— Жарко? — спросил он с жалостью.
— Смертельно.
— Лучше не надо так шутить.
— Не помнишь первую помощь при тепловом ударе?
— Отнести в тень, раздеть, облить холодной водой… Так что падай в обморок.
— Не дождешься.
— Катафалк должен был вести я.
— Тебе повезло, что ты об этом поздно подумал.
— Могу я как-нибудь загладить вину?
— Нет. Теперь ты мой должник.
Бросив последний взгляд в зеркало, я убедилась, что выгляжу на «четыре с плюсом».
— Ну что ж, войдем в обитель скорби.
В обители скорби вовсю работали кондиционеры. Мы остановились в просторном вестибюля агентства.
Черные мраморные полы, хрустальные люстры, картины на стенах говорили о солидности предприятия. По привычке я сразу отметила все возможные входы и выходы. На противоположной стороне, в глубине вестибюля, виднелась широкая лестница на второй этаж. По левую руку от меня начинался коридор, а по правую находилась дверь. Планировка напоминала ту, что была в теткином доме. Только здесь часть внутренних стен снесли. Скорее всего если пойти по коридору, можно обнаружить спуск в подвал и выход во двор. Иногда и от родни бывает польза.
Справа от лестницы, отгороженные стеклянной стеной, за компьютерами сидели две симпатичные женщины в форменной одежде и сплетничали. Первая услышанная фраза заинтересовала меня своей образностью. Я дернула Виктора за рукав, и мы затаились, прислушиваясь. Для пользы дела, разумеется.
— Выкобенивается, как вошь на расческе! — язвила плотненькая крашеная блондинка с короткой модельной стрижкой и длинными сиреневыми ногтями.
— Была бы ты шефовой шлюшкой, тоже бы выкобенивалась, — вкрадчиво заметила ухоженная брюнетка, лет тридцати пяти или чуть больше.
— У меня совесть есть. А эта повадилась сюда ходить, как к себе домой, кошка драная, — плевалась от возмущения блондинка. — Ходит почти голая, мужики на нее так и пялятся. Вчера вот спускается по лестнице, юбка — супер-мини, и трусов нет. Ребята чуть гроб не выронили.
— При виде меня у них кое-что другое падает.
— Была бы я шефовой женой, я бы этой сучке глаза выцарапала и патлы крашеные выдрала! — блондинка раздраженно хлопнула рукой по столу, сломала ноготь и ругнулась.
— На месте его жены я бы тоже молчала. При таких-то деньжищах, — брюнетка сокрушенно покачала головой, поблескивая бриллиантовыми сережками.
— Вот скоро и домолчится. Бросит он ее ради своей…
Наверху что-то громыхнуло. Наверное, дверь. Барышни замолчали и уткнулись в компьютеры.
На лестнице, покрытой красным ковром, появилась девица с огненно-розовыми волосами. На шее — цепочка, на ногах — босоножки на платформе, а на теле две блестящие полоски ткани. Мордашка смазливая, но видали и лучше, например, в зеркале.
Ее серые глаза гневно сверкали, лицо раскраснелось, и ругалась она такими словами, какие девушки двадцати с небольшим лет должны держать в голове лишь на крайний случай. Она прошла мимо, не обращая ни на кого внимания. Никогда не думала, что дверью можно так хлопнуть.
Барышни оживились.
— У, гадюка! Получила пинком под хвост! Может, она от шефа еще к кому бегает? — Блондинка довольно откинулась в кресле.
— Дурам все с рук сходит. — Брюнетка поправила прическу, мол, она-то умная, но сидит здесь, пылится в одиночестве.
И тут она заметила нас.
— Что вам угодно? — спросила она, неприязненно изучая меня.
У второй тоже сделалось такое кислое лицо, словно я враг народа. Взгляды их слегка потеплели только тогда, когда они разглядели мою изжеванную одежду. Не любят у нас все-таки красивых женщин. Пока я собиралась ответить, Виктор прокашлялся и выдвинулся вперед. «Стеклянные барышни» тут же переключили внимание на него.
— Девушки, нам необходимо ваше начальство. Самое-самое.
— Позвольте узнать, зачем? — пока блондинка молча таращилась, брюнетка успела рассмотреть Штирлица с макушки до пяток, и в глазах ее зажегся хищный огонечек. Это надо же, как Виктор действует на женщин. Интересно, я тоже так со стороны выгляжу?
— По важному делу, — он поставил ударение на каждом слове.
— Игорь Ефимович сейчас занят. Какое у вас дело? — На убитых горем родственников мы явно не походили.
— Личное.
— К нам все приходят по личному, — в разговор вступила блондинка.
— Девушки, позарез надо. — И Виктор улыбнулся так, что, будь я режиссером, обязательно взяла бы его в рекламу зубной пасты, жвачки и всей той гадости, которую надо аппетитно откусывать и жевать на весь экран крупным планом. И в фильм про вампиров. Хотя его улыбка и не предназначалась мне, я почувствовала, что таю, как шоколад на солнце, становясь мягкой, сладкой, податливой, липкой и противной. Представляю, каково пришлось барышням. Обо мне они вообще забыли.
— На второй этаж, — кокетливо пролепетала брюнетка.
— Спасибо, девушки. Я этого не забуду.
Я с раздражением подумала, что они нашли общий язык. Похоже, Виктор не в первый раз использует женщин в своих интересах и легко вступает в предложенную ими игру. Но, впрочем, что еще можно ожидать от него при такой-то внешности!
Не успела я подняться на вторую ступеньку, как меня медовым голоском окликнула блондинка:
— У вас зубы в помаде.
Вот дрянь!
Утешала мысль: они остаются там, в стеклянном заточении, а я ухожу с ним.
Я демонстративно повернулась к Виктору:
— Говорил, друг — бабник. А сам-то…
— Это надо воспринимать как внезапный приступ острой ревности? — довольно усмехнулся Виктор.
— От подобной глупости меня защищают хороший иммунитет, прививки и самолюбие.
Первый этаж от второго отгораживала решетчатая дверь, в данный момент незапертая. Пройдя через нее, мы оказались перед приятного вида совсем молоденькой девицей-секретаршей. Она была не похожа на тех прожженных красоток внизу, и Виктор решил с ней не церемониться. Не успела она и рта раскрыть, как он заявил:
— Доложите Игорю Ефимовичу, что мы по очень, подчеркиваю, очень важному делу, связанному с его агентством.
— Но…
— Не думаю, что в его интересах держать нас здесь. Если ему, конечно, не нужны неприятности.
Секретарша окинула нас взглядом.
— Вы из налоговой полиции или из милиции?
— Девушка, вы всегда так любопытны или только со мной? Может, вам еще и телефончик дать?
— Но… — секретарша смутилась.
— Все настолько серьезно, что вы боитесь визита представителей властей? — поинтересовалась я.
— Чистосердечное признание смягчит вашу вину. — Виктор переигрывал, но явно получал удовольствие.
Мне показалось, что секретарша сейчас расплачется. Испугалась она — это точно.
— Я ничего не знаю. Я в агентстве всего два месяца работаю. Как о вас доложить? — Ее губы дрожали, а носик покраснел.
Да, не все спокойно в царстве мертвых… Похоже, часть скелетов они прячут в шкафах, а не в гробах.
Кабинет шефа «Последнего пути» поражал воображение. Это сколько же народу надо было похоронить, чтобы так его отделать?! Мне приходилось бывать в домах у богатых и очень богатых людей. Так вот хозяин кабинета принадлежал к последним.
Игорь Ефимович сидел за длинным столом и слегка кивнул, увидев нас.
— Присаживайтесь.
Было ему ближе к пятидесяти. Мне он напомнил гриб масленок. Такой весь крепенький, сытенький, с намечающимся брюшком и лоснящейся лысиной. И что только крашеная красотка в нем нашла? Наверное, большой кошелек. Вряд ли у него есть еще что-нибудь большое. Душа, например.
— Должен вас сразу предупредить, времени у меня мало. Оленька сказала, у вас что-то важное. Перейдем сразу к делу.
Его живые темные глаза перебегали от Виктора ко мне, выбирая, кто из нас главнее.
На какое-то мгновение мне показалось, что он знает, зачем мы здесь. Но я тут же одернула себя… Откуда? Скорее всего он понятия не имеет о трупах своих людей в катафалке, иначе не был бы так спокоен.
Я набрала в грудь воздуху, но Виктор меня опередил. Похоже, он решил, что я слабая, беспомощная женщина, которую надо опекать, и вся ответственность за ведение расследования лежит на нем. Ну-ну, посмотрим, какой из него детектив. Я не буду вмешиваться. Пока.
— У меня вчера погиб друг, — многозначительно начал Виктор, — а сегодня исчезла женщина, которая при этом присутствовала. Вы об этом что-нибудь знаете?
Игорь Ефимович переплел пальцы и оценивающе посмотрел на Виктора.
— Не понимаю, в чем проблема. Если у вас умер друг, то надо было оформить заказ внизу. Или вам нужны какие-либо специальные услуги?
— То есть вы хотите сказать, что ничего об этом не знаете? — Виктор недоверчиво покачал головой. — И даже не в курсе, что ваш катафалк ездит по городу с трупами?
— А с чем он должен ездить? С воздушными шарами? — искренне удивился шеф.