Вика уже взялась за ручку двери, когда я опомнился.
– Когда мы встретимся?
– Завтра, – не раздумывая ответила она. Немного подумала и робко добавила: – Если ты не передумаешь...
– Я никогда не передумаю!
– Тогда завтра, на том же месте у метро. Я сама приду.
– Буду ждать.
Домой я приехал раньше родителей. Потом появились они – сначала мама, затем отец. Радость встречи, праздничный ужин, все такое. Я едва не проговорился, что нашел девушку, без которой отныне не мыслил больше своей жизни.
Следующий день я начал с того, что занялся машиной. Отполировал до блеска изнутри и снаружи. А ровно в пятнадцать минут четвертого пополудни подъехал на ней к условленному месту.
Но вместо Вики к машине подошел ее отец. Глаза горят, из ноздрей дым пышет, оскаленные зубы блестят, суставы в кулаках скрипят от напряжения. Не очень приятное, надо сказать, зрелище. Я увидел его достаточно вовремя для того, чтобы успеть удрать. Но делать этого я не стал. Во-первых, я не трус, а во-вторых, этот идиот мог успеть ударить ногой по крылу или даже по задней дверце машины. А отец меня убьет, если с его ласточкой что-то случится... А отец Вики, похоже, готов был меня убить, лишь бы с его дочерью ничего не случилось. Набравшись духа, я вышел ему навстречу.
– Вику ждешь? – хватая меня за грудки, злобно спросил он.
Душевное начало, ничего не скажешь. Прямо за душу взял, кретин. А душа моя нараспашку – еще бы, верхние пуговицы куртки разлетелись на все четыре стороны.
Хватка у Аркадия Васильевича крепкая, если не сказать, мертвая. Его так просто с места не сдвинешь – с мясом надо от себя отрывать.
– Эй, полегче! – приподнимаясь на носках и стараясь не делать резких движений, выразил я свое возмущение.
– Полегче ты!.. Что ты сделал вчера с моей дочерью? – заорал этот недоумок.
А орал он громко. Прохожие оборачивались. И, надо сказать, осуждение досталось мне. На меня смотрели, как на какого-то мерзавца и насильника. И все потому, что это я что-то «сделал вчера» с чьей-то дочерью... А ведь страдающей стороной в данном эксцессе был я. Но ни капли сочувствия в мой адрес...
– Ничего!
Увы, но моя правда прозвучала как жалкое оправдание.
– Убью! – окончательно вышел из себя Аркадий Васильевич.
И с такой силой тряхнул меня, что лопнула «молния» на куртке. А вместе с ней лопнуло и мое терпение...
Бить психа я не стал. Хотя положение позволяло мне размозжить ему нос ударом головы. Я всего лишь наложил руки на его кулаки, насколько можно, крепко сжал их. А силы во мне с избытком. Кто не верит, могу дать адреса нескольких человек, которым в том уже пришлось убедиться... Убедился в этом и Аркадий Васильевич. Сначала в его глазах отразилось изумление, а затем и боль. Что и говорить, не самое это приятное ощущение, когда твои пальцы дробят в тисках. Может быть, насчет тисков я преувеличил, но, как бы то ни было, физрук дал понять, что сдается. Тогда я отпустил его, и он тут же убрал от меня свои руки.
– Это сколько ж в тебе силы! – злобно, но с определенной долей восхищения спросил он.
– Качаюсь, – отделался я скромной отговоркой.
– Оно и видно... Дать бы тебе в морду!
Час от часу не легче!
– Попробуйте...
– А что, есть за что?
– Нет... Мы с Викой даже не целовались.
– Даже?! – взвился мужик.
Да, таких кретинов в этой жизни я еще не встречал.
– Даже не целовались – это значит, что ничего не было. Вообще ничего...
Наверное, Горбачеву легче было бы объяснить, что его перестройка на фиг никому не была нужна, чем этому твердолобому дятлу, что его дочка как была девочкой, так и осталась.
– Ей еще восемнадцати нет! Я тебя посажу!
– Не, ну ты точно баран!
Все-таки не выдержал я и опустился до словесных оскорблений. Легче от Вики отказаться, чем ужиться с таким тестем... Шутка. Гораздо легче убить этого придурка, чем от Вики отказаться. Хотя, конечно же, лучше обойтись без этого...
Не в силах больше разговаривать с этим самодуром, я открыл дверцу машину, чтобы сесть за руль. С законченными психами не разговаривают, законченных психов лечат. Но, увы, у меня не было возможности отправить его на принудительное лечение. Была возможность просто уехать.
– Еще раз увижу с Викой – убью! – донеслось вслед.
– Пошел ты, – едва слышно буркнул я.
И был таков.
Поцелуи по современным меркам – это ничего такого. Так что я почти не врал, объясняясь с Аркадием Васильевичем. Но от этого не было легче. На душе столько дерьма, что авгиевы конюшни рядом не лежат... Как этот психопат узнал, что мы с Викой вчера встречались? А ведь узнал. Как узнал, что сегодня я должен был ждать ее в своей машине? Кто ему об этом сказал? Неужели Вика? Что, если под пытками... Идиотская мысль посетила меня. Но ведь посетила. Потому что я знал, какое чудовище у нее отец. Чудовище на страже красавицы...
Я позвонил ей из ближайшего автомата. Знакомый голос:
– Слушаю.
– Вика, ты?
– Да, – дрогнувшим голосом ответили мне.
Но я все равно терялся в догадках.
– Точно Вика?
– А ты думаешь, Сашка? – мило улыбнулась она.
Да, улыбнулась, да, мило. Я не мог видеть ее воочию. Но ее образ стоял перед моим мысленным взором. И не все ладно с ее лицом. Что именно, определить я не мог: слишком все смутно...
– Ну, вчера-то я попался...
– Сашка сейчас на тренировке...
– А ты уже вернулась из института?
– Э-э, да...
Я уловил фальшь в ее голосе.
– Не надо меня обманывать. Ты не была сегодня в институте, – догадался я.
– Не была, – эхом отозвалась она.
Теперь я точно знал, что с ней далеко не все ладно.
– Я хочу тебя видеть! Немедленно!
– С ума сошел? Мне из дома выходить нельзя!
– Значит, я приеду к тебе домой. Жди!
– Корней...
Договорить я ей не дал. Повесил трубку и бегом к машине. Гнал я как сумасшедший. У ее отца не было машины, а на метро пока доберешься. Я должен был его опередить... А опоздаю, тем хуже для него! Я переломаю ему руки, если он хоть пальцем коснулся моей девочки...
Машину я оставил во дворе дома, где жила Вика, но подальше от ее подъезда – на всякий случай. Без лифта на одном дыхании поднялся на четвертый этаж, позвонил в дверь.
Вика открыла сразу. В ее глазах вспыхнул запретный восторг. Она должна была гнать меня отсюда поганой метлой, но было видно, что этого делать она не хочет... В ее глазах я увидел восторг, а под правым глазом разглядел припудренный синяк.
Где-то слышал я, что от большой любви человека может пробить на телепатию. Но как-то не задумывался над возможностью провести эксперимент. Не задумывался, а провел. Теперь я на собственном опыте знал, на что способна большая любовь. Ведь я же на расстоянии почувствовал, что с Викой случилась беда. Так оно и оказалось.
Я вихрем ворвался к ней в квартиру. Ей оставалось только посторониться.
– Ты точно сумасшедший! – счастливо улыбаясь, пробормотала она.
Я закрыл за собой дверь, нежно взял ее за плечи. Внутри все клокотало от возмущения.
– Кто тебя ударил?
– А-а... Сашка... Прием показывала. Случайно...
Нетрудно было догадаться, что она выгораживает своего недоделанного папашку.
– А если честно? Отец?
Вика промолчала, но отвела в сторону взгляд. Чем признала вину подозреваемого.
– Я его убью! – в гневе воскликнул я.
– Мне больно... – меняясь в лице, с ужасом посмотрела на меня Вика.
Только сейчас мне стало понятно, что, инстинктивно сжимая кулаки, я невольно защемил ее плечи.
– Прости! – отдергивая руки, взмолился я.
– Ты чокнутый! – прощая, улыбнулась она.
– Прости!
Я снова взял ее за плечи, нежно оглаживая их. Привлек ее к себе, ничего не соображая, коснулся губами ее шеи.
– Не надо, – запрокидывая голову назад, прошептала она.
Но я достаточно хорошо знал женщин, чтобы услышать в этом «нет»... Да и не делал я ничего такого, чтобы останавливаться.
– Люблю... Люблю тебя... – задыхаясь от волнения, пробормотал я.
Нет, это было не волнение. Это был самый настоящий шторм. Меня швыряло, кружило, из-за высоты волн я не видел берегов... Я целовал Вику в шею, покрыл поцелуями ее лицо и наконец впился в ее ждущие губы. Она обмякла в моих объятиях, ее тело мелко тряслось от возбуждения... И все же она нашла в себе силы отстраниться.
– Не здесь, – не отрывая глаз, тихо сказала она.
И сама же закрыла мне рот неумелым, но жадным поцелуем. И повисла у меня на шее – словно в ожидании, что я подхвачу ее на руки. И если так, то я не обманул ее ожиданий. Как пушинку, легко оторвал ее от пола, уложил на руки.
Она оторвала одну руку от моей шеи, беспомощно махнула ею в сторону своей комнаты. Как капитан я не мог не довериться своему любимому штурману и двинулся в указанном направлении.
Комната, шкаф, секретер, расправленная полутораспалка. Окна зашторены, интимный полумрак... Зыбкое спокойствие. Зыбкое, потому что в любое время мог появиться чокнутый папаша, а это все равно что попасть в эпицентр смерча. Но я не боялся этого урода. Более того, я был только рад поступать наперекор ему...