– У нее! – взвизгнул Аркадий, устремляясь обратно к остановке общественного транспорта. – У нее кошелек! Она меньше пяти тысяч с собой не носит!
Маша обомлела, откуда Аркадий мог знать, сколько мама кладет ей в кошелек?! И почему он убегает, бросая ее на этого огромного головореза?!
Грабитель тем временем усмехнулся, показал на всякий случай убегающему на заплетающихся ногах Аркадию свой могучий кулак и повернулся к Маше.
– Ну? – поинтересовался он. – Что дальше-то делать?
Ничего лучшего Маша не нашла, как закричать. Она открыла рот и старательно прокричала «Караул!». Что кричать дальше, она не знала, из передач центрального телевидения Маша вспомнила, что следует кричать «Пожар!» или что-то в этом роде, только тогда ее соседи и родители, возможно, заинтересуются происходящим на улице. Пока она стояла и думала, а грабитель терпеливо дожидался, откуда-то из темноты на них с грабителем выскочил высокий парень.
– Тише, Маша, я Дубровский! – сказал он и врезал грабителю между ног. Тот взвыл и осел на колени.
– Бежим! – закричал парень и схватил Машу за руку, увлекая ее в противоположную сторону от родного подъезда.
Разумнее было бы бежать в подъезд и прятаться в родительской квартире, но Маша, заинтригованная Дубровским, побежала следом. Через пару кварталов они остановились у ночного клуба и, не раздумывая, нырнули внутрь.
Запыхавшаяся Маша была очаровательна. Матвей ею залюбовался, и остатки совести, что он погубил чью-то любовь, исчезли, как утренний туман. Как-никак, а ее возлюбленный оказался подонком, сбежал, бросив девчонку перед бандитом. Все-таки они действительно, как говорит Марианна, делают добрые дела.
А Маша с изумлением разглядывала своего спасителя, обнаруживая в нем того самого красавца, с которым столкнулась сегодня на пешеходной дорожке. Неужели ей так повезло и ее спас гламурный мачо? Так вот какие они бывают на самом деле! Отважные, бесстрашные, мужественные, совсем не такие, какими их изображают в глянцевых журналах. Она с благодарностью поглядела ему в карие бездонные глаза и попыталась пролепетать слова радости от избавления от маньяка. Да, от маньяка! Дубровский спас ее от серийного маньяка! Ах, какая у него замечательная фамилия…
– Пройдем за столик, – улыбнулся брюнет и повел девушку в зал.
Они устроились за уютным столиком и благодаря тому, что посетителей было не так уж и много, смогли познакомиться и поговорить.
В отличие от Аркадия Дубровский не снимал напряжение водкой, чем чрезвычайно обрадовал Машу. Дубровский вообще был спокоен и весел, старался развеселить собеседницу, рассказывая о том, скольких убийц и маньяков ему удалось уже обезвредить. Маша подсчитала, что спасенные им девушки исчисляются сотнями, и немного расстроилась. Она оказалась одной из них! Сейчас они посидят немного, потом он проводит ее домой и забудет о ней навсегда. Надежды на то, что грабитель все еще дожидается их в подворотне, не было никакой. Слишком больно ему сделал Дубровский. А жаль, лучше бы все повторилось заново, и они вернулись в этот ночной клуб и просидели здесь до утра.
Маша верила в любовь с первого взгляда, она всегда влюблялась только так. Аркадий не был исключением, Маша его увидела и сразу влюбилась. Или не влюбилась? Просто увлеклась. Ведь сейчас она нисколько не жалеет, что он сбежал. С первого взгляда она влюбилась и в Дубровского. Нет! Она влюбилась в него со второго взгляда, ведь тогда, на тротуаре, она лишь заметила, насколько он красив.
Это должно было что-то значить. И это что-то Маша собиралась обязательно выяснить.
– Встретимся завтра? – спросила она Матвея. – Мне кажется, придется разговаривать с Аркадием. Так хочется, чтобы при этом разговоре присутствовали вы.
– Как укор совести? – усмехнулся Матвей.
– В качестве моей поддержки, – призналась девушка. – Не хочется, чтобы во всем произошедшем Аркадий обвинил меня.
– Разве такая милая девушка, как вы, может быть в чем-то виновата?! – Матвей взял ее маленькую ладонь в свою руку и тихонько сжал. Маша покраснела и отвела от него глаза, но ладонь не убрала.
«Есть еще девушки, которые умеют краснеть», – ошеломленно заметил про себя Матвей.
– Обязательно встретимся, – сказал он вслух, – я оставлю вам свой номер телефона.
Если бы он знал, чем все это закончится, то не стал бы жалеть глупую девчонку! Марианна учила его быть хладнокровным мачо, а он вновь дал слабину. Нет, Матвей не увлекся подопечной, она не была ни красавицей, ни умницей. Он ее просто пожалел, представив, какие разборки предстоят с ее женихом, как он надеялся, теперь уже бывшим. К тому же ему было интересно посмотреть на ее жениха. В кого может влюбиться такая девчонка? Не в полного же придурка, оставившего ее наедине с бандитом ночью.
– Я так рада, что мы встретимся, – призналась Маша, поднимая на него глаза.
– А я-то как рад, – улыбнулся Матвей и прикинул, не пора ли им возвращаться обратно. Марианна с кузиной и соседом, по его расчетам, должны уже были покинуть место боя.
– Господи, какой же он тяжелый! – причитала Светлана, которая вместе с Марианной волокла обмякшее тела Зюкина к автомобилю.
– Твой брат полный идиот, – ругалась Марианна, прислушиваясь к стонам соседа. – К чему нужно было бить в такое место?! Ему же четко было сказано, что удары наносить в грудь! Грудь у Зюкина защищена. – Она остановилась и постучала соседу по груди. Глухой металлический звук показал, что грудь Зюкина действительно была отлично защищена.
– Нужно было защитить и все остальное, – заметила Светлана, – мужчины такие слабые натуры, и куда ни ударь, им везде будет больно.
– Больно, – простонал Зюкин, благодарно глядя на блондинку.
– Марианночка, – испугалась та, – он выживет?!
– Куда он денется, – прошептала та, взявшись снова волочить Зюкина, – оклемается. К тому же я ему хорошо заплачу. А в следующий раз он получит премию!
– Я отказываюсь работать на одни лекарства, – простонал Зюкин. – Если каждый раз меня будут так избивать, я лишусь не только жизненно важного органа, но и потомства. Уйду в монастырь…
– Спокойно, монах Зюкин, спокойно. – Марианна со Светланой остановились у задней дверцы автомобиля. – Сам-то залезешь?
– Я не могу стоять, больно, – голосом капризного ребенка заявил тот и надул и без того полные губы.
– Так, – произнесла Томилина, – это и есть форс-мажорные обстоятельства, от которых никто не застрахован. Землетрясения, потопы и ударенный Зюкин. Придется его затаскивать. Светлана, встань с обратной стороны!
Марианна пожалела, что в юности не посещала секцию тяжелоатлетов. До этого момента поднимать тяжести ей не приходилось. Все, на что она была способна, – подтянуть за шею голову Зюкина и положить ее на заднее сиденье своего автомобиля, с обратной стороны которого прыгала Светлана.
– Еще немного, – просила она, вытягивая руки и пытаясь ухватить Зюкина за ворот, – еще чуть-чуть.
– Последний бой, – страдальчески пропел тот и уронил голову на сиденье.
– Ничего не получится, – констатировала Марианна, прекратив бороться за Зюкина. – Придется ждать Матвея. Одни мы с Зюкиным не справимся.
– А если он вернется не один? – испуганно прошептала Светлана.
– Естественно, он вернется с девицей, она же здесь живет. А он, как настоящий мужчина, навяжется ее провожать для того, чтобы поцеловаться у подъезда.
– Ой, ой, ой, – покачала головой Светлана, – всего-то один раз на прощание.
– Я же говорила, что с подопечными нельзя целоваться…
– Мне холодно! – перебил их Зюкин, коленки которого все еще стояли на тротуаре.
– Зюкин, миленький, – взмолилась Светлана, – вы такой представительный, сильный мужчина! Давайте не доводить дело до крайности. Вдруг девчонка вас узнает и вызовет милицию?!
– Очень хорошо, – процедила Марианна, – приедет патруль и затолкает Николая в машину. Только не в мою, а в арестантскую!
– И не надо мне угрожать! – встрепенулся тот, ужасаясь близкому будущему. – Я сильный мужчина, но, Марианна, я требую двойной оплаты своего труда!
– Хорошо, – согласилась та, вздыхая. Придется снова урезать свой гонорар. Действительно, нужно было защитить всего Зюкина, а не только его могучую грудь.
Обрадованный обещанием Зюкин, а свое слово Томилина обычно держала, кряхтя и жалуясь на невыносимые боли, залез на заднее сиденье. И вовремя, потому что во двор зашла парочка и принялась нагло целоваться у троицы на глазах.
Марианна сидела за рулем автомобиля, рядом с ней таращилась в окно Светлана, даже Зюкин, забыв про свои боли, с интересом уставился на парочку. Томилина злилась и нервничала, ее работники все чаще забывают о том, что она твердит им каждый день. Нельзя влюбляться в своих подопечных! Нельзя вообще влюбляться. Нет ее, этой любви. Есть что угодно, только не та любовь, о которой насочиняли классики, навешав доверчивым читателям лапшу на уши в образе всяких Ромео и Джульетт.