В девять сорок пять гроб с телом Черчилля был вынесен из Вестминстерского зала и водружен на лафет, после чего траурная процессия двинулась по Уайтхоллу через Трафальгарскую площадь, а затем по Стрэнд-стрит и Флит-стрит в сторону Собора Святого Павла. Мы двигались параллельно, толпа подхватила и сама несла нас. Невольно подумалось, что в такой сутолоке карманникам было бы настоящее раздолье. Хотя, может, и у них траур, кто их знает.
В Соборе, как мне подсказали, присутствовала королева Елизавета II. Может, удастся глянуть на нее одним глазком? Удалось, когда вполне еще моложавая монархиня появилась на ступенях Собора, следом за гробом с телом Черчилля. По пути к тауэрской пристани мы разделились. Кто-то из команды решил сопровождать процессию до конца, то есть увидеть момент погружения гроба на катер, а часть вместе со мной отправилась в 'Старый чеширский сыр', почтить память деятеля прошлого парой пинт хорошего пива.
А спустя несколько дней в моей квартире раздался звонок, и на том конце провода прозвучал забавный акцент Хелен-Лены:
- Добрый вечер, Егор!
- А, Хелен, привет! Как дела?
- У меня послезавтра дебют на сцене театра 'Олд Вик' в спектакле 'Антоний и Клеопатра', хотела тебя пригласить. Придешь?
- Так, завтра мы играем с 'Астон Виллой'... Тебе повезло, у нас будет как раз выходной. Слушай, а давай тогда ты завтра на нашу игру, а послезавтра я на твой дебют.
- Здорово! Я не против.
- Тогда подходи к служебному входу на стадион где-то за час до матча, я выйду и проведу тебя.
Клуб из Бирмингема мы одолели 3:1. Я, зная, что на Западной трибуне в 8-м ряду сидит будущая звезда кинематографа, носился как угорелый. Даже гол забил, и во время своего обычного празднования с проездом на коленях по жухлой февральской траве косился на Хелен.
Блин, влюбился я в нее, что ли?! А вдруг это, как в шпионских романах, какая-нибудь 'медовая ловушка'? Завлекут парнишку, у которого гормоны играют, в свои сети, перевербуют... Да ну на фиг, какая к черту вербовка! Во-первых, меня и в Союзе еще никто не вербовал, я простой сержант милиции и футболист. Ну и песенки до кучи сочиняю, здесь это для меня как бы хобби, за которое пока мне никто не платил. Надеюсь, пока... И какой я вообще могу представлять интерес для западных спецслужб? Если бы они, конечно, знали, что в теле парня затаился пришелец из будущего - другой вопрос. Но ведь этого не знает никто в мире, и я никому не планировал об этом рассказывать. Разве только случайно под гипнозом проболтаюсь, или по пьянке. Да и по пьянке вряд ли, это в той жизни я сорвался и едва не стал законченным алкоголиком, а в этой еще меня жизнь вполне радует и без спиртного.
В любом случае я всерьез настраивал себя не поддаваться чарам Хелен, как бы она ни пыталась затащить меня в постель, если в ее планах подобный сценарий реально существовал. Безусловно, трудно здесь одному без любимой девушки, с которой встретишься не раньше лета этого года, но именно так и проверяется верность - долгой разлукой. Да и опять же, не такая уж она и долгая. Из армии и мест, не столь отдаленных, возлюбленных годами ждут, а тут - всего ничего.
На этот раз для похода в театр пришлось специально покупать костюм. Непредвиденные траты, но в простенькой одежонке еще не факт, что меня пустили бы в храм Мельпомены. Да и хотелось выглядеть более-менее презентабельно. Не фрак с бабочкой, конечно, но все же.
В итоге остановил свой выбор на клетчатом костюме от 'Burberry' стоимостью в 150 фунтов. Вот ведь, почти всю заначку потратил, а ведь только что получал зарплату в консульстве. Хотя костюмчик, если честно, смотрелся потрясно, и в 21 веке в таком не стыдно было бы показаться в обществе.
- Вам очень идет, молодой человек, - расплылась в улыбке миловидная продавщица с крошечным бюстом.
- Да уж, - пробормотал я, - за полторы сотни фунтов еще бы не пошло.
Выходя со свертком подмышкой из магазина, подумал, что даже клетка от 'Burberry' смотрится в этом мире довольно свежо. Англичане еще отходили от войны, большинство предпочитали неброские цвета, стандартные, общепринятые фасоны, мало чем в этом плане отличаясь от советских граждан. Тот же 'Merc' пока еще не начал свою деятельность, и на Карнаби стрит в Сохо лавочка под этим брендом пока не открылась. А то ведь в таком сочном прикиде я мог бы стать частью 'свингующего Лондона'. Тут меня озарила мысль, не придумать ли самому этот яркий стиль, став законодателем моды? Ну а что, нанять пару швей, объяснить, что я хочу увидеть на выходе, благо кое-какие из тех моделей я помнил, пусть работают. Правда, все это денег стоит, да еще и помещение для магазина придется арендовать... А денег пока таких нет, это если альбомы успешно начнут расходиться - тогда я что-то получу на руки. Хотя еще не вариант, вполне вероятно, что тот же Федулов позвонит и скажет:
- Егор, что же это вы, свои песни издаете в Англии, а про Родину и забыли. Я в том смысле, что валюта для Советского Союза лишней не будет.
Вот что ему сказать в таком случае? 'Отвали, чувак' или 'будет сделано'? То-то и оно, хочется и рыбку, как говорится, съесть... Ладно, пока у меня один фиг еще ничего не вышло с песнями в финансовом плане, не будем бежать впереди паровоза.
Кстати, слушая музыкальные программы на радио или проглядывая их аналоги на ТВ, читая газеты и журналы, обратил внимание, что 'Битлз' не имеют той популярности, какая у них была в мое время. Не знаю, то ли дело в том, что я позаимствовал немного песен для 'Апогея', то ли что-то еще, но 'Битлз' были 'одни из'.
А еще Леннон ну просто отжигает. Я слышал эту историю в той реальности, услышал от Олдхэма и в этой. Два года назад на концерте 'битлов' в присутствии королевской семьи Джон заявил: 'Тех, кто сидит на дешевых местах, просим аплодировать. Остальные могут ограничиться позвякиванием своих украшений!'. Нет, ну он просто красавчег! Хоть сейчас его в комсомол принимай, да я бы ему и рекомендацию написал.
А в одном из журналов Леннон, к слову, обо мне упомянул. Ну не в том смысле, что Леннон хвалил меня как музыканта, он прошелся по политическим темам.
'Нам говорят, Советы пытаются захватить Европу, - вещал Джон. - Но я вижу наоборот, сейчас они открыты как никогда. Например, русский футболист в Англии. Заметьте, не англичанин играет в СССР, а наоборот, тогда как нам говорят, что мы самая свободная нация в мире. Такое лицемерие меня просто выводит из себя'.
Ну не знаю, это ли является показателем демократии. Может, английского игрока в наш футбол и не пустили бы, может, демократия в том, что как раз англичане пригласили меня к себе.
- Сэр, ваш билет, пожалуйста!
Голос билетерши в массивных дверях театра вывел меня из задумчивости. Я протянул благообразной старушке картонный прямоугольник контрамарки, от которого она оторвала 'контрольку', и прошел в фойе. А ничего так, впечатляет. В обеих жизнях здесь я был впервые, и хотя много чего на том веку перевидал, все же позолота, картины на стенах и лепнина на потолке внушали уважение. В толпе бродящих по фойе театралов встречались как совсем дряхлые, так и мои ровесники. А одна пара даже притащила с собой сына лет 10, хотя я не был уверен, что ребенку будет интересно наблюдать за перипетиями жизни античных персонажей.
Хелен в образе Клеопатры смотрелась весьма мило, я бы даже сказал, с налетом сексапильности. Какой-нибудь критик из будущего заявил бы, что актеры переигрывают, гипертрофируя выражения чувств, перебарщивают с заламываниями рук и закатываниями глаз. Но публике нравилось, и на поклонах актерам - Хелен в первую очередь - устроили овации и забросали охапками цветов.
Я тоже вручил ей букет из 19 белых роз, символизирующих ее возраст количеством и невинность цветом. На цветы у меня ушли почти все остатки моих денег и, выходя из цветочного магазина, я не без сожаления подумал, что, вероятно, поспешил с отправкой половины зарплаты родственникам. Зато я мог пригласить Хелен после премьеры в паб на Флинт-стрит, где меня обещали кормить и поить бесплатно. Если Руперт не изменит своему обещанию, конечно, в противном случае моих оставшихся на жизнь денег хорошо бы хватило на оплату счета. Но хозяин заведения свое слово держал, посадил нас за лучший столик и обслужил по высшему разряду. Ближе к полуночи я проводил Хелен до дверей ее дома, вернее, отвез на такси в пригород Лондона, сдал, можно сказать, родителям на руки, и на практически последние деньги на том же таксомоторе уже за полночь приехал домой. Вроде и тренировки не было сегодня, но я чувствовал себя настолько уставшим, что рухнул в постель, проигнорировав даже традиционный душ.
Глава 4
Я лежал в теплой постели и следил за вальяжно парившими за оконным стеклом хлопьями снега. Это был всего лишь третий или четвертый раз, когда за всю лондонскую зиму я увидел снег. А ведь уже конец февраля!
Настенные часы в виде футбольного мяча с эмблемой 'Челси' - подарок еще с моей презентации - показывали половину девятого утра. Как хорошо, что сегодня нет утренней тренировки. Потянувшись, еще какое-то время нежился под одеялом, пока в животе не заурчало. А что, позавтракать - идея неплохая. Английский завтрак в виде яичницы с кусочком завалявшегося в холодильнике бекона, и кружка ароматного чая с намазанным на тост маслом - это я вполне мог себе позволить, несмотря на более чем скромные финансовые возможности.