Я хмыкнул. Мы бросили в урну опустошенные коробки и бутылки, и с велосипедами пошли по полю, на ходу принявшись поедать горох.
— Пора и честь знать, — сказал он.
— Думаешь?
Он кивнул.
Несмотря на вновь выпитое пиво, хмель куда-то улетучился. Я чувствовал себя почти трезвым. И вместе с тем испытывал особый душевный подъем, этакую внутреннюю невесомость. Над нами пролетела чайка, я остановился и положил велосипед. Обмякши, я лег прямо на горох, раскинул руки и уставился на небо. Ни единого облачка. Бездонная синь кружила голову. Небо здесь было другое — оно то высасывало меня, то падало на меня, то зеленело, то белело. Я тихонько засмеялся.
— Ты чего ржешь? — удивился Аркадий, стоя надо мной.
— Мне кажется, я схожу с ума, — отметил я.
Одной рукой он придерживал велосипед, а другой расколупывал стручок гороха.
— А вот и первый человек.
Он всегда был чертовски наблюдательным, этот Аркашка.
Сторож горохового поля в черном плаще несся прямо на нас, с двустволкой наперевес.
— Эй, засранцы! Горох не трогай, солью стреляю!
И он пальнул один раз в воздух.
Я вскочил. Мы забрались на велики и помчались обратно к двери. Еле успели. Как только Аркан взялся за ручку, просвистел выстрел. У меня внутри все сжалось. В следующий миг я понял, что цел и что Аркан тоже цел. Мы проскользнули в приоткрытую дверь.
В понедельник, встретив Аркашку в офисе, я первым делом спросил:
— Ты ходил туда?
— Куда?
— Не придуривайся. Второй раз ходил?
— Не, — он принял серьезный вид. — Мне было боязно. А ты что, ходил? Когда мы выбрались оттуда, ты даже не решился снова открыть дверь.
— Ну, так я хотел вернуться на трезвую голову. И вчера днем я это сделал.
— И как? — он приподнял густые брови.
Лицо его превратилось в знак вопроса.
— На этот раз там был самолет.
Мимо прошел шеф, с подозрением поглядел на нас, но промолчал, и мы инстинктивно перешли на полушепот.
— Какой самолет?
— Ну, этот, Ил-2, что ли. В моем детстве такой стоял в парке, и мне все хотелось залезть в кабину и включить его, но она была наглухо запаяна. Вчера же я не только забрался туда, мне удалось его завести и проехать полкилометра. Слава богу, взлетать я не умею.
Аркан присвистнул.
— Я не решился, — сказал он. — Мне до сих пор кажется, что все было сном… У тебя есть какие мысли, откуда оно взялось?
— Я думал всю субботу и не мог найти никаких логических объяснений. Это не галлюцинация, не машина времени. По-моему, это какая-то параллельная реальность, возвращающая нас в детство. То есть некий пустынный город с атрибутами нашего детства. И вот что еще мне пришло в голову. Город Детства исполняет те заветные желания, которые горячо зудили нас в детские годы.
— А как же велосипеды?
— У меня не было "Салюта". А я мечтал. У тебя разве был?
— Нет, только подержанный "Уралец".
— Вот, видишь… Я надеюсь, ты никому не расскажешь про эту дверь?
— А кто поверит?
Но Аркашка разболтал. Правда, только своим. Он сообщил Глебу и Жорику, что приключилось с нами после того, как они ушли из бара. Впрочем, и этого хватило.
В тот же вечер (был вторник) Глеб с Жориком, посмеиваясь над нами, поплелись в заброшенный дом. Уж не знаю, что там с ними происходило, но утром они пришли на подъеме. Собственно, в то утро я и узнал, что они уже в курсе. Делать нечего, в пятницу, вместо традиционного пивбара, пошли все, вчетвером. Потом каждый стал ходить, когда ему вздумается.
В один замечательный вечер я повел в Город Детства свою жену.
— Владик, ну хватит разыгрывать, — Надя до сих пор не верила.
Это и понятно.
— Я не разыгрываю, — серьезно сказал я. — Сейчас сама все увидишь.
— Ты просто какой-то сюрприз придумал, да?
Ее наивные оливковые глаза по-детски смотрели на меня.
— Ладно, можно и так сказать — это сюрприз.
Мы забрались в дом (я помог Наде). Солнце еще не зашло, в исписанной комнате не было темно. У заветной двери, подбрасывая камешки, сидел какой-то хмырь, парень-акселерат, с короткой стрижкой и тупым взглядом. Я почувствовал неладное — в груди затеребило. Когда мы приблизились, он поднялся и преградил нам дорогу. Роста у него оказалось метра два. На лице красовались прыщи.
— Вы туда?
— Ну да, — хмуро подтвердил я. — А ты кто такой?
— Вход пятьсот рублей.
— Что-о?! — меня бросило в жар.
— Пятьсот рублей. Все вопросы к Глебу. Теперь это его фирма.
— Какая, на хрен, фирма?! — во мне все закипело. — Это же я нашел эту дверь!
— Ну и что. Все вопросы к Глебу. Получите скидку для коллег.
Я посмотрел на него снизу вверх. Прыщавый детина был явно сильнее.
Как назло, выходя на прогулку, мы не взяли с собой денег. Пришлось развернуться и уйти ни с чем. У меня в горле застрял комок. Жена сначала ничего не понимала, а потом стала хихикать.
— И к чему весь этот цирк? Глупость какая-то.
Я ничего не говорил.
Наутро, придя в офис, я первым делом нашел Глеба и ухватил его за дорогой сиреневый галстук. Попытался слегка придушить.
— Слушай, ты, нувориш проклятый! Какую ты там фирму придумал?! И как у тебя совести хватило?
Он по-бабски моргнул несколько раз.
— Да подожди ты, Влад, не кипятись. Я тебе карточку дам. Своим — всего сто рублей на три посещения.
— Эх, щас бы как врезал тебе!
— Ну давай, рискни! — спокойно сказал он и вырвал галстук.
Отряхнулся, как будто сбросил с себя мою пыль, и добавил:
— А что ты хотел? Иной за возможность попасть в детство миллионы заплатит. Пятьсот — это не бабки. Это почти задаром.
— Думаешь, все продается и покупается? — сплюнул я. — Не случайно ты в школу при Ельцине пошел.
— Причем тут школа?
— Короче, скажи этому своему прыщавому дебилу, чтоб он убирался оттуда. Я надеюсь, ты еще не подал рекламу в газету?
— Нет, только с работы кой-кому сказал, — он вдруг сник, как спущенный шарик. — Ладно, посмотрим.
И пошел восвояси.
— Ты все понял? — крикнул я вдогонку.
Но он промолчал.
Вечером я отправился на проверку, один, без жены, без Аркашки. На всякий случай прихватил самодельный электрошокер.
К моему облегчению, у двери никого не было. Сердце радостно запрыгало, я огляделся по сторонам и медленно подошел к входу в Город Детства.
Когда я открыл дверь, меня словно током дернуло. Ноги и руки онемели. Нечто подобное, кажется, я видел уже в любимом фильме моего детства, "Гостья из будущего": там главный герой вместо машины времени обнаружил вот этакое. За дверью в Город Детства была старая кирпичная кладка. Такая же, как и все стены дома, из бледно-красного кирпича, полувековой давности. Кирпичи во многих местах были выщерблены, изъедены временем. Словно в насмешку, на краю кладки слегка колыхалась паутина. Я постучал по стене, она оказалась на удивление прочной.
— Ну вот, доигрались, — вслух произнес я.
…Все из-за этого ублюдка, Город Детства не потерпел такого к себе отношения. Так мы с Аркашкой решили поутру. Но бить ублюдка теперь бесполезно. Морали читать тоже. Надо решать, что делать? Какой поступок совершить, чтобы проход снова открылся? Ведь, кажется, так построены все фантастические сюжеты со всякими волшебными каналами?
— А может, как раз нужно его наказать, и тогда дверь откроется? — почесал голову Аркан.
— Нет, слишком примитивно, — возразил я.
Мы сидели в курилке и потягивали сигареты.
— А если самим нужно что-то поправить в своей жизни? — он сделал философски-печальный взгляд, как у больного щенка.
— Не знаю… Послушай, нужна ли нам вообще эта чертова дверь? Ну, сходили мы туда, сделали пару-тройку экскурсий. Воплотили несбывшиеся в детстве мечты. Разве этого недостаточно?
— Тебе может и достаточно. А я так и не дождался, когда в Городе появится море.
— Зачем тебе море? Съезди в отпуск на юг.
— Во-первых, там бесплатно. А во-вторых… В детстве меня возили на Черное всего один раз. И где-то по дороге, на берегу, был заброшенный почерневший фрегат. Не знаю, откуда он взялся в то время. Сейчас его наверно точно нет. Тогда мы просто проехали мимо, а я так хотел по нему полазить. Но мне не дали. Кажись, я даже плакал. И вот я надеялся, что Город предоставит мне возможность полазить по старинному фрегату.
Я удивленно поглядел на Аркадия. Такого откровения от него я не ожидал. Он же посмотрел чистыми глазами, мол, чего тут такого, что ты уставился?
Мы так и не решили, что нужно сделать.
Вечером я сидел дома, на диване, и смотрел телевизор. Надя что-то готовила на кухне. Я тупо глядел на экран и думал о своем. После рекламы начали показывать сюжет местных новостей. Я увлекся. Меня поразило, что семья живет в соседнем доме. Возможно, я даже видел мамашу, определенно видел, встречал во дворе, но девочку… Лет десяти, прелестная, с умным бледным личиком, она уже не вставала с постели. Редкая болезнь. Медленная и мучительная смерть, паралич всего тела, адские боли — я живо представил все это. Максимум через месяц надо сделать операцию, в Германии. Сумма почти собрана, но не хватает еще три штуки евро.