Излучатель доброты - Кир Булычёв

Кир Булычев Излучатель доброты

Глава 1 Оазис в пустыне

Никогда бы Алиса Селезнева не познакомилась с Корой Орват и не пережила страшные приключения в Золотом Треугольнике, если бы не дедушка.

Когда Алисочке было пять лет, дедушка принес домой скрипку и сказал, что находит у Алисы идеальный слух и поэтому ей пора учиться музыке, чтобы стать великой скрипачкой.

Целый год Алиса занималась с учительницей, Сферой Яковлевной, а дедушка сидел на уроках и таял от наслаждения – его мечта готова была сбыться.

Через год Алиса взбунтовалась и сказала, что станет пожарником. После отчаянной гражданской войны дедушка, конечно же, потерпел поражение, скрипку убрали в шкаф, Сфера Яковлевна перешла к другим талантам, а Алиса не стала пожарником, но с увлечением занимается на Станции юных биологов, которая скрывается под пальмами и баобабами Гоголевского бульвара в Москве.

У Алисы есть тайна: порой, когда дома никого из взрослых нет, она достает из шкафа скрипку и играет на ней для себя. Ведь когда тебя не заставляют, начинает хотеться. Правда, это желание с возрастом возникает все реже…

Но однажды, уже в шестом классе, умение Алисы играть на скрипке пригодилось науке.

Аркаша Сапожков начал проводить опыты по воздействию музыки на рост растений. Он был убежден, что растения не такие тупые и бесчувственные, как принято считать. И если их ублажать, они заплатят тебе сторицей. Вот и начал Сапожков ставить возле куста роз проигрыватель, чтобы тот играл цветам классическую музыку. Розы слушали музыку, но никак не реагировали.

Аркаша менял кассеты, перебрал всех композиторов за последние двести лет, но безрезультатно.

Его тщетные опыты как-то увидел и услышал Пашка Гераскин. Он тут же сказал, что Аркаша неправильно ставит опыт, потому что розам не нужны симфонии и кантаты. Розам нужен хороший джаз или по крайней мере рок-дроп и рок-джамп – два основных направления жесткой эстрадной музыки XXI века.

Аркаша не умел спорить с Гераскиным, так что тот поставил свои кассеты, и к концу дня кончики листьев на розовых кустах начали дрожать в такт ритму. Пашка обрадовался, закричал на всю Москву, что сделал эпохальное и гениальное открытие.

Прошло еще три дня. От громкой музыки устали не только биологи, но и жители окрестных домов. Даже птицы перестали петь на бульваре. Розовые кусты, хоть и угнетенные шумом, продолжали расти как росли, а Пашка Гераскин больше на станции не появлялся, потому что готовился к новому великому начинанию – первенству мира по блицдомино среди мальчиков. Уговорить его вернуться на станцию не удалось. Лишь на четвертый день он прислал на Гоголевский бульвар какого-то старичка в черном кожаном костюме с блестками и нашлепками, который заявил, что пленки принадлежат ему и он без них не может спать.

Биологи с великим облегчением вернули пленки и стали наслаждаться тишиной.

Они наслаждались тишиной целый день, а потом Аркаша подошел к Алисе и спросил:

– А правда, что тебя в детстве учили играть на скрипке?

– К счастью, я скоро сбежала из дому, – сообщила Алиса, – и жила в лесу, как Маугли, питалась медом диких пчел, а если видела в лесу скрипача, то разрывала его зубами!

Аркаша выслушал Алису, склонив голову набок. Он порой думает медленно, но всегда в конце концов находит правильное решение. Вот и в тот раз через минуту он медленно произнес:

– Это была шутка! – И сам счастливо засмеялся.

– В моей шутке была доля правды, – предупредила Алиса.

Аркаша не испугался. Он был серьезен.

– Ты не совсем разучилась играть на скрипке? – спросил он.

– А почему я должна разучиться?

– Много лет прошло. Ты же еще дошкольницей была.

– Чего тебе надо, друг? – строго спросила Алиса. – Ведь ты спрашиваешь не из пустого любопытства?

– Я никогда не позволю пустому любопытству овладеть мною, – ответил Аркаша.

– Тогда расскажи, что ты задумал.

Аркаша подошел к розовому кусту. Он смотрел на него и говорил печальным голосом:

– Все наши опыты пока провалились. Эти проклятые розы не хотят слушать музыку. Ни классическую, ни джазовую, ни рок-дроп, ни рок-джамп. А вдруг, подумал я, это происходит оттого, что музыка, которой мы питаем растения, ненастоящая? Ведь я начал свои опыты, потому что прочел о том, что средневековые монахи заставляли горох созревать скорее, играя перед ним на лютне. Ты следишь за ходом моих мыслей?

– Это несложно, – ответила Алиса.

Аркаша поперхнулся. Не очень приятно сознавать, что твои мысли несложные. Но так как он, в отличие от Пашки, не позволял себе шумных сцен, то, помолчав, продолжал:

– И я тогда подумал: а не предложить ли нашим цветам настоящую музыку? Живую! Сначала я хотел пригласить какого-нибудь скрипача или пианиста, а то и целый оркестр, но Маша Белая сказала, что ты в детстве училась играть на скрипке…

– Ты хочешь, чтобы я играла на скрипке перед розами? – удивилась Алиса.

– Вот именно! Ты немножко поиграй, часика три-четыре, и мы посмотрим, обратят ли цветы на тебя внимание.

Алиса покачала головой.

– Нет, – сказала она, – я все забыла. Ведь я несколько лет скрипку в руки почти не брала.

– Почти? – Аркаша как клещ вцепился в неосторожно сказанное слово. Он сразу догадался, что Алиса иногда играет на скрипке. Для себя. В конце концов Алиса была вынуждена признать, что Аркаша прав. А еще через день она принесла свою скрипку.

К тому времени Аркаша уже вычислил самое лучшее расстояние от розового куста, учел направление ветра и расположение солнца. Он поставил Алису на дорожке в двух метрах двадцати сантиметрах от куста, так чтобы солнце находилось справа от Алисы. Затем посмотрел на часы, велел подождать сорок секунд.

– Поехали! – крикнул он наконец.

Жираф Злодей подошел к Алисе и, опустив голову к скрипке, принялся ее обнюхивать.

– Отойди, – сказала Алиса, – это не едят.

Но и другие животные, обитающие на Станции юных биологов, тоже потянулись поглядеть, что будет делать их любимая Алисочка, и Аркаше пришлось их отгонять.

Алиса тем временем начала с простых упражнений – ей ведь тоже надо было освоиться. Скрипка послушно прижалась к плечу, она была приятной на ощупь, и ей хотелось петь – только помоги ей, коснись струн!

И Алиса заиграла.

Вскоре она забыла о времени, о слушателях, о том, что минуты несутся, словно лыжники с горы…

Аркаша подошел к розовому кусту и стал всматриваться в него.

И убедился, что куст не остался совсем равнодушным к Алисиной игре на скрипке: листья чуть шевелились, откликаясь на музыку, а лепестки цветов раскрывались, чтобы не пропустить ни одной ноты.

– Есть! – обрадованно закричал Аркаша.

Розовый куст смутился и замер, жираф Злодей отпрянул и спрятался за баобаб, питекантроп Геракл сиганул на дерево и скрылся в листве.

– Боюсь, – сказала Алиса, опуская скрипку, – что ты все испортил.

И слушатели согласились с ней.

– Ничего подобного! – не сдавался Аркаша. – Опыт увенчался успехом, потому что на этом этапе нам ничего больше не нужно. Мы пойдем шаг за шагом.

– Без меня, – заметила Алиса.

– Как так без тебя? Мы же разделим с тобой славу!

– Думаю, что с тобой никакой славы мне не дождаться, – ответила Алиса, все еще сердившаяся на Аркашу, который не вовремя расшумелся.

Она положила скрипку в футляр.

– Что ж, – сказал Аркаша, – если ты не хочешь мне помочь, то я приглашу Квартет Бородина, там работают добрые люди.

Так закончились опыты на станции, но не закончились приключения Алисы.

За ужином Алиса призналась маме, что сегодня играла на скрипке, чтобы помочь Аркаше проводить опыт. Но ничего из этого не вышло.

– И не выйдет, – сказала мама. – Потому что ученые уже доказали, что, просто играя, распевая песни или даже стреляя из пистолета рядом с растением, ты ничего не добьешься.

– Значит, это тупик?

– Ничего подобного! – засмеялась мама. – Я сегодня утром видела передачу о профессоре Лу Фу. Ты что-нибудь знаешь о профессоре Лу Фу?

– Я слышала… – сказала Алиса неуверенно. Но тут же вспомнила: – Конечно, он придумал гравитационные двигатели! Правда?

– Он многое сделал помимо этого. Но гравилеты – его самое известное изобретение.

– Это было очень давно! Наверное, до нашей эры.

– Это было шестьдесят лет назад. Но дело в том, что профессору Лу Фу скоро исполняется сто лет.

– А при чем здесь скрипка и растения?

– Потому что лет десять назад великий Лу Фу оставил свой институт в Шанхае, покинул друзей и учеников. И уехал в пустыню Такла-Макан.

– Куда?

– Ну вот, Алисочка! – расстроилась мама, которая всегда хотела, чтобы Алиса выросла широко образованным человеком. – Можно подумать, что ты не училась в школе…

– Мама, – призналась Алиса, – в тот день, когда в школе проходили пустыню Такла-Макан, я болела.