Другой явной страстью Димы стала вычислительная техника. В те годы – в начале и даже в середине восьмидесятых – большинство наших соотечественников имело о ней лишь смутное представление, в основном благодаря модной книге братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу» да крылатой фразе из любимого народом фильма «Служебный роман»: «Очень хорошо, что в Швейцарии компьютеры». «Широким кругам общественности» это новое изобретение человечества было почти неизвестно, казалось чем-то далеким, абстрактным и уж совсем ненужным в повседневной жизни. Так, очередная игрушка для ученых и специалистов-инженеров. Однако Дима Салап относился к меньшинству. Как-то раз, когда отец взял его к себе на работу, мальчик заглянул в вычислительный центр – и с тех пор буквально заболел компьютерами. Он донимал вопросами сотрудников вычислительного центра, где с тех пор норовил оказаться при любой малейшей возможности, штудировал специальную литературу, всеми правдами и неправдами доставал зарубежные технические журналы и книги, которые уже мог читать свободно, без словаря. В пятнадцать лет он уже легко обращался с только что появившимися тогда персональными компьютерами, как опытный пользователь, а в шестнадцать написал свою первую программу. И чем больше он узнавал, тем тверже становилась его уверенность, что будущее именно за этими потрясающими интеллектуальными машинами, которые уже и сейчас дают человеку огромные возможности, а дальше все это будет с неимоверной скоростью только набирать и набирать обороты.
Пару раз Дима поделился своими мыслями с братом Андреем, но тот не принял всю эту «научную фантастику» всерьез. Какой смысл думать о том, что будет когда-то, пусть даже и в самом ближайшем будущем? Все равно до этого еще надо дожить, а пока следует исходить из тех возможностей, что есть сейчас и сегодня. А эти возможности напрямую связаны с таким емким понятием, как деньги. Во время последнего такого разговора Андрей даже попытался поднять Димку на смех, правда, получилось не слишком удачно, старший брат так и не обиделся на младшего, что того сильно огорчило. В подростковом возрасте отношение Андрея к кузену резко изменилось. Теперь он уже не смотрел на Димку снизу вверх, как раньше, наоборот, искал любой повод сам поглядеть свысока и доказать всему миру, что он ничуть не хуже, а даже лучше Димки. Вот только поводы, как назло, не очень-то находились. Попытки вызвать зависть при помощи хвастовства вещами («Глянь, что у меня есть, у тебя нету!») с Димкой не работали, к фирменным шмоткам и прочему, как презрительно говорил Дима, барахлу, он был совершенно равнодушен. Очень показательной в этом отношении стала история с записями «Смоков» – необычайно популярной в те годы английской группы «Smokie». Андрей был в курсе, что брату нравится их музыка (особенно Димка любил песню «Living Next Door To Alice», потому что она напоминала ему о Дине), и, когда ему достали их новые записи, первым делом позвонил брату и сообщил ему об этом.
– Здорово, – обрадовался тот. – Дашь послушать?
– Не-а, – злорадно отвечал Андрей, который долго готовился к этому разговору. – Не дам.
– Почему? – искренне удивился Димка.
– Из вредности. «Вот такое я говно», – процитировал Андрей любимый школьниками анекдот.
– А. Ну, как знаешь, – спокойно отвечал Димка. Тут же перевел разговор на другую тему и больше о «Смоках» не упоминал. Андрюха злился на него за это несколько дней, но к моменту встречи не выдержал и, отправляясь в очередной раз в гости к бабушке, прихватил с собой запись…
В старших классах интересы братьев окончательно разошлись, каждый стал вращаться на своей орбите. В кругу Диминых друзей и одноклассников любили петь под гитару бардовские песни и вести долгие «заумные» (как считал Андрей) споры о книгах, смысле жизни, будущем человечества и прочих тому подобных вещах. Андрюхина компания интеллектуальных разговоров не вела, там были совсем другие интересы – дискотеки, бары, девчонки, шмотки. В их мире все мерилось деньгами. Тот, кто их имел, не важно, откуда и как раздобытые, пользовался всеобщим уважением, тех, у кого их не было, презирали. А так как семья Куликовых не относилась к числу малоимущих, Андрюха в своей среде всегда был на первых ролях. Всегда хорошо одетый, бойкий, веселый (юморной, как у них это называлось), к тому же обладающий привлекательной внешностью, парень всегда был на виду. На него рано начали заглядываться девушки, и Андрею это очень нравилось. В том числе и потому, что наконец-то в его жизни появилась область, где он ощущал свое превосходство над братом. Роль плейбоя Андрея необычайно привлекла, многочисленные скоротечные романы с несколькими подружками одновременно сделались для него чем-то вроде спорта. О своих победах он с удовольствием рассказывал направо и налево, что сильно возмущало Димку.
– Как ты так можешь, Андрюха? – морщился он, услышав очередную историю о том, как какая-нибудь бывшая пассия брата не может примириться с тем, что ее бросили, обрывает телефон, забрасывает письмами и стоит вечера напролет под окнами. – Это ж некрасиво, не по-мужски! Недопустимо так вести себя с девушками. И уж совсем недопустимо болтать об этом.
– Да ладно тебе, старик, – хохотал Андрей. – Ты просто завидуешь моему опыту. Тебе скоро восемнадцать стукнет, а у тебя не то что секса еще не было, ты небось и не целовался-то пока ни с кем!
Дима краснел и отводил взгляд. Слова Андрея попадали в самую точку. Девушки у него до сих пор не было, поскольку в сердце все еще царила Дина. Но еще раз подойти к ней с предложением встречаться Дима так и не решился, боялся повторного отказа. Зато Андрею все удалось.
Глава 2 Гениальная идея
Незадолго до окончания школы Андрей закрутил роман с Диной. Узнав об этом (а узнать было несложно, оба «влюбленных» не только не скрывали своих отношений, но даже наоборот, активно демонстрировали их, будто старались напоказ), Димка сразу подумал, что брат закадрил, как тот выражался, бабушкину соседку специально, исключительно назло ему. Догадался как-то о его чувствах к Дине, в конце концов, чувства – дело такое, как ни скрывай, шила в мешке не утаишь, вот и решил показать брату, кто из них круче (тогда, правда, это слово еще не вошло в обиход, но сути это не меняет).
Прав был Димка в своих подозрениях или нет, узнать ему так и не удалось, во всяком случае, тогда. Но, так или иначе, пару месяцев Андрюха с Диной встречались. И как только все началось, Андрей тут же попытался рассказать брату подробности, в ответ на что Дима с несвойственной ему резкостью попросил его заткнуться. Кончилось дело небольшой потасовкой, чего вот уже несколько лет между братьями не случалось. С тех пор Андрюха вроде бы держал рот на замке, но все равно как-то так получалось, что его роман постоянно мозолил Диме глаза – то брат при нем звонил Дине, то та заходила за Андреем, когда они оба были у бабушки, то идущая в обнимку парочка будто случайно попадалась Димке на улице.
А потом Андрей просто-напросто бросил Дину, как обычно поступал со всеми своими пассиями. И тогда Димке пришлось некоторое время выступать в роли жилетки, утешая обиженную и огорченную девушку. Чувствовал он себя при этом прескверно. Было жалко Дину, но не меньше жаль и самого себя. Сколько раз хотелось сказать Дине, что он давно любит ее, признание так и рвалось с языка… Но Димка не давал себе воли, боясь поставить любимую в неловкое положение. Ему казалось, что очень уж некрасиво это бы выглядело – один брат бросил, а другой вроде как готов подобрать. Да и к тому же, как он отлично понимал, шансов на Динину благосклонность у него немного. Катать ее по кабакам на такси и угощать импортным шоколадом, как это делал Андрюха, Димка возможности не имел. Так все и закончилось. Поревев несколько раз у него на плече, Дина перестала звонить Диме и вскоре совсем пропала из его жизни.
К тому времени, когда случилась эта история, Димка уже был студентом факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ. Он поступил туда совершенно самостоятельно, без всякого блата и взяток, даже без репетиторов. Правда, со второй попытки. Первый раз, сразу после школы, для зачисления не хватило одного балла. Профильные экзамены Дима сдал очень хорошо, даже удостоился похвалы от преподавателя математики, но в сочинении сделал две незначительные ошибки, за что схлопотал тройку. Сурово, конечно, но справедливо – все-таки это Московский университет, и требования там соответственные.
Неудача сильно огорчила Диму, поскольку больно ударила по самолюбию. Ведь он привык быть в числе первых, лучших, даже среди своих одноклассников, учеников спецшколы, куда принимали только способных ребят. И вдруг все, ну, почти все, попоступали – а он провалился. Счастье еще, что есть в запасе год до армии, восемнадцать исполнится только в следующем октябре.