"Формально (хронологически) эти комедии прямо предшествуют комедиям Григория Александрова, по сути же, и по форме, и по смыслу, они - прямая противоположность. "Дон Диего и Пелагея", "Девушка с коробкой", "Дом на Трубной" - веселые фильмы (как и положено комедиям). И чуть-чуть грустные. Они, разумеется, разные - прежде всего по жанру: Протазанов заметно сильнее в сатире, Барнет - в лирике. Но они схожи своей предельной заземленностью, сугубым "бытовизмом". В них и намека нет на героически-победную, маршевую поступь, которую принесли на экран комедии Александрова.
Первые советские комедии выступают от имени иной эпохи - сложной, неустоявшейся. Последствия нэпа еще дают о себе знать - так же как последствия войны, разрухи, безработицы. Герои этих комедий - обычные люди, люди трамваев, улиц, очередей, коммуналок, домишек с палисадами и огородами, по-своему привлекательные, но никак не претендующие на особое место в истории. Они еще не успели осознать идеалы нового времени, почувствовать его романтический пафос. Они живут на окраинах, в пригородах, в тесноте коммунального быта - их не ждут в финале Большой театр, или пышные павильоны Сельскохозяйственной выставки, или физкультурный парад на Красной площади..."
Самым популярным комиком немого кино, безусловно, являлся Игорь Ильинский, который практически не сходил с экрана, кочуя из фильма в фильм. Среди его работ: Митюшин в "Папироснице из Моссельпрома", Петя Петелькин в "Закройщике из Торжка", Гопкинс в "Мисс Менд", Тапиока в "Процессе о трех миллионах", Гога Галкин в "Поцелуе Мэри Пикфорд", Поль Колли в "Кукле с миллионами", Франц Шульц в "Празднике святого Йоргена" и др.
ДАЕШЬ КОМЕДИЮ!
Когда в 1931 году в советский кинематограф пришел звук, режиссеры бросились активно использовать его в своем творчестве. В том году были сняты четыре звуковых фильма разных жанров: "Одна" (режиссеры Григорий Козинцев и Леонид Трауберг) - социальная драма о первых шагах самостоятельной жизни молодой учительницы, "Златые горы" (Сергей Юткевич) историко-революционная драма о забаставке в Баку 14-го года, "Путевка в жизнь" (Николай Экк) - криминальная драма о трудных подростках, и "Механический предатель" (Алексей Дмитриев) - комедия про некоего коменданта коммунального дома, который получив в свои руки звукозаписывающий аппарат "фоновокс", пытается с его помощью вытурить из квартиры соседа. Все четыре фильма лично посмотрел Сталин, первые три похвалил, а вот комедией остался недоволен. Уходя с ее просмотра, он посетовал руководителям Союзкино, что наши киношные мастера пока еще отстают от заграничных - дескать, те давно научились снимать веселые и красочные кинокомедии. Эта реплика вождя, сами понимаете, не могла остаться без внимания.
Осенью 1932 года в ГУФКе состоялось совещание, на которое пригласили ведущих кинорежиссеров и сценаристов страны. Перед собравшимися была поставлена задача: как можно скорее приступить к выпуску звуковых кинокомедий, которых так ждет советский народ (в подтексте читалось Сталин). И, как говорили в то время: "Если партия прикажет, кинематограф ответит: "Есть"! Короче, засучив рукава, режиссеры бросились выполнять новый наказ.
Такого изобилия кинокомедий, которое обрушилось на советского зрителя в 1934 году отечественный кинематограф еще не знал. На широкий экран вышло более десятка фильмов этого жанра, снятых на разных киностудиях страны. Назову лишь некоторые из них: "Марионетки" (Яков Протазанов) - политический пафлет, высмеивающий фашистских деятелей, "Гармонь" (Игорь Савченко) музыкальная комедия про деревенских комсомольцев, "Горячие денечки" (Иосиф Хейфиц, Александр Зархи) - комедия про любовь танкиста к студентке сельхозтехникума, "Новый Гулливер" (Александр Птушко) - экранизация романа Джонатана Свифта "Путешествие Гулливера" (это в нем звучала, ставшая затем чрезвычайно модной песня "Моя лилипуточка, приди ко мне..."), "Великий утешитель" (Лев Кулешов) - экранизация новелл О'Генри и др.
Однако "гвоздем" сезона, безусловно, стал феерический мюзикл Григория Александрова "Веселые ребята", который вышел на широкий экран в декабре 34-го. Популярней фильма в том году просто не было. Причем, как часто случается в искусстве, зритель картину обожал, а вот критики испытывали к ней диаметрально противоположные чувства. Такого количества отрицательных рецензий, обрушихшився на "Веселых ребят" в советской прессе, не знал до этого ни один наш фильм. В чем же обвиняли картину?
Главная претензия - подражание второсортным голливудским джаз-ревю, которых режиссер Александров насмотрелся в Америке (он был там в 1929 1930 годах). Среди других обвинений, звучащих в адрес фильма, были и такие: пошлость, бездушие (дескать, на съемках мучили животных), плагиат (дескать, композитор Исаак Дунаевский передрал музыку у мексиканцев). Впрочем, возьмем в руки первоисточники. Вот что писала о фильме "Литературная газета":
"Создав дикую помесь пастушеской пасторали с американским боевиком, авторы думали, что честно выполняли социальный заказ на смех. А ведь это, товарищи, издевательство над зрителем, над искусством... И на страницах газеты (намек на "Комсомольскую правду", которая выступила в защиту фильма. - Ф. Р.), рядом с пахнущими порохом и кровью заметками международной информации, рядом с сообщениями ТАСС, заставляющими вечерком достать из дальнего ящика наган и заново его перечистить и смазать, щебечут лирические птички..."
Хулители фильма ставили вопрос ребром: по какому пути пойдет наш кинематограф - по пути "Чапаева" или "Веселых ребят"? И сами же делали вывод: если по пути "Веселых...", то ничего хорошего наш кинематограф впереди не ждет.
Дискуссию "закруглили" на самом верху. Председатель ГУФКа Борис Шумяцкий набрался смелости и показал фильм самому Алексею Горькому. Тот во время сеанса чуть не умер от смеха и, в свою очередь, предложил немедленно продемонстрировать картину Сталину. Шумяцкий струхнул, поскольку понимал: Сталин не Горький, у него юмор специфический и, если ему не понравится фильм, головы не сносить прежде всего ему - Шумяцкому. Поэтому он решил подстраховаться - привез Сталину только три части фильма, а отсутствие полной версии объяснил тем, что Александров, мол, дорабатывает ленту. А потом произошло чудо. Сталин и другие члены Политбюро, едва отсмотрев первую часть фильма, стали дружно аплодировать происходящему на экране и потребовали показать им полную версию "Веселых..." При этом Сталин изрек: "У Александрова картину надо забрать, иначе он испортит ее своими поправками".
Вскоре после этого просмотра на страницах главной газеты страны "Правды" (номер от 12 марта 1935 года) появилась заметка о фильме, в которой была сделана попытка примирить хулителей и ревнителей картины. В заметке отмечалось, что "Веселые ребята" - это первый крупный шаг в "попытке широко использовать американское мастерство веселого трюка", что "картина не свободна от недостатков", и в первую очередь "из-за отсутствия сюжета", что, "несмотря на талант постановщика, несмотря на превосходную игру артистки Орловой и мастерство оператора Нильсена, трюк наглядно обнаружил свои сильные и слабые стороны", что "мюзик-холл на экране веселое и занятное зрелище, но надо давать его в меру".
Как я уже отмечал, "Веселые ребята" имели огромный успех у зрителя, причем не только у советского. На Международной киновыставке в Венеции в 1934 году картина была удостоена сразу двух призов: за режиссуру и музыку. А после того как фильм понравился Сталину, его создатели были награждены правительственными орденами (Александров получил боевой орден Красной Звезды, как писали газеты: "за храбрость в победе над трудностями кинокомедии").
Несмотря на то что "Веселые ребята" были поддержаны на самом верху, в последующие годы фильмов-ревю в советском кино не снималось. Да и сам Александров после искрометной комедии снял куда более спокойный и величественный "Цирк" (1936). Яков Протазанов решил снять комедию на современном материале - "О странностях любви" (1936), но потерпел неудачу. То же самое произошло и с фильмом Игоря Савченко "Случайная встреча" (1936). В другие жанры ушли Иосиф Хейфиц и Александр Зархи (революционная драма "Депутат Балтики"), Александр Мачерет (детектив "Ошибка инженера Кочина"). Среди удачных работ назову следующие: "Пэпо" (1935) Амо Бек-Назарова, "Три товарища" (1935) и "Вратарь" (1936) Семена Тимошенко.
Советские комедиографы практически не экранизировали классику, видимо, боясь аллегорий с современностью. По А. Островскому сняли два фильма, но это были произведения с трагическим исходом - "Гроза" (1934) и "Бесприданница" (1937). М. Салтыкова-Щедрина ставили только в мультипликации. Абрам Роом замахнулся было на "Золотого теленка" И. Ильфа и Е. Петрова, но выкинул всю сатиру, оставив голый юмор и дав героям другие имена: Остап Бендер превратился в фокусника Сен-Вербута, которому ассистировали некие Телескоп и Жора (фильм "Однажды летом", 1936).