Никита мотнул головой, пытаясь освежить пьяную память. Он и не помнил, как они сели в машину, выехали из Москвы. Парень глянул на экран навигатора. До Павелецка осталось совсем чуть-чуть. На пятнадцать километров от Москвы откатились, а он этого не заметил.
В свете фар мелькнул человек, выбегающий на дорогу. Никита запоздало поставил ногу на педаль тормоза. Но этот тип на трассу так и не вышел, всего лишь махнул жезлом, требуя остановиться.
Никита стал притормаживать, но вдруг вспомнил, что он пьяный и обкуренный, а у него и без того проблемы с местными ментами. Парень прибавил скорость, разогнал машину, и вдруг оказалось, что она стоит на обочине дороги, а к ней бегут люди в форме, да еще и с автоматами. Дверца открылась, чьи-то сильные руки вытащили Никиту из машины, заставили опереться о капот.
У отца побелели костяшки пальцев, настолько крепко он сжал кулаки. И зубы стиснул так, что они могли и треснуть.
– Что мне с ним делать? – спросил он.
– Выкупить, понять и простить, – ответил Трофим и пожал плечами.
А что еще можно сделать с Никитой? Ему хоть петуха на голову сажай, все равно в ней не рассветет. Не так давно человека по пьяному делу сбил, не успели отмазать, как он снова вляпался. На этот раз у него траву нашли. Это не считая управления автомобилем в нетрезвом состоянии.
– А дальше?
– Снова выкупим.
– А если он убьет кого-то или сам?.. – Отец вздохнул, закрыл глаза и перекрестился.
– Значит, нужно просто подкупить.
– Это ты о чем?
– Да есть у меня одна идея.
Трофим поскреб пальцами подбородок. Его посетила интересная мысль. Он опасался, что не сможет удержать ситуацию под контролем, но решил рискнуть.
«Именем Российской Федерации…». Никита не мог поверить своим ушам. Ему обещали условный срок, а судья вынес реальный приговор. Шесть месяцев исправительных работ. Что все это значит?
Но почему отец не расстроен? Трофим улыбается в кулак. Наказание Никита должен отбывать по месту постоянной работы, это понятно. Но нет у него такого. Вдруг он угодит куда-нибудь на «химию»?
Но его никуда не ведут, выпускают из-под стражи. Трофим подходит к нему, смотрит с усмешкой.
– Тебе весело? – спросил Никита.
– А повежливей нельзя? Я теперь твой начальник.
– С каких это чижей?
– Держи!
Трофим протянул ему трудовую книжку, раскрыл ее, а там запись: «Павелецкий металлопрокатный завод. Помощник генерального директора». Печать, подпись, все как положено.
– Так это вы все подстроили? – Никита обвел взглядом зал суда.
– Хочешь ты или нет, а работать придется, – с усмешкой проговорил Трофим.
Никита посмотрел на отца, но тот лишь кивнул, подтверждая слова брата.
– Я не буду работать! – вспылил Никита.
– А вот это зря. Не подчинишься решению суда, получишь реальный срок в колонии общего режима.
– Отлично! Лучше в колонию!
– Тебе решать. – Трофим пожал плечами, кивком показал на судью, который собирался покинуть зал, и повернулся к Никите спиной.
Отец мрачно глянул на младшего сына и последовал за старшим. Они предоставляли Никите право сделать заявление и снова оказаться под стражей – до нового решения суда. А потом этап, зона, зэки.
– Эй! – Никита догнал отца и брата, вместе с ними вышел из здания суда.
Отец сел в одну машину, а Трофим показал на другую, и Никита оказался в его «Мерседесе».
– Так я твоим помощником работать буду? – спросил он.
– Если хочешь. – Трофим откинул голову, закрыл глаза.
Машина плавно стронулась с места, покатила в сторону завода.
– А если не хочу?
– Тогда разнорабочим в горячем цеху.
– Разнорабочим? А ничего, что у меня высшее образование?
– Инженерное?
– Экономическое.
Трофим усмехнулся. Уж он-то знал цену этого диплома. Заплатили за престижные корочки много, но на деле они не стоили ничего. Ни учиться Никита не хотел, ни работать. А зачем ему напрягаться, когда у него все есть? Да и молод он еще, чтобы напрягаться, двадцать четыре года всего. Не нагулялся, не налюбился.
– Вот я и предлагаю тебе место своего помощника.
– Бурные аплодисменты!
– Спасибо.
– Что я должен делать?
– Смотреть, слушать, запоминать, анализировать.
– Смотреть?
– И видеть.
– Кого?
– Что. Свою перспективу на будущее. Освоишься на моем заводе, возьмешь под управление свой.
– Какой свой?
– Любой, на выбор. Я бы посоветовал тульский.
– Что бы ты еще посоветовал?
– Поменьше языком молоть, больше делать. Или чернорабочим в горячий цех.
– Напугал!
– Я не пугаю, а предупреждаю. Я твой начальник, куда хочу, туда и направлю. Не будешь слушаться!.. Пойми ты, Никита. – Трофим взял серьезный, лишенный всякой насмешки тон. – За тобой будет установлен надзор. Если что-то пойдет не так, тебя отправят в зону. Мы с отцом этого не хотим, но если ты сорвешься, ладошку подставлять не станем. Лучше зона, чем ты убьешься на машине по пьяному делу.
– Зона так зона!
– Не истери. – Трофим скривился. – Ты же не девочка.
– Что?!
Трофим промолчал, но взглядом призвал брата взять себя в руки. Никита присмирел. Своими детскими капризами он ничего никому не докажет. Тем более что его привязали к работе не отцовской волей, а приговором суда. Не важно, кто подложил ему эту свинью. Надо осознать, для чего это сделано. Не мытьем взяли Никиту, так катаньем.
Лариса так светилась изнутри от счастья, как будто джекпот в лотерее сорвала. А может, принц английский ей предложение сделал. Марьяна с легкой иронией смотрела на свою подругу и коллегу. Лариса – девушка взбалмошная, легковерная, да и сама соврет запросто – недорого возьмет.
– Нам что, зарплату подняли? – заметив сияние в ее глазах, спросила у Ларисы Татьяна Михайловна и щелкнула деревянными костяшками бухгалтерских счетов.
Компьютеры давно уже в ходу, калькуляторы разной степени сложности, но у Татьяны Михайловны своя методика расчетов. Хоть бы раз ошиблась!
– Зарплату?!. – Лариса на мгновение задумалась. – Если бы нам зарплату подняли, то вы бы уже знали.
– А чего тогда?
– А вас, Татьяна Михайловна, только зарплата интересует? – осведомилась Лариса, наманикюренными пальцами сняла со лба непослушный локон и опустилась на стул за своим рабочим столом.
Именно опустилась, с разгону, без торможения. Юбка при этом раздулась, и ей пришлось подправлять ее.
Сколько Марьяна знала Ларису, она никогда не видела ее в джинсах и в балетках. Только платья или юбки, высокий каблук. Волосы всегда распущены. Длинные ресницы, щедрый макияж, изящный маникюр.
Лариса всегда была во всеоружии своей красоты, только это почему-то мало ей помогало. Не везло барышне с мужчинами. То с одним встречалась, то с другим, а постоянного парня не имела.
Девушка действительно красивая, эффектная. Роскошные русые волосы, смазливое личико, пышная грудь, тонкая талия с крутым переходом на крепкие бедра и длинные стройные ноги. Мужчинам такие нравятся, может, потому Лариса и перебирала варианты. Требования к мужчинам у нее высокие. Как бы ей в девках не остаться. Двадцать три года уже, можно сказать, критический возраст.
– Зарплата меня интересует, – сказала женщина. – Муж, дети, внуки. А тебя?
– Во внучки я вам не гожусь. Может, потому и мужьями не интересуюсь.
– А пора бы уже.
– Я еще слишком молода для замужества. Но если вдруг, то так уж и быть!.. – Лариса вскинула палец, закручивая интригу.
– Что вдруг? – повелась Татьяна Михайловна.
– Знаете, кто к нам на работу устроился?
– Кто?
– Сын самого Высокова! Младший брат нашего директора. Помощником у него работать будет.
– Размечталась! – заявила Татьяна Михайловна.
Все знали, что Лариса нацеливалась на генерального директора. И хвостом перед Трофимом Степановичем крутила, и в секретарши к нему набивалась, а все без толку. Не обращал он внимания на ее красоту.
– А вдруг? – Марьяна улыбнулась. – Он парень холостой, свободный, в поиске.
– Ты откуда знаешь, что в поиске? – вскинулась Лариса.
– Глеб рассказывал. Высоков у них по какому-то там делу проходил. Он вроде бы сбил кого-то на машине. А Глеб – следователь.
– А почему в поиске?
– Кто, Глеб?
– Нет, Никита! – Лариса поморщилась и махнула рукой.
– Если парень холостой, то в поиске.
– Это хорошо! Я тоже в поиске!
– Работай, одиночество! – щелкая костяшками счетов, сказала Татьяна Михайловна.
Лариса вздохнула. Работы у нее много, а начальство строгое. Не будешь успевать – уволят и «до свидания» не скажут. А зарплата неплохая, жаль такую терять.
Появление Никиты Высокова на заводе не стало для Марьяны новостью. Глеб рассказал, по какой причине мажор попал на работу к старшему брату. Но об этом нельзя было говорить, а Марьяна не из болтливых.
Кабинет небольшой, но комфортный, даже с приемной. Секретарши, правда, нет, и кресло неплохо бы заменить, но в целом все хорошо. Уж куда лучше, чем в тюремной камере, среди уголовного люда.