— В данном случае «мы» — это только моя компания, — быстро ответил Кемаль, — мистер Саймингтон не имеет к нашему проекту никакого отношения.
— За исключением того, что он дед вашего сына, — улыбнулся, показывая крупные редкие зубы, Ронни Седлер.
— Да, за исключением этого обстоятельства. Вас интересуют еще какие-нибудь вопросы по мистеру Саймингтону? Или вы хотите говорить о моей фирме? — спросил он.
— Больше никаких вопросов, — развел руками Ронни. Шляпу свою он положил прямо на стол. — Что вас конкретно интересует?
— Их наиболее крупный завода Далласе. На этом предприятии собственно и держится вся их фирма. Мне нужно знать все об этом заводе.
— Обратитесь в их рекламную службу и они с удовольствием выдадут вам всю имеющуюся у них информацию, — удивился Седлер, — или вам нужна дополнительная информация?
В этой клетке воняет, но ничего другого у меня нет, — подумал хозяин кабинета.
— Мне нужна информация о его военных заказах. Чтобы оценить степень надежности и рентабельности завода. Мне нужны все данные о его предполагаемых поставках в этому гиду.
— Вам нужны данные о ракетных двигателях? — чуть понизив голос уточнил Ронни. — Но они засекречены.
Кемаль молча смотрел на него. Видимо, в его взгляде гость прочел нечто такое, после чего он смог выдавить:
— Это будет стоить очень дорого.
Хозяин кабинета по-прежнему молча смотрел на него. Кроме вопроса Ронни чувствовал в глазах и откровенное презрение, а это его довольно сильно обижало.
— Пентагон обычно не любит, когда лезут в его секреты, — пробормотал Седлер.
— Сколько? — вместо дискуссии спросил Кемаль.
— Сто тысяч долларов. Наличными. Половину завтра, — не задумываясь ответил Ронни, — если согласны.
— Сегодня, — ответил хозяин и, достав из ящика стола пять пачек, положил их на стол, — сегодня, мистер Седлер.
Ошеломленный гость смотрел на деньги.
— Когда вам нужна информация? — спросил он.
— Три дня. У вас максимальный срок всего три дня.
— Мы не успеем, — задумался Седлер, — вам нужна информация или документация?
— Вы думаете, мы заплатим такую сумму денег за ваши слова, без документов? — спросил в свою очередь Кемаль.
— За три дня нереально. — Ронни облизнул губы. Его нервировали пачки денег, лежащие на столе рядом с ним.
Кемаль взял пачки в обе руки.
— До свидания, — сухо сказал он, — мы не договорились, мистер Седлер.
— Подождите, — почти страдальческим тоном крикнул гость, — я постараюсь успеть за три дня. Какие именно заказы вас волнуют?
— Основные. О которых вы говорили.
— Понимаю. Вам нужны не только данные по заказам, но, очевидно, и возможности дальнейших заказов.
— Не только. Нам нужна их документация.
— Зачем? — изумился Ронни, — при чем тут документация? Чтобы оценить степень перспективности предприятия, вовсе не обязательно вникать в технологию существующих там процессов. Достаточно ознакомиться с их финансовым отчетом.
— Это вам достаточно, мистер Седлер, — покачал головой Кемаль, — а наша компания не ведет дел таким образом. Мы должны изучить технологию производства, чтобы убедиться в гарантиях на будущее. Может, они там по заказу Пентагона готовят кастрюли для сержантов. У нас иначе нельзя.
— Мы будем иметь крупные неприятности с ФБР и Пентагоном, — пробормотал Ронни.
— Это ваши проблемы, мистер Седлер. Если не беретесь…
— Подождите, — нервно произнес гость, — но для чего вам их документация?
— Дважды объяснять я не могу. Слишком долго.
— Если бы я не знал вашего дядю, — пробормотал Ронни, — и не знал бы вас и вашего тестя. Я бы решил, что вы французский шпион.
Впервые за время разговора хозяин кабинета чуть заметно улыбнулся. Взглянул на своего гостя и спросил:
— Почему французский?
— Я думал, вы спросите — почему шпион?
— Это я догадался. Из-за военных заказов. Но почему именно французский? У меня нет родственников-французов.
— Этих «лягушатников» полно в соседнем штате. И потом, я слышал, что они хотели заказать эти двигатели вместе с Пентагоном. Поэтому я и мог подумать, что вы именно французский. Но, зная вашу семью и семью вашей супруги столько лет…. — он развел руками, — вам действительно нужна вся документация?
— Нужна, — подтвердил он, — когда вы сможете мне ее передать?
— Через три-четыре дня, — пожал плечами Ронни, — придется поработать. Вы разрешите? — показал он на деньги.
Кемаль Делан кивнул. Гость сгреб все пачки и рассовал их по карманам пиджака. Взял шляпу.
— Думаю, мы договорились, — сказал он, снова протягивая свою потную ладонь.
«Грязный мерзавец», — с отвращением подумал Кемаль, но руку пожал во второй раз.
Гость вышел. На полированной крышке стола остался липкий полукруг от его шляпы. Кемаль вызвал секретаря.
— Уберите тут, — брезгливо сказал он, показывая на это жирное, липкое пятно.
Секретарь поспешила за тряпкой.
А вышедший из здания фирмы Ронни нащупал в своем кармане небольшой микрофон и отключил запись. Затем, найдя первую попавшуюся кабину телефона-автомата, подошел к ней и, опустив двадцать пять центов, позвонил.
— Дик, это я, — сказал он довольным голосом, — получил неплохой заказ. Нет, не шучу. Теперь этот ничтожный турок у меня в руках.
Он и не подозревал, что в соседней кабине стоит частный детектив, нанятый Кемалем Асланом, который слышит каждое его слово.
Глава 3
Вилла Джеймса Каррингтона, давнего друга и компаньона отца Марты была расположена в тридцати километрах от Хьюстона, немного южнее Пассадины, почти на самом побережье. Добираться туда нужно было около получаса и Кемаль заехал за Мартой ровно в шесть часов. Как он и предполагал, она не была готова.
Полчаса Марта перебирала платья, из которых ей нужно было выбрать одно. Еще полчаса она надевала это платье. Сцепив зубы от бессильного гнева, он довольно долго сидел на диване, после чего отправился переодеваться. Наконец, Марта вышла к нему в длинном серебристом платье, до самых ног. За это время он успел одеть необходимый смокинг и, уже нетерпеливо постукивая каблуками лакированных туфель, ждал ее у дверей.
Она не спросила, понравился ли мужу се выбор, а он не стал ничего говорить. Просто демонстративно посмотрел на часы и пошел за женой. В лифте она все-таки поинтересовалась:
— На какой машине поедем?
— Я возьмут твой «седан». Дай мне ключи, — предложил он, — тебе будет трудно вести машину в этом платье.
— Ничего, — ответила она, поворачиваясь к нему спиной, — я поведу сама.
За пять лет он понял, что спорить с ней бесполезно. Он равнодушно пожал плечами и тоже отвернулся.
Они выехали из города только в восьмом часу вечера. Несмотря на начало ноября, в Техасе стояла удручающая жара и многие старожилы помнили, как долго держалась летняя погода в этом странном восемьдесят втором году.
На трассе она обычно ездила довольно быстро. Вот и в этот раз огоньки спидометра начали увеличиваться.
— Осторожнее, — нарушил молчание Кемаль, — впереди будет поворот.
— Знаю, — раздраженно ответила она, — я здесь тридцать лет проезжаю, а ты только начал ездить.
Она все время намекала на его неместное происхождение, словно это была часть вины самого Кемаля за ее неустроенную личную жизнь.
— Твой отец будет волноваться, — вместо ответа оказал он, снова посмотрев на часы, — я обещал, что мы приедем к семи. Ты ведь знаешь, он не любит, когда ты садишься за руль.
— Ничего, перетерпит.
— Опять у тебя такое собачье настроение, — не выдержал наконец, Кемаль, — что случилось?
— Ничего не случилось. Ты сидел дома с таким видом, словно я виновата перед тобой. А мне нужно было выбрать платье. Ты даже не посмотрел на меня, когда я его одела.
— Следи за дорогой, — посоветовал Кемаль.
— Вот это все, что ты мне можешь сказать. Следи за дорогой, мы опаздываем, ешь меньше сладкого, отец будет волноваться. Хватит. Надоело. Нам нужно разводиться, Кемаль. Эта жизнь только губит нас обоих.
— Хорошо, — мрачно согласился он, — вернемся ночью домой и решим. А сейчас следи за дорогой.
Она нажала на тормоза, съезжая с трассы.
— Мы можем один раз в жизни поговорить спокойно? — спросила Марта. — Почему ты так ко мне относишься, Кемаль? Что я тебе сделала?
— Мы опаздываем, — терпеливо сказал он, — уже и так половина восьмого.
— А я вообще не хочу туда ехать, — зло огрызнулась Марта, — видеть эти рожи. Не хочу и все. Можешь ехать один, если тебе так нужен мой папочка. Чтобы он не волновался. А я поеду домой. Лучше посижу с Марком, чем с этими толстомордыми кретинами.
— Хорошо, — он вышел из автомобиля, захватив пакет с подарками, — можешь возвращаться.