-- Долго ты будешь копаться? - Чесноков уже снял замок с обитой железом дверцы в углу. Вдвоем протиснулись они в крошечную оружейную комнату, в узенькое пространство между толстенным, пышущим здоровьем сейфом и тонконогим столиком, обильно заляпанным жиром, щелочами, заваленным хлебными крошками и пустыми бутылками из-под кефира. Чесноков распахнул сейф. Прямо на Танкова, словно звери в вольерах зоопарка, смотрели стреноженные в деревянные подставки тупоголовые пистолеты ПМ. В нижнем ряду стояли похожие на щук хищники покрупнее - автоматы Калашникова.
-- А вот здесь пусто. - Танков ткнул в пустые подставки. - Пересчитывай.
-- А это тебе что? Ослеп? - Чесноков пренебрежительно смерил его взглядом. - Карточка-заместитель называется. Посмотри, чьи фамилии. У этих оружие всегда на руках.
-- А, ну да, ну да, - поспешно закивал Танков. Он понимал, что дежурство так не сдают, но испытывал неловкость оттого, что каждым вопросом своим обнаруживал перед ехидным Чесноковым такую махровую необразованность, что лучше уж смолчать, потом как-нибудь, не спеша разберется.
Чесноков меж тем расстегнул поясной ремень и стянул с него кобуру с пистолетом:
- Держи шпалер. Вешай на пояс и будешь за шерифа. Ну так что, пацан, подписал, что ли? - Он с удовольствием потянулся: -Пока до дому доберусь. Значит, запоминай. За день было одно очевидное дорожное. Я его уже зарегистрировал, да опергруппа с обеда уехала на кражу магазина. Еще не звонили. Пока! - Он пожал руку Филиппову, повернулся к подменному дежурному, оглядел неодобрительно: - Тоже мне, братья Вайнеры, - и исчез.
В восемнадцать тридцать отдел опустел. Кое-где по кабинетам постреливали машинки следователей, хлопала сначала интенсивно, а потом все реже входная дверь. Разместившись сразу на двух стульях и заполнив собою полутораметровое пространство от окна до стола дежурного, дремал у батареи Филиппов. За столом же сидел Танков и перечитывал книгу учета происшествий, с удовольствием обнаруживая в числе действующих лиц знакомые фамилии. А вот, пожалуйста: "На место происшествия выезжала опергруппа в составе..." И его фамилия. Пусть в конце, но ведь это он нашел в "подломанном" магазине за мешками с крупой долговые расписки, а уже потом начальник розыска Гуляев расколол завмага на инсценировку кражи. Чувство причастности было необыкновенно приятно. Опять зазвонил телефон. Танков поправил повязку на левом рукаве, не удержался, скосился на надпись, рывком поднял трубку.
- Дежурный по райотделу лейтенант Танков, - с аппетитом, отрывисто представился. Он уже освоился и, отвечая, с удовольствием подражал залихватским чесноковским ноткам: - Помедленней. Записываю... Уже уехали?.. Зачем же я к вам на ночь глядя людей буду гонять?.. Да нет, я понял: торговали колбасой, квитанции по вашему требованию не предъявили... Номер машины я записал... Товарищ, вы не волнуйтесь, я с вами полностью согласен: с обманом покупателей нужно беспощадно бороться. Но зачем же это делать на ночь глядя? Завтра с утра будут направлены сотрудники. Так что не волнуйтесь, товарищ ветеран. Никуда они теперь не денутся, а за сигнал спасибо. Честь имею!
-- Ишь ты! - Он победно глянул на помдежа. - Вынь да положь ему милицию на ночь глядя. - Вспомнил, что это тоже одна из любимых чесноковских фразочек, скосился в маленькое зеркальце: "Жаль, матушка не видит. А кстати".
-- Аллё-о, - привычно, с прононсом разнеслось в трубке.
-- Мама, я сегодня ночевать не приду, - отрывисто произнес он. Как и ожидал, прононс тотчас исчез, и на другом краю города началось возмущенное оживление.
-- Заступил на круглосуточное дежурство по отделу, - поспешно перебил он нарастающий поток слов. С улыбкой выслушал произносимые, заранее ожидаемые им фразы.
-- Еще как опасно. Локти за столом можно протереть. Это же дежурный, мама. Сиди себе да давай команды... Ну при чем здесь отец? Ведь мы ж договорились: в выбор профессии ты не вмешиваешься... Я не голоден, мама... Телефон дежурного есть во всех справочниках. Все, все! Пока.
Танков поспешно положил трубку и поднялся. В дежурную часть в фуражке и плаще вошел Ганеев:
-- Опергруппа еще не вернулась?
-- Никак нет.
-- По рации связывались?
-- Не сообразил.
-- Надо соображать, раз на серьезное дело посажен. - Ганеев прошел к маленькой радиостанции, стоящей прямо на металлическом ящике с картотекой: - Какой позывной у УАЗа?
Танков беспокойно задвигал руками по плексигласу на столе. Где-то под ним он видел список позывных. Вот только что видел.
-- Ну? - нетерпеливо поторопил Ганеев.
-- Двести первый. - Филиппов неспешно приоткрыл щелки глаз. - Да бесполезно вызывать. Кузьмич наверняка рацию не включил.
Ганеев все-таки попробовал. В рации бесперспективно хрипело и щелкало.
-- Разгильдяй! - Он швырнул трубку. - Давно выгнать пора.
-- Да звонили они, - лениво успокоил его Филиппов. - В отдел едут.
-- Раскрыли?
-- Вроде везут кого-то.
-- Тогда ждать не буду. - Ганеев поправил фуражку. - Если что, я дома. А вам, - с неудовольствием сделал паузу на этом слове, - товарищ лейтенант, надо быстрей овладевать оперативной обстановкой. Вы сейчас мозг отдела, а не просто, понимаешь, кукла какая-нибудь. За все в ответе.
Едва захлопнулась за ним входная дверь. Танков упрекнул Филиппова:
-- Что ж вы, Пал Евгеньич?! Звонили, а вы мне не сказали?
-- А чего говорить? Едут и едут. - Филиппов, опершись сразу на стол и подоконник и покряхтывая, поднялся. - Пойти кабинеты, что ли, проверить?
ЗАЗВОНИЛ телефон. Мужской голос продирался издалека, сквозь хрипы в телефонном аппарате: - Милиция? Слушайте, вы там скажите этой истеричке, чтоб меня в дом впустила! Не на улице же мне околевать!
-- Говорите громче и по существу! - закричал Танков. - Откуда вы и что случилось?
-- С Востока я!
Танков посмотрел на разминающего поясницу Филиппова.
-- Поселок Восток, - кивнул тот. - Есть такой. Лесовики там живут. Самый у нас медвежий угол.
-- Громче, пожалуйста! - опять закричал Танков. - Кто вы и что случилось?
Он долго слушал, кивал, переспрашивал. Наконец закрыл ладонью мембрану:
- Ничего не пойму. Какой-то Гусаров. Вроде из заключения. Там у него часть дома по наследству. А в доме женщину с детьми поселили, что ли. В общем, не пускает она его. Чего делать-то?
Филиппов неспешно отобрал трубку.
- Слышь, милый. - Он даже не изменил тональности и не повысил голоса. - Дело-то твое гражданское, понимаешь? Не милицейское... Ну тем более... Ты погоди. До утра найди, где переночевать... Ну, как это не найдешь? В своем-то поселке? А утром в поссовет... Чего ты мне свои бумаги читаешь? Я в них все равно не понимаю. Ты в поссовете доказывай. Они власть, разберутся... Ну чего заладил: сломаю, сломаю? Мужик ты или нет? Уступи до утра... Ну ладно, передай ей, что в милицию велели позвонить. Только гляди, чтоб без рукоприкладства. А то опять загремишь. - Он аккуратно положил трубку. - Чем только заниматься не приходится! Запиши куда-нибудь. Может, часа через два позвонишь для покоя.
В ДВАДЦАТЬ один час вернулась опергруппа. Первым в дежурную часть зашел оперативный уполномоченный уголовного розыска Велин. Из-под левой подмышки расстегнутого пиджака выглядывала замшевая лямка знаменитой велинской кобуры, сшитой по его личному заказу, как сам он не раз деликатно намекал, одной ба-а-льшой специалисткой.
-- А ты чего здесь? - поразился Велин, узрев перед собой собственного стажера.
-- Не видишь, дежурю. - Насмешливая велинская интонация Танкову удовольствия не доставила.
-- Ну ты подумай, детсад развели! - Велин обернулся к входящему в дежурку низкорослому, плотно сбитому, словно пачка сливочного масла, начальнику уголовного розыска Гуляеву.
-- Тебя в самом деле кто поставил? - удивился тот.
-- Заместитель начальника райотдела Ганеев. - Танков на всякий случай поднялся. - Не явился сменный дежурный.
-- Опять сорвался! - По сообразительности Гуляев никак не уступал Чеснокову. - Но Ганеев-то хорош! Пацана на такое дело сунуть. - Последнее он произнес вроде бы про себя, но достаточно громко, чтоб быть услышанным другими. - Новости? - Гуляев безошибочно выхватил из пачки рабочую тетрадь.
-- Ничего особенного, товарищ капитан. По линии экономической преступности сигнал. Еще из поселка Восток звонили. -Танков заглянул в черновик. - Там Гусаров "откинулся", - хвастанул он вдруг жаргоном, но под ироничным взглядом Гуляева смущенно поправился: - Из заключения вышел. А его в собственный дом не пускают. Туда поссовет женщину с детьми поселил.
-- Больше ничего?
-- Никак нет. А у вас как, товарищ капитан? - решился Танков. - Ганеев приказал узнать.
-- Приказал, приказал... Много больно приказывает! - Судя по всему, на Ганеева у него была аллергия. Он расстегнул пуговку на потертой папке, достал тоненькую пачку бумаг. - Регистрируй кражу. В управление передашь как нераскрытое.