Для вновь прибывшего из Старого Света юноши это было настоящим потрясением. Он ступил на американскую землю со скрипкой в одной руке, небольшим чемоданом в другой и зачехленными лыжами наперевес. Первое, что он увидел – это была толпа людей, устремившихся к нью-йоркской бирже, – они хотели увидеть произошедшее своими глазами.
Уилли взял оставленную кем-то на скамейке газету New York Times и начал читать, не совсем понимая написанное, пробираясь сквозь специфичный американский сленг. Репортажи подробно рассказывали о произошедшем, о бомбе, брошенной террористами, об огромных красно-черных языках пламени, о лошадях, которые в испуге неслись по улицам, увлекая за собой экипажи с пассажирами…
Первые впечатления – наиболее яркие, они надолго остаются в памяти. Уайлер в течение всей жизни помнил свой первый день в Америке. Из небольшого провинциального тихого городка он, и впрямь, попал как бы на другую планету. Все было иным: люди, язык общения, запахи, нравы, события.
«БЕЗУМНЫЙ» УИЛЛИ
«Ревущие двадцатые» годы полностью изменили Америку. Она вдруг совершила огромный скачок из спокойного, несколько провинциального довоенного бытия с традиционными моральными ценностями и викторианскими идеалами в бурную эпоху автомобилей, джаза и радио. Автомобили с громкими сигналами заполонили улицы, женщины из спокойных домашних наседок превратились в красоток со взбитыми волосами и ярким макияжем. Они обрели независимость, пошли работать, освободились от пут тесных корсетов и дружно укоротили юбки. Новые веяния чувствовались повсюду, но, пожалуй, нигде не проявлялись так ярко, как в Лос-Анджелесе. Люди устремились туда в поисках лихих заработков, быстрой карьеры, но самым большим искушением было КИНО!
Рассказы о невероятных гонорарах кинозвезд, о фабрике грез – Голливуде магнитом манили хорошеньких девушек и привлекательных юношей. Деньги, слава, роскошная жизнь – разве можно устоять против таких соблазнов! Имена Мэри Пикфорд, Дугласа Фэрбенкса и Чарли Чаплина стали символами новой эпохи. Конечно же, Уилли был счастливчиком, ему страшно повезло с родственником – Карлом Леммлом, который стоял на самом верху иерархической лестницы кинобизнеса. Подойдя лишь к первой ступеньке, Уилли, глядя снизу вверх, начинал понимать, какой огромной властью обладал его дядя. Студия Universal была огромным городом, который, до появления Disneyland, был неким чудом, удивительной смесью стилей, жанров, архитектурных фантазий.
Двести пятьдесят акров земли, которые Леммл в 1912 году купил за начальный взнос тридцать пять сотен долларов, спустя семь лет стоили миллионы. Там были огромные искусственные озера, римские арены величиной с футбольные поля, старинные европейские замки, американские салуны, мусульманские минареты, кафе и дворцы. На территории был собственный зоопарк, несколько полицейских участков, госпиталь, было даже собственное почтовое отделение – этим Леммл любил хвастаться больше всего.
Однако в этом роскошном оазисе, среди прекрасной природы, происходили страшные события. Убийства, обманы, подкупы, жестокие интриги стали такой же принадлежностью Голливуда как и его знаменитые фильмы. Скандалы Голливуда, увы, стали повседневной реальностью. На страницах многочисленных газет подробно излагались детали в нашумевшем деле Толстяка Арбукла, чья трехдневная оргия с легкодоступными девицами имела смертельный исход для одной из них. Соблазненные и покинутые Чарли Чаплиным старлетки рассказывали о пикантных подробностях и сомнительных пристрастиях кинозвезды. Все это привело к тому, что Карл Леммл издал некий, как бы мы сказали теперь, «моральный кодекс киноактера», который был включен в контракт. Согласно этому кодексу запрещалось иметь любовные романы с коллегами, распивать алкогольные напитки на территории студии, нецензурно выражаться и прочее, и прочее. Меморандумы были вывешены в каждом оффисе. Там говорилось, что нарушители будут немедленно уволены, вне зависимости от их должности, положения или «звездности». Не будем обольщаться – не все правила выполнялись, но порядка стало немножко больше.
Уилли снимал небольшую квартиру, не отказывал себя в житейских радостях и носился по огромной территории Universal на ревущем мотоцикле. Скорость была его страстью. Если бы это было позволено, он бы и в офисы влетал бы на «харлее». Его называли «безумным Уилли», и он, признаться, полностью оправдывал это прозвище.
Уилли был, что называется, «мальчик на посылках». Он всегда был под рукой и исправно исполнял свои обязанности. Жизнь не стояла на месте, и он преуспел, поднявшись за год до должности помощника режиссера. Ему удалось выбраться на некоторое время домой, в Мулхаус. Мелани была счастлива обнять сына, радовалась его успехам и собственной прозорливости. Все-таки она поступила правильно, обратившись за помощью к кузену, – Уилли выбрал свой путь. А он как-то сказал своей семье: «Да, я родился в Европе, но теперь мой дом – Америка».
Фильмы на Universal, так же, как, впрочем, и на других студиях, снимались быстро. Нехитрый сюжет с участием хорошенькой девичьей мордашки, мужественный мускулистый герой, пара смешных трюков – вот и весь фильм. Недаром Голливуд называли «фабрикой», – это был настоящий киноконвейер. Уайлер, начав с нижней ступеньки, постепенно поднимался, и настал день, а это было 13 июля 1925 года, когда он снял свой первый фильм «Мустанг». Безусловно, слово «фильм» – это немножко сильно сказано. «Муви» длилось двадцать четыре минуты. Главным героем был роскошный ковбой, и Уилли начал буквально «выпекать» эти небольшие «муви», – каждые три дня появлялась новая серия приключений. Фильмы были немыми, что весьма облегчало работу – не нужно было возиться со звуком. Но киноиндустрия развивалась быстрыми темпами, немое кино приказало долго жить, и все чаще появлялись звуковые фильмы. Следующий фильм, который молодой режиссер собирался снимать, назывался «Добрая фея».
Роль доброй феи предназначалась молодой актрисе Маргарет Салливан, которая уже удачно дебютировала в нескольких фильмах. Согласно отзывам ее поклонников, она была совершенно очаровательным созданием. В свои двадцать два года она уже побывала замужем за знаменитым Генри Фонда, разошлась с ним и имела многочисленных «поклонников», как деликатно выражались ее знакомые. Начавшиеся съемки не принесли ничего хорошего. Кинозвезда и режиссер находились в состоянии постоянных ссор. Это отражалось на экране. «Почему она так ужасно выглядит? Ведь вчера она была великолепна. В чем дело?» – как-то спросил оператора Уайлер.
«Очень просто, – ответил тот, – вы поссорились, она переживала, и все отразилось на лице». Во имя успеха фильма Уайлер решил сдерживать негативные эмоции и пригласил Мэгги пообедать в хорошем ресторане. Затем они пошли вместе еще и еще раз, и роман расцвел в полную силу. Через несколько дней Уилли, к своему изумлению, понял, что он бесповоротно влюблен в эту взбалмошную, капризную Мэгги. Роман закончился так, как и было суждено – женитьбой. Правда, эта церемония была тоже странной – вполне в духе Мэгги. Она никак не могла решиться сказать «да», боясь всевозможных сплетен и разговоров.
Для того чтобы избежать трехдневного ожидания, согласно закону штата Калифорния, будущие молодожены решили зарегистрировать свой брак в штате Аризона, где можно было сразу получить свидетельство о браке. Ненастным ноябрьским днем, в воскресенье, они вылетели в Аризону, где, найдя по объявлению первого попавшегося нотариуса, ранним утром пришли к нему домой. Служитель закона был не готов к визиту, однако с кислым выражением лица совершил все формальности. Роль свидетеля играла его жена, которая в это время принимала ванну. Пришлось подсунуть под дверь свидетельство, она поставила невнятную подпись, и дело было сделано.
Премьера фильма «Добрая фея» состоялась в январе 1935 года. Успех был совершенно неожиданный. Мэгги Салливан была признана талантливой актрисой, о ней писали газеты, когда она появлялась, ее окружали толпы поклонников. Супружеская жизнь молодоженов была довольно бурной. Уилли бешено ревновал жену к ее бывшим любовникам, она не скрывала своих связей, поэтому молодые супруги постоянно находились в стадии любви-ненависти.
В ознаменование первой годовщины брака Уилли преподнес молодой жене бриллиантовое кольцо в два карата, она подарила ему сверкающий металлом и краской красавец «харлей-дэвидсон». Мэгги знала, что может обрадовать его больше всего. Однако этот брак длился недолго – всего шестнадцать месяцев. Один из общих друзей вспоминает как Уилли, находясь у него в гостях, получил телеграмму из Мексики с пометкой «срочно». Открыв ее, он побледнел. Мэгги извещала его о том, что она расторгла их брак. Это был очень сильный удар для Уайлера, от которого он нескоро оправился.
Размышляя о творческом феномене Уайлера, остается лишь удивляться, как случилось, что молодой человек, только лишь пришедший в киноиндустрию, никогда не обучавшийся умению снимать фильмы, столь быстро освоил это нелегкое искусство. К тридцати годам он обрел репутацию режиссера, у которого хотели сниматься такие звезды экрана как Джон Бэрримор, Хэмфри Богарт, Мирна Лой, Бетт Дэвис. Конечно, хорошей школой послужили съемки многочисленных вестернов. Это научило Уилли работать быстро, быть собранным, укладываться в жесткие рамки расписания. Эти качества ему пригодились, когда он снимал драматические ленты и мелодрамы «Адвокат», «Герои ада», «Веселый обман». Фильмы получили отличную оценку прессы и зрителей. Уайлер почувствовал что значит успех, он стремился создавать настоящее, драматическое кино, явно тяготея к актерскому осмыслению роли.