Мучиться сомнениями по поводу того, насколько он низко пал, вешая доверчивым глупышкам лапшу на их нежные ушки, Матвей больше не стал. Так, только иногда, когда был пьян. Но напивался он редко, так же редко его и мучила совесть. Оправданием его коварству было легкомыслие девиц, буквально сразу же, на глазах своих бой-френдов, вешающихся на шею Жигунову.
Собственно, обманутая им девица пока была в единственном экземпляре. Она чем-то не угодила жениху, и тот перед свадьбой решился на подлог, обратившись к Марианне. Конечно же, посредством Розы Игоревны. В том, что парень правильно сделал, бросив легкомысленную девицу перед ступеньками загса, Матвей убедился воочию. Стоило только ему в ночном клубе со стриптизерами начать кокетничать с девицей, осыпая ее комплиментами, как та сразу же забыла, что собиралась замуж за другого.
Своим поведением она напомнила ему одноклассницу Элку Звонареву, в которую Матвей был влюблен. И Элка отвечала ему взаимностью весь последний год их совместной учебы. После выпуска они собирались пожениться, но непонятно откуда взявшийся режиссер (как тот утверждал – из Голливуда) увлек доверчивую Элку кинематографом, пообещав ее снять вместе со Сталлоне и Элвисом Пресли.
Элка уехала с ним в столицу, откуда собиралась лететь в Голливуд, и больше Матвей о ней ничего не слышал. Коварство и любовь, как сказал классик, в отдельно взятом шумном городе. А после него – полное забвение легкомысленных девиц.
Нет, Матвей не сменил ориентацию, хотя и пробовал это сделать. Но верить глупым созданиям с выпирающими частями тела напрочь отказался. Убедительным примером их идиотского поведения к тому же служила его кузина Светка Соболева, выбирающая себе в кавалеры исключительно ловеласов. Правда, в последнее время она поутихла и набралась ума. Но это только потому, что устроилась работать к Марианне.
Марианна Томилина нравилась Матвею своей мужской хваткой, талантом организатора и фонтаном идей, которые выплескивались из нее всякий раз, когда светили состоятельные клиенты. А после трех удачно проведенных операций они должны были посыпаться, как из рога изобилия.
Светка говорила ему, что Томилину после шести лет вполне спокойного брака бросил муж, увлекшийся восемнадцатилетней вертихвосткой. Это добавляло в его глазах уважения к красивой, холеной женщине, нещадно мстившей своим потенциальным обидчикам – мужчинам. Жигунову казалось, что дела, где следовало проучить юную соблазнительницу, или те, где следовало наказать солидного повесу, Марианне нравились больше всех остальных.
Матвею, впрочем, было все равно. Марианна учила его быть хладнокровным мачо, преданно смотрящим в глаза своим подопечным и готовым ради них на любые подвиги. Впрочем, до подвигов дело пока еще не доходило, Матвей обходился только внешними данными и своим обаянием.
Рассказ Светланы про терапевта Цыпленкова не вызвал у него приступа жалости. Обычно мужчин он жалел. Но этот показался ему мужским воплощением коварной Элки. В любовь Матвей Жигунов не верил; как Элка сбежала, с тех пор и не верил.
– Я буду любить тебя вечно, – шептала она ему, юному и доверчивому, на берегу реки, когда они встречали рассвет.
– Прости, я должна позаботиться о своей карьере, – говорила она по телефону перед своим отъездом.
Теперь о своей карьере должен позаботиться Матвей. Он накопит достаточную сумму денег, раскрутит их с Шустовым совместную коллекцию и прославится. Где-то в глубине души Матвей надеялся, что тогда Элка в своем Голливуде, где наверняка трудится официанткой в богом забытом кафе, услышит о нем и вернется… Но он гордо укажет ей на дверь.
Ради всего этого можно было охмурять легкомысленных девиц, которые не стоили его мизинца. Завлекать в свои сети, разбивать их отношения с женихами и бросать девиц, забывая об их существовании. Нет, все же Матвею повезло, что он познакомился с Марианной! С ее помощью он достанет нужную сумму денег и исполнит свое желание. Ему повезло, что Марианна сделает из него настоящего хладнокровного мачо. Таким он и останется на всю жизнь, на вечность, в которой нет места для любви.
Есть только «Подножка Купидону», где встретились три разбитых сердца и занялись мщением, не вполне осознавая, к чему все это может привести.
Глава 2. Там темно и страшно, маньяк Зюкин не дремлет
Маша Могилева, испуганно оглядываясь, выскочила из подъезда родительского нового монолитно-кирпичного дома и побежала в сторону остановки общественного транспорта. Если мама увидит, что она не взяла такси, ей достанется. А если мама увидит, что на остановке ее встречает Аркадий, ей достанется еще больше. Собственно говоря, ей ничего не достанется. Родители лишат ее наследства, и она станет свободной. Но мама обязательно изобразит сердечный приступ, а папа сляжет с повышенным давлением.
Маша Могилева любила своих родителей и допустить этого не могла. Потому она и бежала, оглядываясь, как беглый каторжник, надеясь, что мама ничего не увидит, папа в это время, как обычно, занимается бизнесом.
– Осторожно, милая девушка!
Маша, заглядевшись, со всего маху налетела на парня, который появился перед ней, словно из-под земли. Минуту назад по пешеходной дорожке она бежала одна-одинешенька. Собираясь извиниться за свою торопливость, Маша подняла глаза на вежливого парня, которому отдавила ногу, и невольно залюбовалась…
Перед ней стоял привлекательный брюнет модельной внешности, такие бывают лишь на картинках модных гламурных журналов: недоступные и сказочно красивые. Они смотрят со страниц высокомерно, всем своим видом говоря, чтобы такие серые мышки, как Маша Могилева, ни на что не надеялись и любили своих Аркадиев. Она и любила, как ей казалось.
Однако парень вел себя не высокомерно. Он ласково улыбнулся Маше и пошел прочь.
Маша не стала стоять и рассуждать, почему этот модельный красавчик ей улыбнулся. Видимо, у него просто было хорошее настроение, а скорее всего, этот глянцевый мачо спешил на свидание с возлюбленной. Впрочем, Маше должно быть все равно, как-никак, а она тоже спешит на свидание с Аркадием. Он хоть и не красавец, но у него доброе сердце, и он Машу любит. Любит и ждет вот уже второй час подряд на остановке общественного транспорта, чтобы по возможности затеряться в толпе отъезжающих горожан. Вполне возможно, как думала Маша, родители наняли частного сыщика, который шпионит за влюбленными. А сыщику было на что посмотреть! Вчера они поцеловались!
Маша сглупила и рассказала подругам по факультету об этом потрясающем факте в ее биографии, на что те презрительно заметили, что в таком возрасте давно пора пройти через три аборта и пару выкидышей, а не радоваться нечаянному поцелую в ближайшей от дома подворотне. Маша не стала спорить с более опытными девушками, с которых старалась брать пример. С тех пор, как вырвалась из спецшколы для богатых детей, где классы четко делились на мальчуковые и девичьи, она старалась наверстать упущенное.
На первом курсе Маша Могилева вместе с подругами ходила на ночные дискотеки, часто посещала рестораны и устраивала в родительском доме девичники с соотношением девочек к мальчикам 1:3. Мама с папой смотрели на ее безобразия сквозь пальцы, надеясь, что дочь перебесится и успокоится. Маша старательно бесилась весь курс, но перед каждым щекотливым моментом у нее включался внутренний стопор, и все шло насмарку.
На втором курсе на одной из многочисленных вечеринок Маша познакомилась с Аркадием. И тут родители не на шутку всполошились. Во-первых, Маша перебесилась, а во-вторых, она заявила, что собирается выйти за Аркадия замуж.
Папа очень разнервничался, когда по своим каналам выяснил, что Аркадий ничего собой не представляет, трудится свободным художником, а по мнению отца, значит, совсем не трудится. У мамы разболелось сердце после того, как она по своим каналам выяснила, что родители Аркадия тоже ничего из себя не представляют и трудятся на мебельной фабрике. Маша принялась отстаивать свои чувства, готовясь к самому худшему, но неожиданно родители успокоились, и, о чудо, в их семье наступило полное затишье. Если бы Маша знала, что такое затишье обычно бывает перед бурей, то она отнеслась бы к нему с опаской. Но Маша не знала бурь, в ее девятнадцатилетней жизни они еще не бушевали.
– Аркадий! – Маша позвала сутулого блондина, спрятавшегося за спину дородной женщины с хозяйственными сумками.
– Тише, – прошептал тот, подходя к ней ближе, – не называй меня по имени! Вдруг за нами следят.
Да, Маша ничего не скрывала от своего нового друга. Она честно призналась Аркадию, что он не нравится ее родителям, но родители и она – два совершенно разных мира, две полярности, вынужденные жить под одной крышей. Аркадий тут же предложил ей переезд! Он оказался таким понимающим.
– Я перееду к твоим родителям, и им придется смириться с твоим выбором, – сказал он как-то.