Видя, что Ратибор не слушает ее, ведьма злобно выругалась и начала таять в ночной тьме.
- Подожди! - очнувшись, крикнул царевич, протягивая к ней руку. Подожди! Как я могу убить ее?! Ты ведь знаешь, я люблю ее!
Ведьма хмыкнула озадаченно.
- И верно, - она долго скребла когтями плечо.
- Вот что, молодец-удалец. Может быть, кто и больше меня, старой яги, знает, но я свое скажу.
- Есть только два способа, как извести любовь. Первый: ожесточить сердце. Да так, чтоб стало как камень! Чтоб ни-ка-кая любовь в него не пробилась и старой чтоб не на чем было цвести. Другой: клин клином вышибить - старую любовь новой.
Лицо Ратибора озарилось надеждой. Ведьма злобно захохотала.
- В грязи изваляться да не вымазаться! Нет уж! Нет уж! Размечтался! Не выйдет! Любовь - цветок капризный, редкий. Пока будешь искать, Млава тебя настигнет. К тому ж, тебе не простая любовь нужна, а такая, чтоб колдовскую одолела. Сыщешь ли, не знаю... А жестокости вокруг, как песка. Тебе надо научиться убивать - ради выгоды, по злобе, бездумно, безучастно! Тогда сможешь снова поднять меч на Млаву и опустишь не дрогнувшей рукой.
- Не сделаешь того, что говорю, будешь вечно скитаться, кто-нибудь прикончит тебя - люди ли, демон ли, не ведаю, кто-нибудь найдется. А нет, так страх источит тебя и ты зачахнешь. Страх, как лихоманка, замучит тебя. Так и знай. И не ищи других советчиков, не помогут. Совет дадут, обнадежат, но это будет ложь. Надежды нет. Жестокость - вот твое спасенье. Взлелей ее в себе, вскорми невинной кровью, и Млаве конец. Убьешь Млаву, великая судьба откроется тебе. Я прорицаю это, вижу земные богатства у твоих ног, все услады, послушными твоим желаньям и приказам. Все! Прощай!
Царевич поднял глаза, встретился взглядом с глазами ведьмы - в них горела неумолимая жестокость. Глотнув с усилием, он прохрипел:
- Погоди еще!..
- Ну?!.. Что молчишь?!
- Сколько мне осталось?
- Откуда мне знать! Смотря, что будешь делать.
- Да нет. Как скоро она нагонит меня?
- Если будешь всю жизнь бегать от нее, может, и никогда. Но тебе потребуется много прыти: днем на коне, ночью - в постели, и никаких поблажек. Все время только вперед. Только вперед. Ты готов?..
Ратибор молчал, опустив голову, прятал глаза.
- Впрочем, ты не слишком доверяй всему, что я болтаю. В старой ведьме яду больше, чем в гадюке. Вы связаны заклятьем... И оно должно исполниться... Это - главное... Сколько времени отпустят вам боги, не ведаю, что предначертано вам - не знаю. То ли Млава сядет на коня, то ли с тобой что случится, и судьба остановит твой бег, не возьмусь даже гадать. Пока ты в безопасности: я видела ее в волшебном зеркале - она далеко, идет пешком и отстает все больше и больше. Ее колдовство в смертоносной любви, а в остальном она почти человек. На твое счастье она не из всемогущих. Будет идти и идти, идти и идти, пока жива, пока шагают ноги. Все ее мысли только о тебе. Ни о чем, кроме любви, она и думать не может. И в этом тоже твое счастье: если б не ее огненное сердце, затмевающее разум, Млава давно бы сообразила, как добраться до тебя. Любовь!
Лесная ведьма злобно оскалилась, скрежетнула зубами.
- Как сумасшедшая! Как слепая! Бредет, незнамо куда, не видя, не понимая, что творится вокруг. Но торопись! Богам наскучит ваша игра, и они просветлят ее разум, а хуже того, пошлют Млаве помощника. Прощай!
- Скажи хоть, как узнать о ее приближении?!
- Келагаст подскажет тебе! - донеслось эхом из темноты.
Ранним, ранним утром, когда наступило тусклое серое безвременье - ни ночь, ни-день - а из оврагов и низин пополз прядями сырой туман, Ратибор отправился в путь.
Дорога его была бесконечна и так далека, как велик страх перед Млавой. Вечный скиталец, он нигде не задерживался дольше недели.
К концу пятого дня к чистой зелени изумруда начинала примешиваться какая-то посторонняя струя, к началу шестого он уже явственно отдавал красным, а к середине - грозил превратиться в рубин. И Ратибор понимал Млава совсем рядом. В очередной раз он прощался с новыми друзьями, садился на коня и гнал, гнал его до тех пор, пока Келагаст не утрачивал зловещий кровавый оттенок и вновь не начинал светиться спокойным зеленым светом.
Так скитался он долго - почти три месяца.
И все надеялся, ждал, упрямо верил: обязательно встретится на ее пути некто или нечто и остановит демона. На свете много бездушных и жадных людей, есть дикие звери и ядовитые змеи, топи и пустыни, глубокие реки и горные пропасти.
По вечерам целые часы просиживал царевич, не отрывая глаз от Келагаста. В сердце его боролись надежда и страх, оно трепетало в муках от противоречивых чувств к этой любимой и ненавистной женщине. Но ждал он напрасно - кровь неминуемо затопляла зелень и обращала Ратибора в бегство.
Четвертый месяц был на исходе...
Узкая горная долина открылась перед Ратибором. Посредине, в кайме деревьев небольшое озерко, питаемое ручьем, выбивавшимся из-под скалы. Множество звериных следов пятнало берега. Слева в каменной стене скалы виднелась черная дыра.
Спешившись, царевич обнажил меч и вошел в нее. Небольшая сухая пещера с черными пятнами старых кострищ открылась его взору. Ратибор вышел. Солнце опускалось за гигантскую громаду горы. Сумерки ползли по долине. Одинокий далекий волчий вой разорвал тишину. Конь беспокойно запрядал ушами.
Пустив его пастись на свежей траве, Ратибор занялся сбором хвороста. Рубил сучья, таскал в пещеру, пока не решил - до утра хватит.
Конь подошел к нему, потерся мордой о плечо.
Царевич, задумчиво глядя на тускло поблескивающее озерко, погладил его морду.
Снова завыл волк, другой ответил ему - их голоса волнами прокатились по долине и стихли вдали.
Ратибор завел коня в пещеру, разложил у входа костер. Поев, лег на охапку мягкой травы. Долго смотрел в огонь. Разные вещи мерещились в его глубине - то черепа и разрушенные дома, то лошади, то разные лица, светлые и темные.
Солнце зашло, угасло закатное зарево, на мир пала тьма. Тишина сковала землю.
Ратибор расстегнул рубаху, достал камень на цепи. Долго смотрел на него и не мог понять: то ли рыжее пламя играет на его гранях, то ли Млава догоняет его. Сердце сжалось от тоски и любви. Он видел ее только раз и увидит еще один - последний, но воображаемая Млава являлась царевичу непрестанно. Он вводил ее во дворец отца, радостные лица окружали их, а рядом с Всеславом и Тиудемиром стоял живой Ярополк. В другой раз Млава являлась ему с младенцем на руках - прекрасное лицо ее светилось счастьем.
Ратибор закрыл глаза, откинулся на спину.
Но сон не шел к нему. Зашептали в травах ветры, в их голосах были и покой и тревога.
Царевич слушал: их голоса, голоса ночных духов, добрых и злых, были обращены к его душе. Она трепетала, внимая им.
Ветер крепчал, выл в расселинах. Засверкали молнии, несколько раз громыхнул гром, и пошел тихий крупный дождь.
Сердце внезапно стукнуло сильно и замерло, затем забилось по-прежнему ровно. Цокнул копытами, переступив с ноги на ногу, конь. Ратибор хотел сесть, чтобы подкинуть в костер дров, но не смог пошевельнуться. Тело вдруг стало до странности легким, кружилась голова.
Пламенные блики, радужные пятна вспыхивали и плыли под смеженными веками.
...Тускло светилось открытое окно. Ратибор заглянул в него и увидел у противоположной стены постель. На полу возле нее - кувшин и лампа. Язычок огня дрожал в прорезях узорчатой меди. На постели женщина. Светлые волосы рассыпаны по подушке, лицо повернуто к стене. Длинные стройные ноги сомкнуты, нежная округлость под локтем примята телом.
Трепет пронзил его тело. Ладони, губы жаждали прикосновений, тянулись вперед. Чудо!
Хотелось поднять ее на вытянутых руках вверх - к небу - натянувшись струной, ибо нельзя иначе было выразить страсть и восхищение...
Женщина вздохнула глубоко и повернула голову. Холодный ужас сковал Ратибора - это была Млава! Он сделал мучительное усилие, пытаясь вырваться из колдовского сна, чувствуя, что через миг она проснется и взглянет на него, но не мог. Лишь прошептал, а может быть только подумал: "Келагаст, защити меня!" И с отчаянным криком обрушился в бездну.
Утром, когда Ратибор проснулся, костер попрежнему ярко горел перед входом в пещеру.
Заготовленные дрова лежали нетронутые справа от него. Коня в пещере не было. Царевич вскочил, выбежал наружу - жеребец мирно щипал траву возле озерка.
Оперевшись рукой о выступ скалы, Ратибор опустил голову. Еще одна встреча - всего лишь во сне - а какая паника охватила его!
Как заскулил и заметался в страхе!
Что делать?! Что делать?!
Кони стояли оседланными, яростно отбивались хвостами от злой мошкары. Огромное красное солнце коснулось края земли, его лучи скользили по блестящей траве, били прямо в глаза. Ратибор туже затянул пояс с мечом, долгое ожидание томило его. Он оглянулся на окружавших его воинов - они застыли, как изваяния. Только их предводитель Кучук негромко говорил что-то молодой жене. Она смеялась, преданно смотрела в глаза, сияя красотой и любовью.