— Он сам здесь? Здесь? — истерически кричали собравшиеся.
— Нет! — крикнул кто-то в ответ. — Он не приехал! Погиб его секретарь, который привез приветствие. И его водитель с охранником.
Министр иностранных дел, вышедший вместе со всеми, нахмурился и повернулся, ища глазами человека, которого только что видел на презентации. Найдя главного редактора, он подошел к нему.
— А где ваш напарник? — спросил министр.
— Не знаю, — удивился главный редактор, — куда-то исчез. А почему вы спрашиваете? Он вам нужен?
— Нет, — ответил министр, — возможно, я действительно ошибся. Мне показалось, что я видел его раньше. Иногда так бывает.
— Что вы думаете об этом преступлении? — вспомнил наконец о своем основном ремесле главный редактор. — Как вы можете оценить этот террористический акт? — Он уже представлял заголовки в своей газете.
— Я всегда против любых террористических актов, — туманно ответил министр и, повернувшись, зашагал к своей машине, стоявшей недалеко от места взрыва. Там уже суетились водитель и помощник министра.
— С вами все в порядке? — кинулся к нему помощник.
— Да!
Министр сел в машину и поднял трубку телефона, набирая номер своего бывшего первого заместителя, ставшего теперь вместо него руководителем Службы внешней разведки.
— Добрый вечер. Извините, что так поздно беспокою, — сказал министр. — Только что была попытка покушения на лидера оппозиции. Он остался жив. Мне нужны срочные сведения по одному человеке. Очень срочные! Кажется, я видел живого Дронго.
— Этого не может быть, — убежденно ответил генерал. — Он погиб в прошлом году.
— Я видел его и даже разговаривал с ним.
— Вы думаете, это он? — в голосе говорившего чувствовалась тревога. — Объявился таким образом?
— Нет, я думаю, это совпадение. Просто он случайно оказался рядом. Дронго никогда не был террористом. Кроме того, я всегда помню, что мне сказал о нем Шебаршин, сдавая дела. Он сказал, что этот человек никогда не ошибается. Его мозг работает, как хорошо отлаженный компьютер. А покушение не удалось. Нет, он не замешан в этом деле. Но мне все равно нужны документы по его операциям. Абсолютно все, — еще раз подчеркнул министр.
2
Сидевший за столом в светлом просторном кабинете читал газеты. Сообщения были похожи одно на другое. Все газеты сообщали о неудачном покушении на лидера оппозиции. Как всегда, ругали ФСБ, МВД, президента, премьера — всех, кто отвечал за правопорядок в стране. Снова говорили о беспомощности правоохранительных органов, вспоминали нераскрытые преступления, издевались над следователями, не имеющими никаких результатов.
Он раздраженно убрал газеты. Можно было прочитать одну, чтобы понять, о чем пишут все остальные. Взял карандаш и постучал им по столу. После чего нажал кнопку селекторного аппарата, расположенного слева от него.
— Славина ко мне, — попросил он своего секретаря. Через пять минут в кабинет вошел подтянутый, выше среднего роста голубоглазый блондин лет тридцати — тридцати пяти, одетый в хорошо сшитый светлый костюм.
— Вызывали? — спросил он.
— Читали? — вместо ответа показал на ворох газет хозяин кабинета.
— Да, — сказал вошедший. — Я в курсе происходящего.
— И что вы думаете?
— Журналисты получили хороший материал, чтобы потрепать нам нервы.
— Это все, что вы можете сказать? — явно разозлился хозяин кабинета. — Садитесь.
Славин прошел к столу говорившего и сел напротив него.
— Это покушение на убийство — самая настоящая политическая акция, — строго заметил хозяин кабинета. — Надеюсь, это вы понимаете?
— Конечно, понимаю.
— Мы решили создать специальную группу для расследования происшествия. Прокуратура и МВД ведут свое параллельное расследование, но на них нам рассчитывать нельзя. Мы обязаны провести собственное расследование, доказав, что не зря восстановили следственное управление в нашем ведомстве. Но до того как следователи примут это дело к своему производству, я думаю, будет правильно, если поработает ваша группа. В конце концов, вы должны показать, как нужно работать.
Славин молчал, ожидая следующего вопроса, который сразу же последовал:
— Сколько человек в вашей группе?
— Сейчас пятеро. Вы ведь знаете, мы провели реорганизацию и решили ограничиться этим числом. Пятеро. По-моему, вполне достаточно.
— По-моему, тоже. Начните самостоятельное расследование и попытайтесь установить, кто стоял за этим преступлением. Какие силы, кому это выгодно? Сейчас, перед президентскими выборами, может произойти любая неожиданность. Мы должны все предвидеть. Вы меня понимаете?
— Конечно, — поднялся Славин. — Мы сегодня начнем расследование этого взрыва.
— Если хотите, я могу позвонить министру МВД, чтобы вас ознакомили с первично собранным материалом.
— Думаю, в этом нет необходимости, — улыбнулся Славин. — Вы ведь правильно сказали, что мы будем лишь дублировать работу друг друга. Я думаю, будет гораздо лучше, если они не будут знать о нашем самостоятельном расследовании.
— Вам вообще не нужны их материалы?
— Конечно, нужны. Но я поговорю с нашими следователями, уже работающими совместно со специалистами из МВД. Ребята будут знать все гораздо лучше.
Хозяин кабинета кивнул, разрешая уйти своему сотруднику. Потом, подумав, взял трубку с большим гербом на телефоне, набрал четыре цифры и коротко сказал:
— Я поручил своим людям провести самостоятельное расследование.
— Они справятся? — спросил голос из трубки.
— Группа новая, но ребята перспективные.
— Хорошо, видимо, это правильно.
— Что? — не понял звонивший.
— Правильно, говорю, все правильно.
Славин вышел из приемной и, пройдя к лифту, спустился вниз, чтобы выйти из здания. По дороге он зашел в одну из комнат, позвонил в другое здание, где располагались его помощники. Сотрудники его группы никогда не заходили в это основное здание бывшего Комитета государственной безопасности, расположенное в центре города, рядом с «Детским миром». Многие не знали, что в этом здании, являвшемся для всего мира олицетворением тоталитаризма и несокрушимости режима, были расположены лишь вспомогательные отделы. Слева от основного входа, например, располагалась пресс-служба, которой ранее в организации, именуемой КГБ, не было.
Славин получил звание «подполковник» лишь три месяца тому назад, когда его группа отличилась на Северном Кавказе, сумев арестовать одного из лидеров преступной группировки, за которым МВД и ФСБ охотились почти полтора года. Сотрудники Славина в основном были еще моложе своего руководителя и являли собой новую генерацию контрразведчиков — талантливых, любознательных, знакомых с компьютерами, имеющих прекрасное образование.
Группа была сформирована всего полгода назад, но, несмотря на это, на ее счету было уже несколько серьезных дел, причем три из четырех, порученных группе расследования, были проведены в довольно быстрые сроки и неизменно с положительным результатом.
Подполковник Славин не работал в «Альфе». Ему шел тридцать шестой год. Четырнадцать из них он провел в контрразведке, после того, как, окончив с отличием МГИМО, получил направление во Второе главное управление КГБ СССР. С тех пор он и работал в контрразведке. В восемьдесят девятом году ему повезло. Он был отправлен работать в Ленинград и избежал знаменитых «бакатинских» чисток, когда после августовских событий и ареста генерала Крючкова многие офицеры и генералы посчитали невозможным для себя оставаться на службе, а еще многие тысячи были уволены пришедшим в КГБ «прорабом» Бакатиным. Только в конце девяносто пятого, когда новый руководитель контрразведки за три месяца получил два новых звания и маршальский жезл, о Славине наконец вспомнили и перевели в Москву. Он неплохо проявил себя в Санкт-Петербурге, и именно ему решили поручить возглавить новую группу. Семья его осталась в северной столице, так как приобрести новую квартиру было невозможно и нереально.
А получаемой зарплаты, даже с учетом всех надбавок, хватало лишь на редкие поездки в Санкт-Петербург и помощь семье, состоявшей из жены и сына. Правда, начальство твердо обещало, что сумеет к концу года выбить одну квартиру, для него. И подполковник терпеливо ждал, когда наконец обретет жилье в столице. А пока он жил в ведомственной гостинице бывшего КГБ, снимая маленький одноместный номер без кухни и питаясь урывками, кое-где и кое-как.
Выйдя из здания, Славин заторопился к стоянке автомобилей, где стояла его «девятка». Машина была служебная, хотя на ней стоял номер, указывающий на ее принадлежность частному лицу. Славин сел в автомобиль и выехал на проспект. По дороге он успел заехать в небольшое кафе и выпить чашку кофе.