И тут из леса раздался мощный рев. Саргоны в ужасе заметались по поляне, визгливо прядая ушами и судорожно треща кожистыми крыльями. Рой радостно засмеялся и опустил гравимет. На поляну вырвалось существо, напоминавшее гигантскую обезьяну. Раздутая грудная клетка зверя исторгала пламя, глаза свирепо пылали. Пришелец, вытянув две раскаленные до синевы гофрированные лапы, снова трубно заревел. Светящийся состав, каким Панов обмазал свой скафандр, сверкал так устрашающе, что саргоны, бросив костры, устремились в лес.
Рой подбежал к Северцову, быстро перерезал веревки и крикнул:
– Беги к планетолету! Мы с Шуркой прикроем отступление… Куда ты, сумасшедший?
– Не пропадать же добру, – хладнокровно возразил Северцов и направился к стереокамере.
Панов продолжал реветь и размахивать светящимися лапами. Но саргоны быстро пришли в себя, в пылающее чудовище полетели стрелы. Северцов скрылся в чащобе. Рой схватил Панова за руку и увлек за деревья. В лесу Шура упал, поднялся, сделал несколько шагов и снова упал.
– Тебя подстрелили! – крикнул Рой и выдернул стрелу из шеи Панова. – Стрела отравлена!
Панов пытался идти и не мог. Рой взвалил его на плечи и помчался к реке, где стоял планетолет. На берегу он свалился. К ним подскочил Северцов.
– Скорей лекарства! – крикнул Рой. – Боюсь, это мгновенно действующий яд! Скорей, скорей!
Северцов бросился к планетолету. Панов последним усилием приподнялся, слабо улыбнулся Рою.
– Помнишь, Рой, – прошептал он. – Звезда Великих Провалов… Не везет мне…
– Все! – с отчаянием сказал Рой, бросая на землю бесполезные лекарства. – Он умер. Все, Павел!
3
– Все, Рой! – сказал Панов, встряхивая друга. – Очнись. И довольно плакать. Ты же видишь, я живой.
Однако прошло немало времени, пока у Роя перестали трястись ноги и руки и восстановилось умение говорить.
– Так вот оно, твое новое изобретение! – сказал он, когда они вышли наружу.
– Да, Рой. Изображение становится реальностью, а зритель превращается в одно из действующих лиц. Скажи мне, пожалуйста, мы спасли Павла от саргонов?
– А разве ты не видел, как мы его спасали?
– На моем стереотеатре каждый может смотреть свой особый спектакль. Для себя я выбрал другую программу. Она немного связана с занимающей меня теперь проблемой воспоминаний, правда уже не моих личных, а, так сказать, общечеловеческих… В моей стереокартине мы с тобой перенеслись в прошлое, в далекий двадцатый век, прогуливались по Москве… И где-то на окраине увидели горящий деревянный дом, откуда доносился плач девочки.
– Ну, и…
– Конечно! Я вскочил первый, за мной в пылающее здание вбежал ты. Лопались стекла, мы перепрыгивали через горящую мебель…
– Ты мне скажи, что с девочкой?
– Ее вынес ты. Она даже не обгорела, только очень перепугалась.
– А ты, Шурка?
– Я погиб в огне, – грустно сказал Панов. – Все это очень странно, но как-то всегда получается так, что во всех моих стереокартинах сам я всегда погибаю.