Эдуард Борисович задумался, и вдруг его осенило.
– Назначу Юльку офис-менеджером. Денег на это найдем. Главное, долгов уже нет…
Ночью Регина спросила:
– Ты не обиделся, что я твою фамилию не взяла? Просто привыкла быть Маневич. И потом, все документы менять не надо – паспорт, диплом, водительское удостоверение… А то была бы такая морока! Кстати, что обозначает твоя фамилия? Это производное от слова «верещать»?
– Не знаю, – сказал Алексей.
– Был такой композитор известный, – вспомнила Регина.
– Художник, – поправил жену Леша. – И не просто известный, а очень талантливый и смелый. Воевал в Туркестане, Георгиевским крестом награжден. Потом на войну с Японией отправился. Погиб вместе с адмиралом Макаровым. Крейсер, на котором они шли, подорвался на японской мине и быстро затонул. Василий Васильевич Верещагин родной брат моего прапрапрадеда. А тот был знаменитым сыроделом и прославился тем, что придумал новый способ производства масла, получив за это медаль Парижской выставки. Масло потом стало самым популярным в России и называлось парижским, но во всей Европе оно было известно как петербургское и считалось лучшим. После революции название изменили: оно стало называться и до сих пор называется вологодским. Тогда почему-то многие наименования решили поменять: популярную до революции марку пива из «Венского» перекрестили в «Жигулевское», то, что теперь именуется докторской колбасой, раньше было… Ты спишь?
Регина молчала. Алексей наклонился и поцеловал жену:
– Спи, моя хорошая.
Глава 9
Вскоре в офисе появилась новая сотрудница. Кабинета ей не выделили, а посадили в приемной рядом с Кристиной. Девушки не понравились друг другу с первого взгляда, хотя фигурой и ростом были очень похожи: обе высокие, с большим бюстом и полными ляжками – очевидно, этот стандарт привлекал Сименко. Только Кристина после визита узбеков снова стала брюнеткой, а у Юли волосы оказались медно-рыжими с лиловым отливом при электрическом освещении.
Появление в ее вотчине второй работницы ошеломило секретаршу Эдуарда Борисовича. Сначала Кристина молчала и даже решила не отвечать на звонки. А потом, поняв, что новая сотрудница тоже не собирается этого делать, зашла в кабинет Сименко и попыталась у него выяснить, кто главнее – личный помощник генерального или офис-менеджер, по ее мнению, вовсе не нужный.
– У вас все равны, – ответил Эдуард Борисович, – а главный здесь я. Так что иди и делай то, что делала раньше.
Кристина вернулась за свою стойку, по-прежнему стараясь не замечать конкурентку, но когда генеральный пригласил в кабинет не ее, задумалась. После второго за час вызова Юли задумчивость Кристины привела к тому, что она поняла – с ней хотят расстаться.
Конец года приближался стремительно, и хотя год оказался очень успешным для генерального директора, в самой фирме ничего не изменилось: оклады никому не повысили. За исключением разве что Верещагина. Коллектив ожидал премий к Новому году и гадал о пределах щедрости Эдуарда Борисовича. О сумасшедшей прибыли знали все, а вот куда она делась – только строили догадки. Хотя новый автомобиль Сименко не приобретал, а Алексей по-прежнему приезжал на работу на своем «Пассате».
Эдуард Борисович рассчитывал на то, что прибыль от узбекского контракта будет около полусотни миллионов. Но она оказалась значительно меньше, а после уплаты всех налогов и личных долгов генерального денег оставалось совсем немного – только на то, чтобы дожить до начала следующей навигации. Пару раз Алексей звонил в Ташкент и беседовал с Али, интересуясь планами на будущий год, но тот каждый раз отвечал: «Время покажет». Однако в том, что узбекская сторона осталась очень довольна сотрудничеством, не сомневались ни Алексей, ни, тем более, Сименко, который уже строил прожекты, просматривал лоты аукционов, где выставлялись на продажу арестованные за долги суда.
– В следующем году купим то, что подешевле, – делился он своими размышлениями с Верещагиным, – желательно с горизонтальной загрузкой. Может, какой-нибудь контейнеровоз присмотрим – тоже без работы стоять не будет. А еще через годик – я не я буду! – приобретем круизный паром. Мы его на Карибы поставим. Устроим рекламную кампанию, чтобы все знали, где можно лучше всего и недорого оттянуться. Я туда же переберусь жить. Оборудую себе в надстройках на верхней палубе апартаменты – за окнами не озеро какое-то, а океан, на берегу не елки-палки, а пальмы… Опять же мулатки… Тут тебе и Барбадос, и Ямайка, и Гаити с Доминиканой. Знаешь, как я море люблю! А ты тут за фирмой присматривать будешь, я тебе полностью доверяю…
Эдуард Борисович так мечтал о море и карибских женщинах, что приказал Кристине и Юле записаться в солярий. Новая сотрудница возражать не стала, а Кристина потребовала, чтобы начальник оплатил ей абонемент.
Корпоратив по случаю встречи Нового года решено было провести в особняке на Каменном острове. То есть это решение принял лично Сименко, ни с кем не советуясь. Кристина от имени начальства объявила всем сотрудникам, что каждый может привести мужа, жену или иного спутника, но только одного. Если у кого-то есть две кандидатуры и этот человек не может сделать выбор, то таковой сотрудник пусть вообще на корпоративе не появляется. Кого секретарша имела в виду, понять было сложно, но, произнося последнюю фразу, она пристально смотрела на генерального директора.
Бронислава Витальевна присутствовать на празднике наотрез отказалась, сославшись на то, что там будут незнакомые ей люди, причем совершенно ей не интересные, а смотреть на то, как сотрудники со своими семьями налегают на дорогое шампанское и черную икру, ей не хочется. А если у нее возникнет желание пообщаться с Дедом Морозом, то она всегда сможет вызвать его на дом – хоть со Снегурочкой, хоть верхом на олене. Регина, присутствовавшая при этом разговоре, рассмеялась. Но когда вернулась вместе с мужем в городскую квартиру, неожиданно заявила, что тоже не хочет идти. Ее внезапное решение Верещагина удивило и расстроило. Но спорить и убеждать жену он не стал.
Однако утром того дня, когда должен был состояться корпоратив, Регина, потягиваясь в постели, сказала:
– А может, и пойду. Просто погляжу, с кем там мой папашка любовь крутит.
Верещагин опять удивился и поинтересовался у супруги, откуда у нее такие мысли о собственном отце. Она пожала плечами и заметила, что мать точно знает об изменах Эдуарда Борисовича и относится к этому спокойно, считая, что все мужчины одинаковы и пытаться перевоспитать их – пустое занятие.
Корпоратив был назначен на последний рабочий день, дабы каждый мог порадоваться празднику по меньшей мере дважды – с трудовым коллективом и с семьей. Алексей с утра находился офисе, а Регина целый день собиралась на торжество. Однако, когда Верещагин заехал домой, жена все еще не была готова. Ему пришлось ждать ее возвращения из парикмахерского салона, а потом вытерпеть длительный процесс переодевания.
В особнячок на Каменном острове они прибыли с некоторым опозданием, когда все собравшиеся сидели за столами и было уже произнесено несколько тостов. Тут же не в меру разгоряченный Эдуард Борисович поручил Алексею произнести очередной тост, и Верещагин предложил поднять бокалы за любовь и процветание в наступающем году. Все закричали: «Ура!» Но радовались не все: Кристина и Юля, которых посадили друг напротив друга неподалеку от генерального директора, смотрели прямо перед собой с ненавистью: обе пришли в почти одинаковых платьях – коротеньких, с открытыми спинами, на бретельках. Только у Кристины туалет был черный, а у Юли серый с перламутром. И к тому же обе явились без кавалеров.
Между столиками сновал тамада и постоянно шутил. Не всегда удачно, впрочем.
– А зачем посреди зала шест? – вдруг спросила Регина, ни к кому не обращаясь.
– Господа, – вдруг закричал тамада, – я пригласил вас сюда, чтобы сообщить пренеприятное известие: к нам едет….
– Ревизор! – разом крикнули работницы бухгалтерии.
И переглянулись.
– Еще есть предположения? – поинтересовался ведущий вечера. – Кто угадает, получит приз.
И тут же со всех сторон посыпалось:
– Премия!
– Партия хлопка!
– Президент Узбекистана!
– Машина с подарками!..
– Почти угадали! – перекричал всех тамада. – Итак, даю подсказку – тот, кто сейчас прибудет, прилетит не на голубом вертолете, но почти…
Все призадумались, а потом чей-то робкий женский голос спросил с надеждой:
– Филипп Киркоров?
Ведущий вечера вскинул руку, и зал охнул. Но тамада, уже готовый, как все полагали, объявить победителя конкурса, опустил руку и вздохнул:
– К нам едет Дед Мороз.
Тут же заиграла мелодия всем известной детской песенки, собравшиеся обернулись к двери, и оттуда появился высокого роста Дед Мороз с мешком за спиной. В зале наступила тишина, потому что все уставились на Снегурочку. Потом раздались дружные мужские аплодисменты – Снегурочка была облачена в чрезвычайно короткую шубку и вообще оказалась стройной мулаткой.