Поддавшись Ленкиному упорству, с которым она методично бороздила просторы интернет-пространства, я села рядом, и вместе мы пролистали еще с дюжину сайтов, но безрезультатно — мужчины Ленкиной мечты на них не было.
— Не судьба, — грустно произнесла подруга и пошла на кухню.
С кухни она вернулась с бутылкой вина.
— «Дом Периньон» урожая тысяча девятьсот девяносто шестого года, — с гордостью произнесла она, пресекая тем самым мои возражения. Хорошее вино, как и хороший кофе, было ее слабостью.
— Откуда у тебя такая роскошь? — удивилась я.
— Подарок благодарного ученика. Помнишь, весной меня попросили позаниматься французским языком с директором нефтеперерабатывающего завода перед его поездкой в Марсель? Так вот директор, вопреки моим опасениям, оказался очень способным к языкам и за месяц вполне сносно освоил необходимый минимум. А после того как французы несколько раз похвалили его французский, он расчувствовался и привез мне вот такой шикарный подарок.
Бутылка открылась, издав благозвучный хлопок, и Ленка наполнила бокалы. «За нас!» — сказали мы одновременно и сделали первый глоток. Легкие пузырьки защекотали нёбо, создавая праздничное настроение. Мы сидели посреди комнаты, которая совсем недавно была озером, с развешенными на просушку вещами, с открытыми дверцами шкафов и, несмотря на весь этот бедлам, наслаждались изысканным ароматом и чудесным вкусом вина. Когда позитивный взгляд на жизнь был восстановлен, ко мне вернулась привычка мыслить конструктивно:
— Лена, если тебе надо починить утюг, ты куда идешь?
— В сервисный центр.
— Правильно. Ты же в устройстве утюга ничего не понимаешь, и даже если тебе удастся его вскрыть, ты вряд ли сумеешь его починить. Так почему же в таком важном и ответственном деле, как поиск мужа, ты решила действовать самостоятельно?
— Тань, я ничего не понимаю. Ты к чему клонишь?
— Да к тому, что и в этом деле есть свои профессионалы — брачные агентства.
— Танька, ты гений! — воскликнула Лена и бросилась к компьютеру.
После долгих поисков и споров мы пришли наконец к согласию и остановились на парижском брачном агентстве «Alliance»[1]. Дальше все пошло быстрее. Регистрация заняла не более пяти минут, и даже с заполнением анкеты из 36 пунктов мы справились в рекордно короткое время. В бокалах еще оставалось шампанское, и Ленка, подняв свой, громко сказала: «Vive la France!»[2] Этот тост она произносила всегда, когда ей было хорошо. «Вот и славно!» — поддержала я подругу и стала собираться домой.
Весь следующий день я занималась своей «девяткой», которая с некоторых пор стала себя вести как-то странно. При сухой погоде претензий к машине не было. Но стоило попасть ей под дождь, как она начинала чихать, дергаться, а пару раз даже глохла и никак не хотела заводиться. В автомобильных внутренностях я не разбиралась, поэтому и диагноз поставила человеческий — грипп. А поскольку грипп чреват серьезными осложнениями, то консультации специалиста не избежать. Специалист — дядя Леша — работал на небольшой станции техобслуживания в 9-м квартале, куда по сегодняшним пробкам добираться было полдня, но дядя Леша того стоил. Всю дорогу я думала о том, как было бы хорошо, если бы для машин были такие же аптеки, как для людей. Тогда бы сегодня она не изнывала от жары в километровой пробке, а купила бы в аптеке какой-нибудь автоколдрекс и засыпала его в бензобак. На СТО я добралась ближе к полудню. К счастью, дядя Леша быстро поставил диагноз — все дело было в неисправном воздушном фильтре, который я не меняла со времен царя Гороха. Фильтр поменяли, и на радостях я решила навести красоту выздоровевшей «девятке». Мойка у меня тоже была пристрелянная — у Политеха. Туда пришлось опять ехать через весь город, но ни на какую другую я бы и не поехала — на мойке у Политеха было небольшое кафе, в котором подавали очень неплохой кофе. Поэтому там мы обе — и машина, и ее владелица — прекрасно проводили время. Пока «девятка» принимала водные процедуры, я сидела в уютном зальчике под крышей и наслаждалась своим любимым напитком.
По дороге домой пришлось заехать в магазин — день удался, поэтому удовольствие хотелось продлить. Запаса продуктов у меня в доме отродясь не было во избежание соблазна пожевать чего-нибудь вкусненького на ночь. Пара низкокалорийных йогуртов, груши или яблоки, минеральная вода без газа — вот все, на что я могла рассчитывать. Но только не сегодня! Праздничное настроение требовало соответствующего антуража, поэтому в супермаркете я купила свои любимые морепродукты, сыр, упаковку итальянской зелени, мороженое и мандариновый джем.
На приготовление ужина средиземноморской русалки ушло не более получаса: отварить морепродукты, засыпать их тертым сыром и слегка подогреть на сковороде, зелень сбрызнуть бальзамическим уксусом и оливковым маслом, украсить мороженое ложечкой джема и сварить кофе. И вот, наконец, я забралась с ногами в кресло, приняла позу копенгагенской русалочки и придвинула сервированный журнальный столик. Но как только я взялась за вилку, зазвонил телефон.
— Тань, ты почему не берешь трубку? — вопила в телефонную трубку Ленка.
— А что я, по-твоему, сейчас делаю?!
— Я звоню тебе весь вечер, ты почему не отвечаешь?
— Могла бы позвонить на мобильный.
— Так я и на мобильный звонила!
Вот черт! До меня только сейчас дошло, почему за целый день мне никто не позвонил. Вчера, вернувшись от Ленки, я вынула телефон из сумки, чтобы поставить его на зарядку, но, отвлекшись на какую-то мелочь, так и оставила его лежать на кухонном столе. Там он и оставался, бездыханный, без малейших признаков жизни. Подключив зарядник и взглянув на экран телефона, я увидела 26 пропущенных вызовов.
— Лена, что случилось? — спросила я, чуя неладное.
— Таня, срочно приезжай, ты должна это увидеть!
— Да что увидеть-то?
— Ничего не скажу. Приезжай! — и Ленка повесила трубку.
Превращение в русалку откладывалось. Я с сожалением посмотрела на накрытый стол, убрала мороженое в холодильник и вышла из дома.
Ленку я застала в крайне возбужденном состоянии. Она схватила меня за руку, подвела к письменному столу и ткнула пальцем в экран монитора: «Вот!» С экрана на меня смотрел красивый мужчина лет 35 — Ален Делон и Марчелло Мастроянни в одном флаконе. Он был так хорош, что походил скорее на произведение искусства, чем на живого человека.
— Ну, и кто это?
— А ты не догадываешься?
— Нет.
— Жених!
— Чей жених?
— Мой!
«Вот они, последствия вчерашнего дня, — пронеслось у меня в голове. — Не иначе как у Ленки крыша поехала».
— Лена, ты успокойся, выпей воды. Где у тебя аптечка?
— Какая аптечка? У тебя что-то болит?
— У меня? Нет. Просто тебе надо успокоиться и выпить чего-нибудь.
— Таня, это тебе надо выпить и успокоиться. Я в полном порядке.
— Конечно, ты в полном порядке. Просто переутомилась вчера, поэтому надо выпить лекарство и лечь спать, а завтра все будет хорошо. Так где у тебя аптечка?
— Таня, сядь. Это действительно жених. Его фотографию мне прислали сегодня из того брачного агентства, куда мы вчера отправили анкету.
— Так быстро?
— Я сама удивляюсь. Но все верно. Вот письмо, вот адрес электронной почты, вот его анкета.
Ленка щелкнула мышкой, и на экране появилась анкета, из которой следовало, что Алекс Миро, 34 года, преподаватель истории в лицее Людовика Великого, без вредных привычек и материальных проблем, увлекается шахматами, ищет жену из России, милую, добрую, до 30 лет, можно с детьми.
«Выходите замуж при первой представившейся возможности, — пронеслось у меня в голове недавнее предсказание. — Вот она, первая представившаяся возможность».
— Надо брать, — сказала я вслух. — Где твоя, Ленка, не пропадала. А с таким мужиком…
— Тань, а как ты думаешь, почему он с такой внешностью до сих пор один? Что, ему во всей Франции невесты не нашлось?
— Для мужчины, да еще француза тридцать четыре года — не возраст. Они там сначала карьеру делают, жилье приобретают, быт налаживают, а уж потом только семьей обзаводятся. Лена, да где он себе во Франции такую невесту найдет! Ты ж у нас умница, красавица, стрессоустойчивая — другие у нас не выживают — и даже двое готовых детишек имеются. Все, садись за компьютер, будем ответ писать французскому султану.
Мой настрой воодушевил Ленку, и она написала ответ, в котором выразила желание познакомиться с Алексом поближе.
Второй бутылки «Дома Периньона» в доме не нашлось — да и откуда бы? — поэтому нам пришлось объявить пьянству бой и перейти на чай. Но чашки мы все-таки подняли, и Ленка произнесла свой любимый тост «Vive lа France!». Ей было хорошо, хотя и немного тревожно. События развивались как в сказке. Захотела мужа-иностранца, и вот он — на блюдечке с голубой каемочкой.