Вот что-то большое коснулось его ног. Изо всех сил он оттолкнулся от препятствия, которое оказалось довольно твердым. Скосив глаза, увидел, что это была каретта-каретта. Ты-то чего под ногами вертишься? Или не видишь, что здесь затевается кровавая разборка?
Акула оскалилась на черепаху и даже щелкнула хвостом по панцирю, отбросив, будто букашку, на несколько метров. Это дало человеку возможность приблизиться к вожделенной цели еще на пару метров. И все равно до лодки было еще слишком далеко.
И тут воду пронзил световой луч, на мгновение ослепив хищника. Рыбища стала вертикально и змеей устремилась вверх, к поверхности воды. Десантник показал морпеху большой палец. Молодчина, так держать.
Маневр акулы дал им возможность обнажить свои ножи, а Брагин взял ружье на изготовку и прицелился.
Завершив пируэт, хищница устремилась на обидчиков. Леха продолжал светить ей фонарем прямо в глаза, что весьма и весьма не нравилось рыбине. Она вертела головой, не давая десантнику прицелиться поточнее.
Выбрав, казалось, удачное положение, он таки нажал на спусковую скобу. Рассекая воду, гарпун помчался к цели, оставляя за собой хвост из прочного шнура. Вот стальная стрела пробила акулью плоть и застряла там.
Вот, дьявол. Не в глаз, в жабры угодил. В принципе тоже ничего.
Рыбища завертелась, забилась, окрасив воду алым.
А потом вдруг поперла дуриком прямо на Евгения. Он не ожидал нападения и пару секунд проиграл.
Почувствовал сильный толчок в левое плечо и едва не выпустил из рук нож. Отбросив мешавшее маневренности ружье, перебросил нож в правую руку и принялся что есть мочи тыкать им в бок и брюхо акулы.
Морпех поспешил на помощь и атаковал рыбину сверху, нанося ей удар за ударом в голову.
Хищница забилась, вертя головой из стороны в сторону и скаля смертоносные зубы. Однако с каждым ударом движения становились все медленнее и медленнее. Пока наконец и вовсе не прекратились.
Замерев, гигантская туша пошла ко дну, фонтанируя кровью.
* * *Испачканные кровавыми ошметками и слизью мужчины забрались на борт и дружно выдохнули.
– Ничего себе поохотились, – скривился Леха, когда они сбросили с себя гидрокостюмы.
Как ни странно, сетка с морскими ежами сбереглась в целости и сохранности.
– Знаешь, а мне понравилось, – вытирая пот со лба, признался Брагин. – Давно такого выброса адреналина не чувствовал. Как будто в старые добрые сталкерские времена вернулся. Даже о своих глюках позабыл.
Семенов прищурил синий глаз.
– Ну, тогда у меня есть к тебе предложение. Нет, ты, конечно, можешь отказаться…
– Не тяни кота за… сам знаешь что, братишка…
– Может, пора вернуться домой? У меня как раз лишний билетик забронирован на завтрашний рейс.
– А о чем речь? – справился Евгений.
Чего-то подобного он в принципе ожидал, и ответ у него уже был готов…
Глава 2
Московская Зона. Полгода спустя
Море билось о невысокий обрыв быстрыми, мелкими волнами. Стоя шагах в десяти от него, Шквал наблюдал удивительное зрелище, этакий подводный фейерверк.
Лиловые, изумрудные, золотые линии, переливающиеся волны, колеса, то убыстрявшие бег, то вращавшиеся «медленно и печально». Миг – и узор рассыпался мириадами искр, таявших в толще черного стекла воды, танцевавших то у самой поверхности, то уходивших в глубину. Вот возник большой, метров сто, сияющий диск, бешено завертелся, а затем его точно втянуло в глубину, и багровые всполохи на миг погасли. Погасли… и ослепительно вспыхнули вновь. А потом чье-то стремительное тело с гребенчатым плавником вспенило воду в ореоле призрачного света. Так вспыхивал тропический планктон на пути торпед там, в южных морях.
Кто-то сильный и стремительный резвился в пучине…
Кто это – акулоид, змеечервь, а может, мифический левиафан из морей скрытых локаций, в которых никто вроде как не бывал, но о которых так много говорят? Да, в сущности, какая разница?
Свет погас, как кто-то отключил. И сразу с моря начал наползать туман.
Сталкер двинулся к поселку, стараясь обогнать белую мглу.
Не вышло. Уже в белесом мареве он выбрался наверх, пропустив какой-то тяжелый грузовик, который проехал, расплескивая грязь. Из-за толщи тумана слышался собачий лай и человеческие голоса, но никого не было видно. На берегу чадили кучи плавника, и дым от них смешивался с туманом.
Откуда-то с невидимого в дымке второго этажа выплеснули помои, брызги долетели до него.
Минут пять он бродил между домами и сараями, пока не обнаружил, что заблудился на задворках маленького поселка. Какие-то бревенчатые тупики. Покосившиеся глухие заборы, ржавые бочки и кучи мусора.
И дорогу спросить не у кого.
А, нет, есть.
У забора на бревне устроился человек в старой армейской телогрейке поверх танкистского комбинезона и что-то набулькивал в кружку из пузатой бутылки.
– Слышь, – обратился к нему сталкер, – извини, как к «Удаче» пройти, не подскажешь?
Тот помотал головой.
– Извини, я из Пыльникова, тут второй раз вообще… А ты что, братан? Заблудился? – спросил человек участливо.
– Да вот, туман… – пробормотал Шквал.
– Туман ничего, как кисель… Выпьешь со мной, а то тоскливо что-то… – Он сунул в руку Шквала полупустую бутылку.
– А чего так? – бросил Шкал, глотнув.
Коньяк, и довольно хороший.
– Да беда… Кошка вот заболела, – ответил тот. – Лежит, не поднимается. Как бы усыплять не пришлось… А я без кошки жить не привык.
– Из-за Периметра другую привезешь, там их много! Чего переживать? – грубовато подбодрил его сталкер.
– Людей тоже много, верно? А вот помрет друг или родной кто, света не взвидишь!
– Тоже верно, – согласился сталкер.
– Ну, я пошел. Пока, братан… – Туман поглотил последние слова случайного встречного.
* * *Сунув «пузырь» в карман, Шквал свернул в переулок, вышел наконец на знакомую улицу и через пять минут остановился перед воротами бывшего гаража, темневшими в белой стене, – вход в бар «Удача». Из-за них доносился гул, похожий на шум прибоя. Дверь, проделанная в правой створке, как следовало ожидать, оказалась не заперта. Шквал распахнул ее и шагнул внутрь. По инерции начал продвигаться к барной стойке.
Вокруг было шумно, весело, мычал музыкальный центр, горели лампы; по стенам на гвоздях висели карабины и автоматы – их вешали гости, как шляпы и пальто в гардеробе, перед тем как сесть выпивать.
За спиной бармена зловеще отсвечивали лиловые огоньки цветомузыки.
Несколько человек играли в карты, сдвинув столы. Парочка странных типов о чем-то шушукались – на столе перед ними он заметил план, исчерченный разноцветными карандашами… Компания чем-то похожих друг на друга, хотя и разного возраста людей в камуфляже со странными черно-белыми нашивками и вплетенными в волосы костяными амулетами. Черт их разберет, сектанты, а может, просто прикол.
Устроившись за свободным столиком, Шквал увидел, что к нему уже спешит знакомая официантка. Подошла к столу, остановилась напротив и осведомилась, встряхнув осветленной шевелюрой:
– Привет, Шквал. Заказ делать будешь?
– Меню бы, Катюха…
– Меню можно после смены, – подмигнула Катерина, – два часа осталось до конца. Это если ста евров не жалко.
– Ты серьезно? – поднял брови Шквал.
– Шучу, конечно, очень мне надо, чтоб Мила мне глаза за тебя выцарапала перед тем, как с работы погнать. Так будешь есть?
– Есть? А чего у нас есть?
– У нас сегодня бифштекс. Могу подать к нему зеленый горошек, жареный картофель или салат.
– Бифштекс из кого?
– Из мутантов, само собой, – усмехнулась Катя, – первосортная зомбятина. Шучу, свинина, конечно.
– Ну тебя с твоими шуточками, весь аппетит пропал!
Он достал бутыль и двумя глотками допил.
– И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся… – громогласно загундел хриплый голос в углу. – И сказал Бог Ною: конец всякой плоти пришел передо Мною, ибо наполнилась земля злодеяниями от них. И вот, я истреблю их с лица земли… – обросший неопрятный человек в дорогом кожаном плаще запнулся и умолк, словно потеряв нить мыслей…
Шквал поморщился, не особо скрывая раздражение. Этот человек – за глаза звали его Дьякон – был завсегдатаем «Удачи». Сталкер-одиночка, он подолгу пропадал, бродя по одному ему известным закоулкам, но возвращался почти всегда с хабаром. Поговаривали, что, повредив ему рассудок, Зона дала ему чутье на добычу. Деньги за артефакты он исправно пропивал в «Удаче», а когда деньги заканчивались, снова шел в Зону.