— Может, одну на троих, а?
— Да ты, я посмотрю, мировой мужик, Иван! — Василий скривил губы, что должно было соответствовать высшей похвале. Кузькин, тоже соглашаясь с мнением Ван-Гея, мучительно икнул и качнул головой. Ван-Гей снова залез в свой портфель и вытащил оттуда экспонат, который он получил на прошлой лекции, когда изучали денежную систему. Это был настоящий рваный рубль.
— И как только ты смог уловить движение моей души? — продолжал Василий, удивленно качая головой. С трудом достав из кармана рубль, он протянул его Кузькину. Тот, не говоря ни слова, собрал деньги, взял пустую банку из-под сока и отправился в сельпо.
Через полчаса Кузькин вернулся с бутылкой спиртного и полной банкой абрикосового сока. Василий достал три стакана, открыл бутылку и банку сока. Абрикосовый сок дал густую пену и в воздухе сильно запахло тройным одеколоном.
— Надо же, — пробормотал Василий и недоверчиво покосился на банку с соком. Потом немного налил себе в стакан и осторожно попробовал. — Нет, — уверенно произнес Василий, — Наша промышленность еще не умеет хорошо делать соки. Мы тут ее, нашу промышленность, все время на яме ругаем. Вот одеколон хорошо научилась, а соки — нет.
Василий помолчал немного. Кузькин и Ван-Гей терпеливо ждали, что он скажет дальше. Начальство все-таки — трактор гоняет по яме! Василий молча разлил по стаканам и повернулся к Ван-Гею:
— Всем-то ты хорош, Иван, только жаль, что пришелец. — у Ван-Гея все внутри похолодело:
— Ну, как же так, а? — подумал Ван-Гей, — И у этого в глазу рентгеновский аппарат. Голова пустая, а аппарат стоит. Глаза, видать, всегда мутные, бесцветные, а видит насквозь! Что же делать?
— Небось, смоешься отсюда скоро? Чего ж это ты так вытаращился на меня? Хе-хе! Тут ведь арихметика простая — скольких к нам сюда из этого самого НИИ не присылали, ты первый, кто внес ясное и правильное предложение. Кто ты после этого? Ясное дело — пришелец. Тут и гадать нечего!
x x x
— Господин капитан! — офицер связи вытянулся в струнку перед капитаном. — Лейтенант Ларр докладывает. — Капитан оторвал взгляд от карты, лежащей на столе и внимательно посмотрел на офицера. На карте был в деталях представлен район проводимой операции с указанием ниаболее важных пунктов: самой силосной ямы, трактора, сельпо. Крестиками были отмечены господствующие высоты, с которых лейтенант Ларр и его подчиненные проводили наблюдение.
— Докладывайте. — капитан бросил на карту карандаш и выпрямился.
— Лейтенант Ларр докладывает, что возникли серьезные проблемы в идентификации контактера Ван-Гея. Основные параметры, указанные в донесении сержанта Петровны — грязный плащ и кирзовые сапоги — наблюдаются у всех троих объектов. Портфель лежит на самой середине, так что неясно, чей он. На портфеле закуска, которую едят все.
— Правда, — секунду помолчав, добавил офицер, — Один из наблюдаемых объектов некоторое время назад чинил исправный трактор кувалдой.
— Ага, — капитан сделал понимающее выражение лица, — Вот он себя и выдал. Вот и началась демонстрация своих возможностей. Чтобы контакт установить! Вот этого и арестовать. Срочно! Это который из них трактор чинил? — капитан снова наклонился над картой, на которой кружочками были отмечены объекты наблюдений. Офицер подошел ближе и ткнул пальцем в один из них, рядом с которым мелкими буквами было написано «Василий».
— Ага, понятно, — капитан Бетен качнул головой, — А чтобы паники не возникло, заменить вышеназванного Василия сержаэтом Симпом.
x x x
На следующее утро Кузькин мучился сильными головными болями, непрерывно пил абрикосовый сок и громко икал. Собравшись с духом, он подполз к Ван-Гею и сказал:
— Слушай, Ван-Гей, ведь пришелец — это ты. — Ван-Гей в ответ только глаза округлил, — Ты не отпирайся, я знаю. Мне вот что-то Василий не нравится. Ты только посмотри — на себя не похож, а к тому же с утра вдруг трактор стал чинить. — Кузькин помолчал, — Сдается мне, что и он пришелец.
— И этот такой же! — подумал Ван-Гей и совсем упал духом. Чтобы хоть как-то поднять свое настроение он достал из портфеля конспект лекций и стал их читать. Особенно ему запомнилась фраза о том, что «аборигены очень любят поговорить о своих проблемах, что приводит к возникновению устойчивого доверительного отношения между объектом и контактером».
— Кузькин, у тебя проблемы есть? — Ван-Гей участливо взглянул на Кузькина.
— Есть, — тотчас же отозвался Кузькин, — Мне статью надо закончить. О разведении зайцев на воле. Очень актуально.
— Ладно, — пообещал Ван-Гей, — Следующий раз приеду — помогу.
x x x
— Лейтенант Ларр докладывает капитану Бетену. — офицер связи щелкнул каблуками и замер. Капитан махнул рукой, разрешая говорить. — Задержанный вчера контактер Ван-Гей продолжает упорствовать на допросах и называет себя исключительно Василием-трактористом. Пришельцем он называет мужика в сером плаще с портфелем, который спал во время задержания. Но это очевидная ложь. Задержанный угрожает тем, что все расскажет своему начальству о срыве плана по закладке силоса в яму, а начальство не то что из нас, оно из пространства-времени силос сделает и в яму заложит.
— Ну надо же, — подумал Бетен и удивленно качнул головой, — Надо быть поосторожнее с ними.
— В связи с этим лейтенант Ларр считает, что необходимо в срочном порядке арестовать объект «Кузькин», который и спал на портфеле в момент задержания. Временно объект «Кузькин» заменит на силосной яме сам лейтенант Ларр.
— Одобряю, — Бетен нахмурил сурово брови, — С этим шутить нельзя. Подготовить приказ о наступлении. Ларра — на силосную яму. Объект «Кузькин»
— в тюрьму.
После ухода офицера связи капитан Бетен два часа кругами ходил по кабинету. Логика развития операции была ему ясна. Не было ясно только одно — кто же именно контактер Ван-Гей.
x x x
Операция по задержанию контактера Ван-Гея была блестяще завершена через неделю. Во время разгрузки силоса вручную, Ван-Гей нечаянно зацепил свою ногу вилами и на мелко рубленную кукурузу брызнули осколки интегральных схем, вывалился клубок проводов. Защитный скафандр был сильно поврежден! Первым к пострадавшему подбежал лейтенант Ларр и тут же надел на него наручники. Вместе с сержантом Симпом они бегом доставили Ван-Гея к ближайшей рощице, где стоял наготове патрульный катер типа «тарелка».
Выпущенные на волю Василий-тракторист и сэнээс Кузькин на все вопросы «что» да «где», да «как же вас так?» только отрицательно мотали головами и говорили, что знают они много, но им молчать велено. А на вопрос «кем велено-то?» снова отрицательно мотали головами. И что странно, пить бросили.
Уже потом, позже, Кузькин проболтался, что целую неделю вместо них на яме пришельцы работали. Но им уже никто не верил. Правда, вот что странно, в ту зиму даже голодные и отощавшие коровы отказывались есть силос из этой самой ямы.
— Разве ж могут пришельцы хорошо силос в яму заложить?! — сокрушался по этому поводу Василий-тракторист, — Нет, не могут! Им еще учиться у нас и учиться!
* * *
Прошел год.
В белом плаще заляпанном грязью в самом низу, шаркающей походкой усталого комбайнера где-то в середине душного месяца августа — сейчас уже никто не помнит какого числа, — к высокому мраморному красно-коричневому крыльцу Института лесного животноводства подошел мужчина средних лет. На нем были видавшие виды кирзовые сапоги, а в руках он судорожно сжимал потертый кожаный портфель. Короче, человек был экипирован так, что вполне мог бы сойти за инженера или даже младшего научного сотрудника академического учреждения.
— Только бы Нюра меня дождалась, — с отчаянием думал Ван-Гей, подходя к дверям института, — Весь учебный год меня преследовали ее глаза. Чистые, прозрачные и холодные как горный ручей. Нет, таких глаз нет во всей Вселенной! Я вернулся, потому что не могу больше жить без этих глаз!
Нюра сидела у окна, рассеянно глядела на пыльную асфальтовую дорогу и тянула через соломинку абрикосовый сок.
— Вот опять. Идет. — сказала Нюра не то удивленно, не то с досадой, увидав Вай-Гея, — Пришелец. Достали уже. Надо будет директору подсказать, что б Петровну уволили.
— Нюра, — заведующая отделом кадров внимательно посмотрела на свою помошницу, — А как ты отличаешь наших от пришельцев?
— Как? — Нюра снова посмотрела в окно, — Очень просто. Они же хвост в скафандр не прячут. Они, видать, думают, что это в глаза не бросается, уж коли мы сами от обезьян произошли…