато улыбнулся:

– Обещаю, что верну «Mundus Subterraneus»[1], как только докажу несостоятельность всех ваших утверждений, приведенных в этой книге.

– Вот как? Я слышал, ты уже добавляешь последние штрихи к своей собственной работе, посвященной загадкам подземных камней и кристаллов, – отозвался хозяин комнаты.

Стено почтительно поклонился, признавая справедливость этих слов.

– Совершенно верно. Но прежде чем представить ее, я скромно прошу, чтобы вы подвергли ее такому же безжалостному разбору.

За прошедший год Николас и отец Атанасий Кирхер провели много долгих вечеров, обсуждая всевозможные вопросы науки, теологии и философии. Несмотря на то что Кирхер был на тридцать семь лет старше Стено и тот относился к нему с огромным уважением, священник был рад, когда ему бросали вызов. Больше того, при первом же знакомстве у них с Николасом разгорелся бурный спор по поводу одной его работы, опубликованной два года назад, в которой Стено утверждал, что так называемые каменные языки, или глоссопетры – вкрапления, встречающиеся в горных породах, – в действительности представляют собой зубы древних акул. Отец Кирхер также питал интерес к костям и другим древним останкам, замурованным в толще наслоившихся пород. Они с Николасом долго и горячо спорили о происхождении подобных загадок. И вот так, в горниле научного поиска, двое ученых прониклись уважением друг к другу, стали единомышленниками и, что самое главное, друзьями.

Отец Атанасий перевел взгляд на посланника, по-прежнему коленопреклоненного перед заваленным книгами столом.

– А кто твой спутник?

– Он прибыл с пакетом от Леопольда Первого. Сдается мне, император наконец вспомнил о своем образовании, полученном у иезуитов, и прислал вам что-то важное. Леопольд обратился к великому герцогу, и тот приказал мне доставить этого человека к вам без промедления, в обстановке строжайшей секретности.

Кирхер отложил перо.

– Любопытно…

Обоим ученым было хорошо известно, что нынешний император питал интерес к естественным наукам, привитый ему наставниками-иезуитами, которые обучали его в детстве. Леопольд собирался посвятить себя Церкви – однако смерть его старшего брата от чумы возвела благочестивого ученого на холодный северный трон.

– Довольно этих глупых церемоний, мой юный друг! – махнул посланнику отец Кирхер. – Встань и передай то, ради чего ты совершил столь долгий путь.

Поднявшись с колен, его гость откинул капюшон, открывая лицо – он оказался юношей лет двадцати, не больше, – достал из холщовой сумки толстый конверт, скрепленный печатью императора, и, шагнув вперед, положил его на стол, после чего тотчас же отступил назад.

Атанасий оглянулся на Николаса, но тот лишь молча пожал плечами, также пребывая в полном неведении.

Взяв нож, Кирхер срезал печать и вскрыл конверт. Из него выкатился маленький предмет. Это была кость, заключенная в прозрачный кристалл, похожий на кусок льда. Нахмурившись, священник достал из конверта пергамент и развернул его. Даже с расстояния в несколько шагов Стено разглядел, что это подробная карта Восточной Европы. Какое-то мгновение отец Кирхер внимательно изучал ее.

– Я не понимаю смысл всего этого, – сказал он наконец. – Карта и этот обломок старой кости… К ним не приложено никакого письма с разъяснениями.

И тогда посланник наконец подал голос. По-итальянски он говорил с сильным акцентом:

– Император назначил меня доставить вам вторую половину послания. А первую – его слова – я поклялся заучить наизусть и открыть их только вам, преподобный отец.

– И что же это за слова? – приподнял брови священник.

– Императору известно, что вы интересуетесь далеким прошлым, тайнами, погребенными в недрах земли, и он просит вашей помощи в изучении того, что было найдено на месте, обозначенном на карте.

– Что же там нашли? – спросил Николас. – Еще кости, такие же, как эта?

Подойдя ближе, он осмотрел окаменевший кусок с вкраплениями белой породы. Не вызывало сомнений, что лежащий на столе предмет был очень древним.

– Кости и многое другое, – подтвердил посланник.

– И кому принадлежат эти кости? – спросил Кирхер. – Чья это могила?

Его молодой гость ответил дрогнувшим голосом. А затем, прежде чем Стено и Кирхер успели вымолвить хоть слово, выхватил кинжал и одним быстрым движением перерезал себе горло от уха до уха. Хлынула кровь. Хрипя и кашляя, посланник рухнул на колени, а затем растянулся на полу.

Николас поспешил на помощь юноше, проклиная жестокую судьбу. Похоже, последние слова посланника предназначались только отцу Кирхеру и ему, и, доставленные по назначению, они больше никогда не должны были прозвучать.

Обойдя письменный стол, отец Атанасий опустился на корточки и взял руку юноши, однако заданный им после этого вопрос предназначался Николасу:

– Неужели это правда?

Стено сглотнул комок в горле, потрясенный последними словами, слетевшими с окровавленных губ лежащего перед ним посланника.

«Эти кости… они принадлежат Адаму и Еве…»

Часть первая Кровь и тени ∑

Глава 1

«Напрасно мы пришли сюда…»

Суеверный страх остановил Роланда Новака. Прикрыв козырьком ладони глаза от утреннего солнца, он поднял взгляд на возвышающиеся впереди остроконечные горные пики. Вдалеке сгущались черные грозовые тучи.

Согласно хорватским преданиям – Роланд слышал их в детстве, – ночью в грозу на вершине горы Клек собираются ведьмы и феи и их крики слышны до самого городка Огулин. С этой горой были связаны легенды о несчастных людях, случайно забредших сюда, – всех их постигла страшная участь.

На протяжении столетий эти предания помогали горе оставаться нетронутой. Однако в последние десятилетия все изменилось: отвесные каменные стены стали привлекать скалолазов – в большом количестве. Хотя Новак и его спутники в это утро дерзнули покорить северный склон горы не ради спортивной славы.

– Осталось еще совсем немного, – заверил товарищей Алекс Райтсон. – Нам лучше добраться до места и вернуться обратно до того, как начнется гроза.

Геолог-англичанин, возглавлявший группу из четырех человек, на вид был таким же крепким, как и окрестные горы, при том что ему было уже под семьдесят. Несмотря на утреннюю прохладу, он был в шортах цвета хаки, открывающих сильные, жилистые ноги. Его белоснежная грива, более густая, чем редеющие волосы Роланда, была спрятана под альпинистской каской.

– Он утверждает это уже в третий раз, – шепнула Новаку Лена Крэндолл. После продолжающегося уже больше часа подъема в гору ее лицо блестело от тонкой пленки пота, однако она еще даже не запыхалась. Впрочем, ей было всего лет двадцать с небольшим, и судя по изрядно стоптанным туристическим ботинкам у нее на ногах, эта девушка сама частенько совершала пешие походы.

Лена подняла взгляд на небо, изучая надвигающиеся стеной черные тучи.

– К счастью, мне удалось выбраться сюда на день раньше, – заметила она. – Как только начнется ливень, эти горы бог знает на какое время превратятся в непроходимое болото.

Признавая справедливость ее предупреждения, группа ускорила шаг, продвигаясь вперед по узкой тропе. Крэндолл расстегнула молнию теплой куртки и поправила на плечах старый рюкзак с эмблемой Университета Эмори – учебного заведения в Атланте, в штате Джорджия, которое она окончила. Роланд не знал об этой американке практически ничего, кроме того, что она генетик, стажирующаяся в Институте эволюционной антропологии Макса Планка в Лейпциге. Подобно Новаку, Лена также пребывала в полном неведении насчет того, почему их внезапно вызвали сюда английский геолог и его напарник, палеонтолог-француз.

По пути вверх доктор Дейн Арно что-то объяснял шепотом Райтсону. Роланд не мог разобрать его слов, тем более что палеонтолог говорил с сильным французским акцентом, однако, судя по его возбужденному тону, он явно был чем-то недоволен. До сих пор ни Алекс, ни Дейн не говорили своим спутникам о конечной цели их пути и о том, что их там ждет.