– О, боги… – зашептал он морщинистыми губами. – О, боги…
Он стал подниматься на ноги, не сводя глаз со сверкающей штуковины. А поднявшись, вскинул вдруг над головой руки и крикнул:
– Да прольется дождь!
И вдруг всё засверкало и заискрилось вокруг, а с неба прямо в лодку посыпались крошечные золотые монетки. Дед засмеялся. Потом оглядел кучу золота, лежащую в лодке, и весело сказал:
– Ну, пока хватит!
Дождь прекратился.
– Ну? – усмехнулся старый Гореслав, глядя на мальчика. – Каково?
– Здорово, деда! – восторженно откликнулся мальчик.
Он протянул руку к золоту, но дед вдруг хлопнул его ладонью по руке.
– Охолони! Не твоё – не лезь!
Он повернулся к золоту, отгораживая его от мальчика спиной, нагнулся и стал сгребать его пригоршнями в кучу, приговаривая:
– Моё золото-то… Моё…
Мальчика вдруг обуяли ярость и обида. За что вот так? Ведь золото упало с неба! А стало быть – оно общее и ничьё!
– Щенок… – продолжал бормотать старый Гореслав, всё сгребая и сгребая золото. – Весь в батьку… Козлиное племя… Всегда знал, что Лесана его от обувщика Мойши-жидовина прижила… Потаскуха…
Мальчик сам не заметил, как снял с уключины весло. Оно было тяжелое и мокрое.
– Деда, – позвал он, подрагивая от волнения, обиды и ярости. – Деда!
– Ась! – Дед повернулся, и в это мгновение широкая, мокрая лопасть весла врезалась ему в лицо.
Дед шатнулся в сторону, повалился через борт и рухнул в воду. Темная вода реки сомкнулась у него над головой.
Несколько секунд мальчик стоял неподвижно, сжимая в руках весло и изумленно глядя на воду. Потом швырнул весло в лодку и метнулся к борту.
– Деда! – в ужасе крикнул он. – Деда, нет!
Но звать было поздно – старый Гореслав отправился на дно кормить рыб, лишь легкое облачко крови из разбитой головы вспорхнуло на поверхность и расползлось по воде багровым, пузырчатым пятном.
Мальчик опустился в лодку, закрыл лицо ладонями и зарыдал. Он плакал долго и безутешно, всхлипывая и то и дело повторяя: «Деда, нет… Деда». Когда же, наконец, мальчик отнял ладони от лица и посмотрел на дно лодки, никакого золота там уже не было. Лишь лежала среди разбросанных крючков и грузиков оброненная дедом штуковина. Маленькая, мерцающая и переливающаяся всеми цветами радуга.
«Возьми меня! – будто бы говорила она. – Ну же – возьми!»
Мальчик вытер ладонью мокрые глаза, чуть-чуть поколебался, а затем, не в силах противиться тихому зову, протянул руку к штуковине…
Глава первая В подземелье
1
Хорошее место спортбар. Даже днем. Народу мало, цены божеские, еда – тоже ничего себе. Бизнес-ланч – 190 рублей. Грибной суп-пюре, свиной шашлык, салатик. Красота!
«Не знаю, как кому, а мне нравится», – думал Глеб, с удовольствием уминая ароматное, хорошо прожаренное мясо.
Катя Королькова, похоже, была не в особом восторге от заведения. Не морщилась, конечно, но всем своим видом показывала, что, дескать, «это всё хорошо, но из другой оперы». Понтуется, ясное дело. А сама обожает загородные пикники – с одноразовыми тарелочками, подгоревшим на костре мясом и пакетным вином из пластиковых стаканчиков.
Проглотив мясо и запив его минералкой, Глеб откинулся на спинку стула и блаженно проговорил:
– Лепота… Как всё-таки хорошо быть дома.
– Дома? – Катя вскинула аккуратные бровки. – Орлов, ты что, сбрендил? Ты же в ресторане.
– Я имел в виду не квартиру, а…
– А что?
Глеб усмехнулся:
– Москва, начало двадцать первого века – вот мой дом.
Глаза Кати насмешливо заискрились.
– Большой у тебя дом, Орлуша. Продашь комнатку со скидкой?
– Легко! С видом на вечность. – Глеб посмотрел на Катю мягким взглядом и с улыбкой проговорил: – Ох, Катюха, как же я рад тебя видеть!
Катя усмехнулась, аккуратно промокнула уголки губ салфеткой и иронично заметила:
– Ты точно перегрелся в солярии.
Глеб покачал головой:
– Это не солярий. Это солнце надежд и ветер перемен. Они прокоптили и выдубили мою кожу.
– Бла-бла-бла. Кстати, прочитала твою статью про новый мультиплекс «Романов».
– И как?
– Честно, без обид?
Глеб кивнул:
– Угу.
– Жесть! Романов тебя теперь точно закопает.
– Кто кого закопает – это ещё вопрос. Романов сегодня есть, а завтра нет. А журналистика жива всегда.
Глеб нанизал на вилку последний кусочек шашлыка и с торжественным видом отправил его в рот. Катя посмотрела на его напыщенную физиономию и засмеялась.
– Когда накроешь поляну? – посмеиваясь, спросила она.
– Поляну? Это в честь чего же?
– Конкуренты Романова тебе наверняка отстегнули кучу зелени. Или я не права?
Глеб сделал возмущенное лицо.
– Что ты! Я честный парень.
– Кто спорит. Так когда банкет? Мы с Фенделем сегодня это уже обсуждали и решили, что ты должен сводить нас в «Причал».
Глеб засмеялся.
– Ну, вы и волки! О’кей, «Причал» так «Причал»!
Глеб допил минералку, поставил стакан на стол и слегка поежился от тепла и уюта. Господи, он так давно отвык от уюта. Хотя…
Он слегка тряхнул головой.
Что за глупые мысли? Когда это он успел отвыкнуть? Ах да! Он ведь был в аномальной зоне под названием «Гиблое место». Старик Бахтияр водил его в лес. Там Глеб выдул бутылку коньяка и… При воспоминании о том, что было дальше, Глеб слегка поморщился. Кажется, коньяк оказался палёным. Даром что «Кутузов». Чудо одноглазое!
Глеб снова взглянул на Катю. Темная челка, серые глаза, нежный овал лица, изящные руки. А ведь она ничего. Даже красивая. Как это он раньше не замечал?..
Глеб усмехнулся: да замечал, конечно. Но как-то так получилось, что они сразу стали друзьями. Как говорится, «минуя стадию постели».
А может, зря?
Глеб еще пристальнее вгляделся в лицо Кати. Встретившись с ним глазами, Катя нахмурилась и спросила:
– Ты чего, Орлуша?
– Ничего. Любуюсь.
– Издеваешься? – Катя тронула пальцами верхнюю губу. – У меня что-то на губе? Или на щеке? Ну, говори же, не томи!
– Да всё с тобой в порядке. Просто я подумал… – Глеб чуть прищурился. – Слушай, а может, ну его, этого Фенделя? Посидим вдвоем. Нет, правда: я уже давно собирался пригласить тебя куда-нибудь на ужин.
Несколько секунд Катя с удивлением смотрела на Глеба, потом хмыкнула и сказала:
– Говоришь, ветер перемен? А этот ветер перемен не выдул тебе последние мозги?
– А что такого-то? Ты привлекательна, я – чертовски привлекателен. Кое-кто считает, что мы с тобой неплохо смотримся вместе.
Глеб чуть нагнулся вперед, протянул руку и накрыл ладонью пальцы Кати. Она слегка покраснела и попыталась высвободить руку, но Глеб не дал.
– Так как ты на это смотришь? – спросил он, продолжая разглядывать Катю.
Она слегка поежилась под его взглядом и недовольно проговорила:
– Орлуша, такими вещами не шутят.
– А я и не шучу, – мягко возразил Глеб. – Я на полном серьёзе. Пошли куда-нибудь сходим вечером. Выбор заведения за тобой.
Катя взволнованно облизнула губы кончиком языка.
– А как же твоя новая пассия из бутика «Роз-Марин»? – тихо спросила она.
– Я уже отправил ее в отставку.
– За что это?
Глеб усмехнулся:
– За нарушение субординации. Она, видите ли, не любит, когда я курю в постели.
Катя тряхнула головой, словно прогоняла затмившую на мгновение глаза пелену, и снова взглянула на Глеба насмешливо.
– Дурак ты, Орлуша. Дурак и не лечишься.
– Почему?
– Когда приглашаешь девушку на свидание, нельзя говорить с ней о другой девушке. Тем более о той, которой ты «дал отставку».
Глеб нахмурился:
– Королькова, брось понтоваться. Мы же с тобой старые боевые товарищи.
– Вот как? Это в таком качестве ты приглашаешь меня в ресторан?
Глеб поморщился:
– Кать, опять ты.
Несколько секунд Катя вглядывалась в его лицо, потом вздохнула и сказала:
– Нет, Орлов. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы ложиться с тобой в постель. Был бы ты приличный парень, а ты… – Она не закончила фразу и потянулась за соком.
– Ну, и кто же я? – прищурился Глеб. – Договаривай.
– Ты? – Катя пожала плечами. – Ты сукин сын.
Глеб усмехнулся.
– Не слишком-то лестно.
– Зато правда.
Некоторое время Глеб сидел молча, исподлобья поглядывая на Катю. Потом сдвинул брови и сердито проговорил:
– Нам принесут когда-нибудь кофе? Эй, официант! У вас там что, тихий час?
– Перестань, – зашипела на него Катя. – Ты чего такой бешеный?
– Да ничего. Просто не люблю нерасторопных официантов. Набирают по объявлениям…
От стойки отделился официант в желтой футболке с красным логотипом бара. В руке он нес поднос с двумя чашками кофе.
– Ну, наконец-то, – ухмыльнулся Глеб. – Дождется он у меня чаевых, как же.
Официант подошел к столику и уже хотел поставить белые чашки с кофе на стол, но вдруг обо что-то споткнулся. Одна из чашек повалилась набок, и горячий ароматный напиток выплеснулся Глебу прямо на рукав пиджака.