Оберег у пустых холмов - Логинов Святослав Владимирович

Логинов Святослав Оберег у пустых холмов

Святослав ЛОГИНОВ

ОБЕРЕГ У ПУСТЫХ ХОЛМОВ

- Добрый день, любезный! Где я могу найти почтеннейшего Вади?

Вади еще раз подбросил на ладони камешек, затем поднял взгляд на говорившего.

Гость возвышался словно башня. На Закате вообще обитают крупноватые существа, но этот выделялся даже среди них. Его ноги не стояли на земле, а попирали ее. Широкая грудь сверкала чеканкой доспехов, поверх которых кривилась уродливая ухмылка эгиды. Мускулистые руки были обнажены до локтя и безоружны - видимо пришелец не считал Вади за угрозу - стальной шестопер остался висеть у пояса. Ничего удивительного: гость силен и велик - даже подпрыгнув Вади не смог бы достать рубчатой рукоятки праздно висящей булавы.

Задрав голову, Вади взглянул в глаза великану. Нормальное лицо, человеческое. А шлем золотой, блестит, указуя зенит отточенной спицей.

"Через Ожогище, должно, на карачках полз, - прикинул про себя Вади, а шапку догадался снять. А то бы нипочем не прошел - молниям в такой шишак метить самое милое дело. Видать хороший человек - не дурак и не спесивец. Жаль его..."

Вади подбросил камешек, поймал.

- И зачем тебе понадобился Вади?

- Это я скажу только ему.

- Говори. Вади это я.

Великан не удивился, верно за долгое путешествие успел навидаться всякого и знал, что не рост определяет человека, не золото и не железо.

- Меня зовут Хаген. Я из Западных земель. Мне нужен светлый меч Шолпан.

Вади щелчком отбросил камешек, показал пустые ладони:

- У меня нет меча. Я не воин, не кузнец и даже сувенирами не торгую, хотя в округе валяется немало старого железа.

- Молва говорит, что у тебя есть талисман, с которым можно пройти мимо Пустых холмов.

Вади согласно кивнул.

- Верно, оберег у меня есть.

Великан быстро наклонился. Тяжелая тень накрыла Вади.

- Дай мне его! Дай на один только день. Этого времени мне хватит, чтобы обшарить Пустые холмы вдоль и поперек. Всем известно, что меч Шолпан там. Умирающий богатырь вонзил его в брюхо смоляного чудовища, и уже не имел сил вырвать обратно. А потом на холмы пало безвременье, и меч остался, вплавленный в груду смолы. Клянусь светом и тьмой, я верну тебе твой талисман, едва найду меч.

- Зачем тебе именно этот меч? Неужели на свете мало других клинков?.. Я могу показать подходящий камень, из него торчит рукоять так густо изрисованная рунами, что нельзя прочесть ни единого слова. Правда, это камень, а не смола, меч выдернуть будет непросто...

Хаген покачал головой.

- Мне нужен именно светлый меч. Если бы мне противостоял дракон или гидра, я бы нашел способ управиться с ними, но сейчас на моем пути стоит нечто иное. Может быть ты слышал, почтенный Вади, что на Закате, в моих краях, есть Темный дол. Это проклятое место! Днем оно ничуть не отличается от всякой иной долины, но не приведи судьба заночевать там. Твой костер погаснет, и факел изойдет чадом, а следом явится Страх темноты. Он выпьет твою душу и оставит бежать пустое тело. Никто из повстречавших Страх темноты не может рассказать, что было с ними, но из их боромотания родились злые легенды. Одни твердят о черном звере, невидимом во тьме, лишь два синих глаза мутят взор жертвы. Другие рассказывают о женщине в траурном платье и с бездонной дырой лица, где плавают те же синие огни. Мужики прозвали Страх тьмы Синевалкой и осмеливаются заходить в долину лишь по утрам. Я тоже не знаю, кто обитает там, но нечисть не должна мешать людям, поэтому мне нужен светлый меч, рассекающий духов ночи.

- Неужели Синевалка выползла из Темного дола? Или брюква, которую крестьяне сажают на ничьей земле, по ночам стала сходить с ума от ужаса?

Хаген усмехнулся понимающе, присел на корточки, чтобы тоже видеть лицо Вади.

- До этого пока не дошло. Львы не едят капусты, а Синевалка не трогает брюквы, либо же брюква не способна сойти с ума.

- Тогда в чем же дело?

Великан коротко хохотнул.

- Дело в том, что я не брюква и не турнепс. Я не могу спать спокойно, когда нечисть бродит рядом с моим домом. Я - человек.

Вади подобрал с земли пяток камешков, выбрал подходящий, примерился подкинуть его на ладони, но не стал - лицо собеседника было слишком близко.

- Ты не человек. Ты - герой. Человек не может уснуть только когда рядом непонятное. Тогда он называет его Синевалкой и засыпает довольный тем, как замечательно все объяснил. Но ты не таков. Тебе нужен противник. Думаю, что если бы Синевалка жила под семнадцатым морем, ты бы и туда нырнул, чтобы сразиться с нею.

Хаген выпрямился. Островерхий шлем пронзил небо.

- Да, ты прав. И именно поэтому я - человек.

Теперь Вади снова мог подкидывать и ловить камешек и глядеть ввысь, не боясь обидеть гостя.

- А вдруг там нет зверя? Что если там женщина, синеокая ночная красавица, а твои путники сходили с ума от безнадежной любви к ней?

- Женщину я бить не стану. Но и в этом случае я должен взглянуть в ее глаза.

- Держа в руках меч?..

Хаген смолчал, лишь желваки на скулах разом вздулись, сдерживая резкое слово.

Камешек взлетел, упал, скрылся в сомкнувшейся ладони.

"Какая узкая ладонь стала у меня... и морщинистая. Любопытно было бы узнать, долго ли я еще проживу..."

Камешек, презирая людской закон тяготения, взлетел к небу, потом вернулся, покорный этому закону.

Небо улыбалось новорожденной голубизной, не выцветшей даже над Пустыми холмами. В замершей бирюзовости небес описывал спирали молодой вишневый дракон. Съезжал вниз, словно проваливаясь в невидимую воронку, круги быстро сжимались, пока весь летун не сливался в глазах, обращаясь в пунцовое мерцание, но в самый последний миг спираль начинала раскручиваться, и, не шевельнув крылом, дракон уходил в поднебесье. Он тоже не любил подчиняться законам, котоорые не велят ему летать.

Семь... девять... шестнадцать тонких штрихов прорвали небо, перечеркнув тугую циклоиду дракона. От них было некуда деваться, но взорвавшись малиновыми отблесками, дракон совершил немыслимый курбет и вновь вернулся к плавному кружению. Это было красиво, как всякая отточенная игра. И вдвойне красиво оттого, что игра была смертельной. Лучники из ближней деревни попытались взять вишневого красавца врасплох. Удайся им это - небо над округой осиротеет, а весь мир станет на одного дракона скучнее.

Камешек взлетел и, передумав, вернулся на ладонь. Взлетел, вернулся и упал на землю. Морщинистая ладошка сомкнулась в кулак.

- Не сердись, могучий Хаген, но оберега я тебе не дам. Пусть Синевалка живет в своем Темном доле. А ты, если тебя действительно тревожит судьба людей, поселись рядом и следи, чтобы никто не забрел туда ненароком.

Хаген не был ни удивлен, ни разгневан.

- Вот, значит, зачем ты тут сидишь. Что ж, это достойное занятие для такого заморыша, как ты. И я не оскорблен твоим отказом, я с самого начала ждал чего-то подобного. Не обессудь и ты, почтенный Вади, но я все-таки получу твой талисман.

- Меня нельзя убивать, я уже четыреста лет не причиняю зла!

Вади знал, как отпугивают иных пришеьцев эти жуткие слова, но Хаген только улыбнулся слегка презрительно.

- А сколько лет ты не делал добра, почтеннейший?

Вади склонился головой к рассыпанным у ног камешкам, потом вздернул подбородок навстречу насмешливому взгляду великана.

- Добра я тоже не творил четыреста лет, но в том нет моей вины! Я честно предупреждаю всякого идущего, что дальше он не пройдет, но почему-то никто не хочет слушать меня.

Хаген согласно кивнул.

- Тех, кто смог добраться сюда, не так просто свернуть с дороги. Если бы ты знал, сколько препятствий мне пришлось преодолеть...

Спорить было бессмысленно, но все же Вади предложил:

- Хочешь, я покажу путь в обход Ожогища? И научу, как обмануть Сладкую топь...

- Это лишнее. Лучше бы ты помог мне идти дальше.

Вади молчал.

- Тогда я возьму талисман сам. Такой поступок трудно назвать добрым, но я и не стремлюсь к совершенству. Ведь меня в любую минуту могут убить, и тогда все несделанное мною зло вырвется на свободу. Не бойся, я постараюсь не причинять тебе вреда, хотя меня так и тянет взглянуть, во что выльются несовершенные тобою злодейства. Впрочем, боюсь, что даже за такой срок ты не смог бы натворить достаточно бед. С твоими силами, да еще голыми руками...

- Главное зло делают не руками, а словом, которое у нас одинаково. К тому же, я вооружен. Меча у меня нет, но есть кинжал.

Толстые пальцы потянулись к поясу Вади.

- С такой булавкой только на жука ходить...

- Осторожней! Там яд! Когда-то я ходил с этой булавкой на чешуистого аспида. Кинжал до сих пор в крови.

Хаген отдернул руку. Козявка, сидевшая перед ним, оказалась смертельно опасной. С таким оружием коротышка и впрямь мог совершить бесчисленные злодейства. И сейчас все они, несовершенные, посаженные в хрупкую тюрьму добродетели, ждут гибели своего тюремщика, чтобы обрушиться на того, кто окажется всех ближе, а это значит - на убийцу. Так что двойное предупреждение оказалось как нельзя кстати.