Сзади с характерным лязгом открылся в потолке люк, и стокилограммовый «мешок» с резиновыми опилками вывалился и ухнул на пол коридора.
«Одну ловушку прошли!», — радостно подумал Сергей, резко тормозя — запас инерции для бега «по стене» кончился. Теперь он стоял у первого из трех поворотов коридора. За поворотом его наверняка поджидала следующая ловушка.
«Наверняка, на этот раз — в стене!», — подумал Сергей, заглянул за угол, и резко прыгнул вперед, потом — ещё раз, и еще.
По идее, в ловушку он попал — шарообразный «мешок» практически задел его, выкатываясь из разверзшейся вдруг стены. Задел — но не накрыл, не прижал, не придавил! И Воронцов бросился дальше.
Он прыгал, пригибался, ускользая от тяжеленных «мешков», способных если не убить, то покалечить своим весом неподготовленного человека, и в конце концов прошел весь «коридор ловушек», ни разу не ошибившись. Лишь в самом конце, когда большой участок пола нырнул вниз, увлекая за собой Сергея, он допустил ошибку — нельзя было расслабляться, давать волю чувствам. Кто забылся — тот проиграл!
Выбравшись из ямы с песком, куда его «сбросил» коварный пол, Сергей снова попал в «теневой» тир, ещё раз поразил троих «красноглазых» противников, и наконец, вышел на финишную «прямую» — надо было на одних руках, не помогая себе ногами, подняться по специальной лесенке на три этажа вверх, причем на каждом этаже имелась крохотная площадочка для отдыха, но отдых этот мог сыграть с претендентом злую шутку.
Вся лестница располагалась внутри очень темной, широкой металлической трубы или, скорее, шахты, и хватаясь за первую перекладину, нижнюю «ступеньку» этой лестницы, Сергей невольно глянул вверх, но в кромешной тьме ничего не увидел.
На силу в руках Сергей не жаловался никогда, — все же он семь лет занимался греблей, и поэтому довольно легко преодолел первый этаж, оказавшись на узкой — метр на полметра, железной площадке. И тут началось!
Вся конструкция вдруг затряслась, зашаталась, Воронцов заскользил, упал, хватаясь за нижние перекладины следующей лестницы, и в ту же секунду только что пройденный им участок с грохотом рухнул вниз, и Сергей повис в воздухе!
«Ни хрена себе, отдохнул, называется!», — подумал он и заработал руками, машинально считая оставшиеся позади перекладины.
«Девятнадцать, двадцать… Двадцать одна… Двадцать две… Черт, эта лестница длиннее! А если я сорвусь и упаду? Неужели тут ничего не предусмотрено в плане страховки? Ведь там, подо мной сейчас лежат обломки нижней лестницы. Если я грохнусь — верная больничная койка в лучшем случае, и верная смерть — в худшем!».
От этих мыслей Сергею стало не по себе, и он сильнее сжал руки, перехватывая перекладины.
Вот и вторая площадка. Уф, большая часть пути — позади. Можно передохнуть, но на всякий случай Сергей все же уцепился за перекладины следующей лестницы — мало ли что!
Это и спасло его — из темноты вдруг с шорохом выдвинулся металлический щит, сметающий с площадки второго этажа все и вся, и Сергей вновь повис над темной бездной, так и не успев толком отдышаться.
Третья лестница была ещё более длинной, чем вторая. Вокруг все грохотало и гремело, холодные железные перекладины норовили прокрутиться в пазах, сбросить того, кто висел на них, но Сергей медленно, но все же продвигался вперед и вверх, к концу своего пути.
Когда его рука ухватилась за последнюю перекладину, неожиданно вспыхнул свет, больно ударив по глазам. У Сергея от неожиданности даже соскользнула рука с холодного железа, и он повис на одной, с ужасом глянул вниз… И расхохотался!
Прямо под ним, в тридцати-сорока сантимерах ниже его подошв, лестничный проем закрывала железная пластина — своеобразный подъемный пол, который в темноте все время поднимался следом за ним, страхуя его от падения. И только тьма, царившая в испытательной трубе, мешала эту страховку разглядеть!
На площадке, над Сергеем, появился улыбающийся инструктор:
— Время хорошее, на твердую «четверку»! Ну что, там и будем висеть, или…
— Или! — прохрипел Сергей, взобрался наверх, взял протянутое ему влажное полотенце, и утирая пот, прошел в комнату отдыха — через двадцать минут должны были начаться занятие по вождению…
Он каждый вечер звонил домой, у Кати все было в порядке, она скучала и зачеркивала дни, оставшиеся до его приезда.
Иногда у Воронцова возникало сильное желание послать все к едреней фене и вернуться домой, тем более что один из его «одноклассников» так и поступил, не выдержав трудностей учебы.
А трудности были — дай Бог! Чего стоила одна только ежедневная трехкилометровая пробежка по морозу в десятикиллограмовом бронижилете! А бесконечные занятие по «рукопашке», когда после задней подсечки «охраняемый объект» не валится с ног, как ему и положено, а падает на тебя, потому что у вас разница в весе в сорок килограмм! Воронцов вообще был самым маленьким в своей группе и в тайне комплексовал.
После второй недели обучения тело, наконец, справилось с нагрузками. Мышцы перестали болеть, после разминки с восмидесятикилограммовой штангой больше противно не дрожали руки, а в глазах не мельтешили красные пятна. Кроме того, Воронцов считался лучшим в группе по стрельбе, да и по спецпредметам, типа ориентирования или «шмона», как они прозвали «обнаружение скрытых спецсредств, угрожающих клиенту», тоже был одним из лучших, и это наполняло сердце законной гордостью.
Приближался выпускной многоступенчатый экзамен. Психолог, работавший с группой, все чаще заводил разговор о скрытых возможностях человека, которые так необходимо уметь вовремя пробуждать, о интуиции, о паранормальных явлениях.
«Телохранитель должен не просто защитить клиента от опасности, он должен уметь почувствовать опасность до того, как жизни или здоровью клиента будет что-то реально угрожать! Там, где можно уклониться, надо уклоняться. Телохранитель должен стараться уклоняться всегда!»
В Питере стояли жуткие морозы. Влажный воздух Балтики превращал двадцатиградусную холодину в настоящую пытку, серые зимние дни по прежнему были очень коротки, и не смотря на явные успехи, Воронцов ощутимо скучал по Кате, по Москве, по друзьям…
Но всему на свете приходит конец. Конечно, месяц учебы не сделал из Сергея супермена, но процесс преподавания в «Щите» был поставлен так, что двоечников тут просто не было, и если уж ты что-то запомнил, чему-то научился, то — навсегда.
В первый день выпускного экзамена Воронцов встал пораньше. Тщательное бритье, душ, завтрак, и вперед, марш-марш! От сотрудников «Щита» Сергей слышал, что из каждой группы примерно половина не сдает выпускного экзамена, и получает вместо диплома «волчий билет» — справку, подтверждающую, что курс лекций и практических занятий в школе телохранителей «Щит» пройден. Но не более того!
Первым в списке значился экзамен по стрельбе. Тут Воронцов был спокоен на все сто. Стрелять надо было из четырех видов оружия — пистолета, ружья, автомата и пулемета. Мишени тоже различались — обычная, поясная, движущаяся, звуковая, летящая. Во время экзамена то и дело происходили «случайности»: гас свет, взрывались петарды, мишени меняли траекторию движения…
Сергей, спокойно, как во время занятий, расстрелял все цели, и только со стрельбой на звук вышла незадача — в момент контрольного сигнала рванул «сюрпризец» — светошумовая граната, и Воронцов промахнулся.
Следующий экзамен сдавали на полигоне — вождение. И тут подарков от экзаменаторов хватало — потайные ямы, шипастая лента «скорпиона», вдруг раскатывающаяся перед машиной на скоростном участке дороги, белый, непроглядный дым, неожиданно заволакивающий все вокруг, поломки машин.
После первого экзаменационного дня Воронцов вернулся в гостинцу, уставший, как собака. Он даже забыл в условное время позвонить Кате, а когда спохватился, стрелки часов показывали половину одиннадцатого.
— Алло, Катя? Привет! Слушай, замотался, забыл позвонить! Как ты?
— Все нормально! Сегодня сдавала анализы — врачи говорят, что все хорошо! Как твой экзамен?
— Сдал первый тур, допущен ко второму! Стрельба — 95 баллов, вождение — 81!
— Ну, поздравляю! Ой, Сережа, давай уже приезжай скорее! Я так соскучилась!
— И я, родная! Но экзамены закончатся только на следующей неделе, так что раньше пятницы и не жди!
— О-хо-хо! Еще восемь дней! Я тут с ума сойду от тоски! Сережка, больше никогда не разрешу тебе уезжать так на долго, будешь брать меня с собой!
— Хорошо, киса, договорились! Что нового на работе!
— Да все нормально, по прежнему! Да, я же уже три дня хожу в «КИ»-клуб!
— Куда? — удивленно переспросил Воронцов, что-то припоминая.
— «Клуб интеллигенции»! Ну, я тебе ещё перед твои отъездом рассказывала! Ой, там так интересно!