Лидс вводил меня в курс дела, а я задавал умные вопросы и делал пометки в блокноте. Потом мы перекочевали в дом, где принялись обсуждать использованный яд, способ отравления, возможных подозреваемых и так далее. Я даже притомился. Мне ведь приходилось играть роль, и не только из-за того, чтобы ни у кого не возникло подозрений по поводу истинной цели моего приезда, но еще и потому, что Аннабель была слишком хорошенькая, чтобы я мог стерпеть ее скептический настрой. Самое смешное, что отравленный пес даже не издох. Он жил и здравствовал. Я же так пыхтел и старался, словно для нас с Ниро Вульфом это было самое крупное дело за весь год, так что Лидс просто так, за здорово живешь, заполучил детективной работы на добрых полсотни долларов. Никого мы, естественно, на чистую воду не вывели, но вы бы только послушали, какие меткие вопросы я задавал!
Когда Аннабель и Хэммонд оставили нас, чтобы вернуться в Берчвейл, я расспросил Кэлвина Лидса о Хэммонде, который, вообразите себе, и в самом деле оказался банкиром. Да еще каким — вице-президентом Кредитной компании Метрополитен, который занимался всеми финансовыми делами миссис Рэкхем после смерти ее первого мужа. Когда я съехидничал, что, похоже, Хэммонд собирается заняться также, и всерьез, и невесткой миссис Рэкхем, Лидс пробурчал, что ничего такого не замечал. Я спросил, кто еще ожидается за ужином.
— Вы и я, — ответил Лидс. Он не спеша потягивал виски из высокого стакана. Мы сидели в небольшой гостиной в его домике, в которой не было ничего примечательного, кроме бесчисленных фотографий собак на стенах. На улице Лидс передвигался с живостью и энергией, которые составили бы честь многим людям вдвое моложе его; теперь же он расслабленно возлежал на кушетке. Он напомнил мне одну из собак, которую мы видели во время экскурсии: та псина нежилась на солнышке у дверцы своей клетки.
— Вы и я, — сказал Лидс, — а также моя кузина, ее муж, миссис Фрей, с которой вы уже познакомились, Хэммонд и еще один политический деятель, всего семеро…
— Что за политический деятель?
— Оливер А.Пирс.
— Я на короткой ноге с целой кучей политиканов, но о таком не слыхал.
— Только не говорите ему об этом, — буркнул Лидс. — Хотя в свои тридцать четыре он добрался лишь до законодательного собрания, но все же он потерял несколько лет из-за войны, как и многие другие молодые люди. Дайте ему шанс. Один, больше не надо.
— А кто он, друг семьи?
— Нет, и это очко в его пользу. — Лидс отхлебнул из стакана. — Когда он впервые появился здесь прошлым летом, он приехал как гость миссис Фрей, во всяком случае, она его пригласила, но очень скоро один из них, видно, поднадоел другому. Однако Пирс не терял времени зря: успел познакомиться с Линой Дарроу и втюрился в нее по уши.
— Кто такая Лина Дарроу?
— Секретарша моей кузины… Кстати, она тоже будет за ужином, так что выходит восемь. Не знаю, кто позвал его… возможно, кузина… но приехал он, такой занятый деятель, только ради Лины Дарроу. — Лидс хмыкнул. — В свои годы мог бы быть поосмотрительнее.
— Вы невысокого мнения о женщинах, не так ли?
— Они мне безразличны. — Лидс прикончил виски. — А с кем бы вы на моем месте предпочли жить — с такими изумительными животными или с женщиной?
— С женщиной, — убежденно ответил я. — Правда, я ее еще не выбрал, ведь их так много, но даже если она вдруг окажется сукой, то я искренне надеюсь, что не одной из ваших. Мне нужна такая, которую можно без опаски спускать с поводка. — Я махнул рукой. — Впрочем, оставим это. Вам больше по душе собаки, и на здоровье. А миссис Фрей тоже считается членом семьи?
— Да, — лаконично ответил он.
— Миссис Рэкхем держит ее как память о погибшем сыне? Или это помогает ее неврозу?
— Не знаю. Спросите ее сами. — Лидс выпрямился и встал на ноги.